В конце концов ему все-таки пришлось заглянуть в карту. Фоллз выглядел на ней как крошечная точка. Интересно, подумал Ребус, откуда взялось у захолустной деревушки столь громкое название? Впрочем, ему уже приходилось сталкиваться с подобными географическими казусами; в любом случае он бы не удивился, если бы узнал, что оно возникло в результате диалектного искажения совсем другого слова.

Примерно через десять минут неторопливой езды по извилистым проселочным дорогам, то спускавшимся в лощину, то взбиравшимся на холм, Ребус добрался до Фоллза. Он бы добрался быстрее, если бы верхушки холмов не загораживали обзор; кроме того, в одном месте ему попался тихоходный трактор, за которым он довольно долго полз на второй передаче.

Фоллз оказался не совсем таким, каким Ребус его представлял. Пролегавший через центр поселка участок дороги был заасфальтирован; по одну сторону от него стояли аккуратные особнячки с ухоженными садиками, по другую прямо вдоль тротуара тянулся ряд коттеджей. На одном из коттеджей висел обрезок широкой доски, на котором не лишенными кокетства буковками были выведены слова «Гончарная мастерская». И только в дальнем конце деревни (она, впрочем, больше походила на поселок) виднелись постройки, подозрительно напоминающие муниципальные микрорайоны тридцатых годов: серые одноквартирные дома с разоренными палисадниками, разломанными изгородями и брошенными посреди дороги трехколесными велосипедами. От дороги их отделяла полоса пожелтевшей травы, на которой двое мальчишек нехотя пинали футбольный мяч. Когда Ребус проезжал мимо, они посмотрели на него так, словно он был какой-то диковинкой.

Деревня закончилась так же внезапно, как и началась, и Ребус снова очутился на ухабистом проселке на краю наполовину вспаханного поля. Притормозив, он остановился у обочины. Далеко впереди маячило что-то вроде заправочной станции, то ли действующей, то ли давно заброшенной.

Пока Ребус размышлял, мимо проехал трактор, который он недавно обогнал. Замедлив ход, трактор свернул с дороги и, несколько раз дернувшись, остановился. Водитель открыл дверцу и, не обращая на Ребуса никакого внимания, спрыгнул на землю. В кабине гремело включенное на всю катушку радио.

Ребус тоже вышел из машины, с силой захлопнув за собой дверь, но тракторист даже не взглянул в его сторону. Тогда Ребус сделал несколько шагов и остановился, опершись руками на доходившую ему до пояса каменную стену.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе утро. – Позвякивая инструментами, тракторист возился у задних колес своей машины.

– Я сотрудник полиции, – представился Ребус. – Вы не подскажете, где я могу найти Биверли Доддс?

– У нее дома, я полагаю.

– А где она живет?

– Видите вон тот коттеджик с вывеской «Гончарная мастерская»?…

– Да.

– Это ее…

Голос у тракториста был абсолютно бесстрастный. Он так и не посмотрел на Ребуса, полностью сосредоточившись на механизме прикрепленного к трактору навесного плуга. Это был мужчина плотного телосложения; его курчавые черные волосы и густая борода обрамляли изборожденное глубокими морщинами лицо, неожиданно напомнившее Ребусу странные физиономии-перевертыши из комиксов, завораживавшие его в детстве: смотришь прямо – одна физиономия, крутанешь на сто восемьдесят градусов – другая.

– Вы насчет этой чертовой куклы? – спросил тракторист.

– Да. А что?

– По-моему, ерунда полная. Не стоило вам сюда тащиться из-за такого пустяка.

– Значит, вы не думаете, что эта… находка может иметь отношение к исчезновению мисс Бальфур?

– Конечно нет. Это наверняка ребятишки из Прилужья… Играли во что-то, а может, просто баловались.

– Пожалуй, вы правы. Прилужье… это, вероятно, те крайние дома? – Ребус кивнул в направлении деревни. Мальчишек-футболистов скрывал поворот дороги, но ему казалось, что он все еще слышит далекие удары по мячу.

Тракторист кивнул.

– Как я уже говорил, пустая трата времени. Впрочем, время-то ваше, не чье-нибудь… Вот только оплачивается оно деньгами налогоплательщиков, в частности, моими.

– А ее родителей вы знаете?

– Чьих? Биверли?…

– Нет, я имел в виду Бальфуров.

Тракторист снова кивнул:

– Им принадлежит здешняя земля. По какой дороге ни поедете – везде их поля.

Ребус огляделся по сторонам. До него только сейчас дошло, что за исключением заправочной станции кругом не видно никаких построек.

– Я думал, у них только дом и сад.

На этот раз тракторист отрицательно качнул головой.

– Кстати, где находится их дом?

Впервые за все время тракторист поднял голову и встретился глазами с Ребусом. Очевидно удовлетворенный результатами осмотра, он вытер руки о вылинявшие джинсы.

– Дорога к усадьбе начинается у того конца поселка, – объяснил он. – Проедете около мили и уткнетесь в большие железные ворота – их издалека видно, так что не заблудитесь. Кстати, водопады тоже в том направлении, примерно на полпути между усадьбой и поселком.

– Водопады?

– Ну, водопад… Вы ведь хотите на него взглянуть, правда?

Ребус с сомнением поглядел на расстилавшееся перед ним поле. К горизонту ландшафт слегка повышался, но трудно было представить, чтобы где-то поблизости вода могла с чего-то падать.

– Пожалуй, я не стану расходовать свое время и ваши налоги на осмотр местных достопримечательностей, – сказал Ребус с улыбкой.

– Никакая это не достопримечательность, – сказал тракторист.

– Что же это? – удивился Ребус.

– Место кровавого преступления!… – В голосе тракториста прозвучали раздраженные нотки. – Вас что, ни о чем не предупредили?

Узкое ответвление от главной улицы за домами превращалось в проселок, поднимавшийся на холм. Проезжая в первый раз по деревне, любой бы, как и Ребус, решил, что этот проулок заканчивается тупиком или сворачивает на чью-то подъездную дорожку. Однако через пару сотен ярдов дорога стала чуть шире, и вскоре Ребус оказался на гребне холма, где, как объяснил ему тракторист, находился перелаз через каменную стену. Остановив «сааб», Ребус вышел из салона и, повинуясь инстинкту городского жителя, тщательно запер дверцу. Перелаз вывел его в поле, где паслось стадо коров. Коров Ребус заинтересовал еще меньше, чем давешнего тракториста, хотя он прошел так близко, что чувствовал их запах и слышал, как они фыркают и пережевывают сочные зеленые стебли. Стараясь не наступить в коровьи «лепешки», Ребус обогнул стадо и приблизился к полоске деревьев, росших вдоль берега ручья. Где-то там находился знаменитый водопад. Именно там Биверли Доддс нашла вчера утром крошечный гроб, в котором лежала кукла.

Но когда Ребус наконец отыскал водопад, давший название деревне, он едва удержался, чтобы не рассмеяться в голос. Вода сбегала каскадом с высоты… от силы четырех футов.

– Не очень-то ты похож на Ниагару, не правда ли?… – сказал Ребус, опускаясь на корточки у нижнего уступа каскада. Он не знал, где именно была найдена кукла, но на всякий случай внимательно оглядел все вокруг. Это был действительно живописный уголок; почти наверняка его любили посещать местные жители. В пользу этой догадки говорили пара пивных жестянок и несколько оберток от шоколадных батончиков, которые он обнаружил под ближайшими кустами.

Поднявшись на ноги, Ребус стал всматриваться в даль. Место было не только живописным, но и уединенным. Кто бы ни подкинул к водопаду таинственную куклу, он почти наверняка остался незамеченным, если, разумеется, деревянный гробик не приплыл откуда-то с верховьев ручья. Впрочем, извилистое русло просматривалось до самой вершины холма, а там, судя по всему, никто не жил. На карте Ребуса ручей даже не был обозначен; только холмы, по которым можно скитаться неделями, не видя ни одного человеческого лица. Интересно, в какой стороне находится дом Бальфуров, спросил себя Ребус, но тотчас покачал головой. Какая разница?! Ведь его послали сюда искать вовсе не кукол: его отправили сюда искать ветра в поле.