— Хотя это маловероятно, — сказал Алексиос, отвечая на ее безмолвное пожелание.

— Я знаю, но ведь я и не надеялась встретить тебя, — сказала она, обнимая его и зная, что никогда не отпустит. — Я и не надеялась.

Они долго стояли вместе, осматривая кучу булыжников, ожидая чего-то. Солнце уже давно село, и луна поднялась высоко в ночном небе. Пожарные, полицейские и парамедики приехали и почти все уехали, хотя то тут, то там были видны лучи фонариков следователей, которые еще будут работать на месте происшествия поздней ночью и последующие несколько дней. Она и Алексиос ответили на несколько вопросов, делая вид, что понятия не имеют о причине взрыва.

Ведь не могли же они сказать полиции, что именно в пылу битвы богиня вампиров и богиня луны взорвали особняк Прайматора Воноса. Даже паранормальные оперативники в подобное бы не поверили.

— Может, пойдем? — наконец, спросил Алексиос.

— Пойдем куда? — ответила она, ничего не чувствуя от усталости. — Домой? У меня даже нет дома.

Он притянул ее в свои объятия и поцеловал.

— Твой дом там, где я. Думаю, тебе пора увидеть Атлантиду.

— Я так не думаю, — прошептал голос, сияющий светом и музыкой тысячи симфоний. — Пора моей наследнице встретиться со своей прародительницей.

Грейс застыла, потом медленно отступила от Алексиоса и повернулась. Она увидела женщину, стоящую в воде, с волосами, развевающимися на прохладном морском бризе.

Присмотревшись, Грейс быстро поняла, что это не женщина, а богиня. От нее исходила сила, потрескивающая и сверкающая в длинных, развевающихся прядях. Серебряный блеск самой луны лился из ее глаз.

Грейс опустилась на колени, говоря:

— Моя госпожа.

Диана, — должно быть, то была она, — рассмеялась, отчего приливная волна ударилась о землю и окатила девушку капельками воды. Она посмотрела на Диану и увидела, что та стоит совершенно сухая посреди бушующих волн.

— Ты хорошо мне послужила, дочь моя, — сказала Диана. — Ты заслуживаешь отдыха и можешь посетить наших союзников под водой. Хочу лишь предупредить тебя: я не потерплю, если ты присягнешь на верность Посейдону. Я ревнивая.

— А если она присягнет на верность мне? — спросил Алексиос. — А я присягну на верность ей?

Грейс затаила дыхание и дернула его за руку, заставляя стать на колени рядом с ней до того, как Диана прибьет его за дерзость. К ее изумлению, богиня снова рассмеялась.

— Да, ты присягнул ей на верность, верно? Ты достойный спутник, — сказала Диана. — Может, мне стоит убрать эти шрамы, как думаешь, в качестве дара?

Грейс вскрикнула, потом встала, не желая вести этот разговор, стоя на коленях. Алексиос посмотрел ей в глаза.

— Что ты скажешь, Грейс? Я буду привлекательней для тебя без этих шрамов?

Она улыбнулась, потом встала на цыпочки и поцеловала его шрамы на лице.

— Это невозможно. Я буду любить тебя независимо от того, какое у тебя будет лицо.

Он взял ее руки в свои и внимательно посмотрел на нее.

— И поэтому ты понимаешь, почему меня не волнует твое старение и морщины. Я буду любить тебя, пока в этом мире еще останется хотя бы капля воды в океанах.

— Это очень мило и невероятно поэтично, но я должна заняться другими делами. Решайте сейчас, — приказала Диана, на сей раз в ее голосе была сила цунами, разрушительного уничтожения, вес прожитых лет. Богиня оставалась Богиней, какой бы она не была приветливой. Грейс поняла, что об этом не стоит забывать.

— Думаю, что останусь таким, как сейчас, если смогу попросить о другом, моя госпожа, — сказал Алексиос. — Вы благословите наш союз? Я обещаю узнать о вас как можно больше, чтобы наши будущие дети знали вас.

Грейс потеряла дар речи от дерзости Алексиоса, а Диана просто наклонила голову на бок. Как будто задумавшись над этим предложением.

Наконец, она улыбнулась.

— Я выполню твою просьбу и благословляю ваш союз сейчас и до тех пор, пока луна есть на небе. И вы назовете дочь Пенарддан*.

Грейс почувствовала, что задыхается, словно в горле появился камень.

— Что? Ой… я имела в виду, спасибо, моя госпожа, за ваше благословение. Я постараюсь вас не подвести.

Алексиос широко раскрыл рот, потом закрыл его и уставился на Диану.

— Какую дочь? У нас будет дочь?

Диана элегантно показала на луну.

— Примерно через девять оборотов луны, если я правильно помню. Вы назовете ее Пенарддан [32], она получит благословение Богини луны и охоты.

— Я беременна? Вы говорите, что я беременна? — Грейс прижала руки к совершенно плоскому животу. — Но… я… почему Пенарддан? — растерянно спросила она, решив задать хотя бы один вопрос из сотен в ее голове.

— Скоро произойдет решающий поединок между богами. Грядет погибель богов, снова, пока колесо прогресса в мире продолжает неумолимо крутиться, — мрачно поведала Диана. — В древнем пророчестве сказано, что только дитя, в котором смешается кровь всех рас, спасет мир от безумия богов. Пенарддан — часть этого пророчества так же, как и юный принц, Эйдан.

— Но…

— Довольно! — Диана подняла руки в воздух, и лунный свет обернул ее в сияющую воронку. — Это все, что я пока могу рассказать вам. Отправляйся в Атлантиду, познакомься с новой семьей. Мы скоро снова увидимся, дочь моя.

И потом она исчезла. Грейс и Алексиос просто смотрели в воздух, на пустое место, где стояла богиня. Наконец, Грейс поняла, что ей придется посмотреть ему в глаза.

— Значит, — одновременно начали они.

И тут же рассмеялись, а потом Алексиос положил руку ей на живот с изумлением, глядя на нее.

— Мой ребенок? Ты, правда, носишь моего ребенка?

Она кивнула.

— Похоже, что так, хотя мне, наверное, понадобится пара тестов на беременность прежде, чем я поверю в это. Современная медицина и древнее пророчество, боже ты мой.

— Пенарддан? — с сомнением спросил он. — Имя хорошее, но…

— Пенни, — решительно ответила она. — Мы назовем ее Пенарддан, я не собираюсь спорить с богиней, моей прародительницей, но звать мы ее будем Пенни.

Его улыбка напомнила ей рассвет солнца над волнами.

— Пенни, мне нравится. Подходит еще и потому, что ты и она будете моим богатством.

Они еще долго целовались, стоя на пляже там, где Богиня рассказала им про будущее. Потом он поднял голову и начертил что-то в воздухе. Перед ними появился мерцающий портал, Грейс затаила дыхание.

— Давай отнесем бриллиант домой, где ему самое место, верно, mi amara?

Она обняла своего воина, — свою любовь, — и кивнула.

— Домой, Алексиос. Где бы ты ни был, там всегда будет мой дом.

Он снова поцеловал ее, а потом они вместе прошли сквозь портал в Атлантиду. Проходя в волшебную дверь, она четко услышала голос своего брата, и споткнулась.

«Молодец, сестричка. Теперь живи, ради меня, ради себя и ради своего ребенка. Умница».

Она подумала, что даже если она появится в Атлантиде со слезами на глазах, никого это не удивит. Теперь она будет жить в любви, свете и смехе.

Алексиос улыбнулся ей, и они вместе с нерожденной дочкой сделали первый шаг на пути в свое будущее.