— Есть шанс выяснить модель и изготовителя? — спросил Марино.

— Боюсь, что нет, — ответил Хейновелл. — Проследить проклятую штуковину до производителя представляется очень сомнительным, особенно если автомобиль, о котором идет речь, произведен в Японии. Позвольте привести пример. Ковровое покрытие в «тойоте» начинается с пластиковых шариков, которые везут отсюда в Японию. Там из них изготовляют волокно, которое везут обратно сюда, чтоб сделать из него коврик, который затем посылают обратно в Японию, чтобы положить в автомобиль, сходящий с конвейера.

По мере того как он монотонно бубнил, все становилось еще более безнадежно.

— С автомобилями, производимыми в Соединенных Штатах, у нас не меньше головной боли. Корпорация «Крайслер», например, может получать ковровые покрытия одного цвета от трех различных поставщиков. Затем, посреди серии, «Крайслер» может решить сменить поставщика. Предположим, лейтенант, что вы и я — мы оба — водим черный, восемьдесят седьмой «лебаронс» с темно-красным салоном. При этом поставщик темно-красного коврика в моем автомобиле может быть совсем не тот, что поставщик такого же коврика в вашем. Таким образом, единственное, о чем можно говорить с уверенностью в нашем случае, это о разнообразии нейлоновых волокон. Два могут быть из домашнего покрытия, четыре — из автомобильного. Цвета и поперечное сечение разные. Добавьте сюда то, что был обнаружен олефин, динэл, акрил, и вы получите некий странный компот.

— Очевидно, — вмешался Уэсли, — профессия или какое-то другое занятие убийцы вынуждает его контактировать со многими разными типами ковровых покрытий, и в день убийства Берил Медисон он был одет во что-то, на что налипло много волокон.

Шерсть, вельвет или фланель, подумала я. Однако ни шерстяных, ни цветных хлопчатобумажных волокон, которые могли бы иметь отношение к убийце, не было обнаружено.

— А что насчет динэла? — спросила я.

— Обычно он ассоциируется с женской одеждой. С париками, искусственным мехом, — ответил Хейновелл.

— Да, но не только, — возразила я. — Рубашка или пара слаксов, сделанных из динэла, накапливали бы статическое электричество, как полиэстер, вызывая прилипание к нему всего подряд. Это могло бы объяснить наличие такого количества следов.

— Возможно, — согласился Хейновел.

— Тогда, может быть, псих был в парике? — предположил Марино. — Мы знаем, что Берил пустила его в дом, другими словами, она не была напугана. Большинство дамочек не пугаются, если за дверью — женщина.

— Трансвестит? — предположил Уэсли.

— Может быть, — ответил Марино. — Самые привлекательные женщины, которых ты когда-либо видел, возможно, трансвеститы. Это чертовски отвратительно. Некоторых из них я не могу распознать до тех пор, пока не загляну прямо в лицо.

— Если нападавший выглядел как женщина, — обратила я их внимание, — то как мы объясним приставшие волокна? Ведь если волокна прилипают к нему на рабочем месте... трудно представить его там, одетым в женское платье.

— Если только он не занимается проституцией, — возразил Марино. — Он заходит и выходит из автомобилей своих клиентов всю ночь напролет. Может быть, заходит и выходит из комнат мотеля с ковровыми покрытиями на полу.

— Тогда его выбор жертвы лишен всякого смысла, — сказала я.

— Пожалуй, но становится понятным отсутствие семенной жидкости, — спорил Марино. — Мужчины-трансвеститы, гомосексуалисты обычно не насилуют женщин.

— Они обычно и не убивают их, — заметила я.

— Я упоминал об исключении, — снова начал Хейновелл, глядя на часы, — так вот, то самое оранжевое акриловое волокно, которым вы так интересовались. — Его серые глаза бесстрастно уставились на меня.

— С трехлистным клевером в сечении? — вспомнила я.

— Да, — кивнул Хейновелл. — Форма очень необычная. Цель, которая обычно преследуется при изготовлении трехлопастных в сечении волокон, — скрывать грязь и рассеивать свет. Единственное место, которое я знаю, где вы можете найти волокна с таким профилем, — это нейлоновое ковровое покрытие «плимута» конца семидесятых. Именно там волокно в сечении имеет такое же очертание трехлистного клевера, как в деле Берил Медисон.

— Но оранжевое волокно — акриловое, а не нейлоновое, — напомнила я Хейновеллу.

— Верно, доктор Скарпетта, — сказал он. — Я излагаю вам факты, чтобы проиллюстрировать уникальные свойства волокна, о котором идет речь. Тот факт, что оно акриловое, а не нейлоновое, что яркие цвета, такие, как оранжевый, почти никогда не используются в автомобильных ковровых покрытиях, позволяет нам исключить множества возможных источников этого волокна, включая «плимуты» конца семидесятых. Да и вообще любые автомобили, какие вы только можете себе вообразить.

— То есть вы никогда прежде не видели ничего, подобного этому оранжевому волокну? — спросил Марино.

— Именно к этому я и веду, — Хейновелл явно колебался.

Уэсли перехватил инициативу:

— В прошлом году мы получили волокно полностью идентичное этому оранжевому, когда Роя попросили исследовать следы, обнаруженные в «Боинге-747», захваченном пиратами в Афинах, в Греции. Не сомневаюсь, вы помните этот случай.

Молчание.

Даже Марино на какое-то время замолк.

Уэсли продолжил, его глаза потемнели:

— Пираты убили на борту двух американских солдат и выбросили их тела на площадку перед ангаром. Первым, кого выбросили из самолета, был Чет Рамси, двадцатичетырехлетний морской пехотинец. Оранжевое волокно прилипло к крови на его левом ухе.

— Могло волокно попасть туда из салона самолета? — спросила я.

— Не похоже, — ответил Хейновелл. — Я сравнивал его с образцами ковра, обивки сидений, одеял, хранившихся в полках над креслами, но не нашел ничего даже близко напоминающего. Либо Рамси подцепил волокно где-то еще — что маловероятно, поскольку оно прилипло к невысохшей крови — либо это результат, пассивного переноса с одного из террористов. Единственное, до чего я еще додумался, что волокно могло попасть к Рамси от одного из пассажиров, но если так, то этот человек должен был прикасаться к нему после того, как тот был ранен. Согласно свидетельствам очевидцев, ни один из пассажиров не подходил к нему. Рамси увели от других пассажиров в головную часть самолета. Он был избит, застрелен, его тело завернули в одно из одеял и выбросили на площадку перед ангаром. Одеяло, между прочим, было рыжевато-коричневым.

Первым, со сдерживаемым недовольством, заговорил Марино:

— Не затруднит ли вас объяснить, как, черт побери, воздушные пираты в Греции связаны с двумя писателями, убитыми в Вирджинии?

— Волокно связывает по крайней мере два случая, — ответил Хейновелл, — захват самолета и смерть Берил Медисон. Это не говорит о том, что оба преступления связаны между собой, лейтенант. Но это оранжевое волокно настолько необычно, что мы должны учитывать возможность какого-то общего знаменателя событий в Афинах и того, что происходит здесь сейчас.

Это было больше, чем возможность, это была уверенность. Здесь явно имел место общий знаменатель. Человек, место или вещь, думала я, что-то одно из трех. В моей голове медленно материализовались детали.

Я сказала:

— Террористов так и не удалось допросить. Двое из них погибли, двое других сумели убежать, и их так никогда и не поймали.

Уэсли кивнул.

— Есть, по крайней мере, уверенность в том, что они террористы, Бентон? — спросила я.

После паузы он ответил:

— Мы так и не смогли выяснить их принадлежность к какой-нибудь террористической организации. Но есть предположение, что они проводили антиамериканскую акцию. Самолет был американским, так же как и треть пассажиров.

— А во что были одеты пираты?

— В гражданскую одежду. Слаксы, рубашки без ворота — ничего необычного.

— И никаких оранжевых волокон не было найдено на телах двух убитых пиратов?

— Мы не знаем, — вмешался Хейновелл, — они были застрелены на площадке перед ангаром, и мы не смогли приехать достаточно быстро, чтобы затребовать тела и перевезти их сюда для исследований вместе с убитыми американскими солдатами. К сожалению, я располагаю лишь отчетом по волокнам греческих специалистов. В действительности сам я никогда не исследовал ни одежду пиратов, ни какие-либо другие следы. Очевидно, многое могло быть пропущено. Но даже если бы на одном из тел обнаружилось оранжевое волокно, совсем не обязательно, что мы бы выяснили его происхождение.