Лицо Кафферти искривила печальная усмешка.

– Ты имеешь в виду рак? Тогда, Дейви, позволь мне спросить тебя кое о чем: если жить тебе осталось совсем немного, стал бы ты делать все для того, чтобы как можно лучше прожить каждый оставшийся миг? В моем случае… возможно, ты и прав… возможно, я слишком разговорился.

– Я ведь не об этом…

Речь Хайндза была прервана звуком громко распахнувшейся двери. Он встал, уверенный, что это вернулась Шивон.

Но нет.

– Ну что, – спросил Джон Ребус, – неплохой сюрприз, а? – Он посмотрел на Хайндза. – Где сержант Кларк?

Хайндз нахмурился и, немного подумав, ответил:

– Разве ее нет в коридоре? Ее вызвала замначальника Темплер. Возможно, они в ее кабинете.

Ребус подошел к Хайндзу.

– А что у тебя такой виноватый вид? – поинтересовался он.

– Неужели?

Ребус кивком указал на Кафферти.

– Это тот самый пресловутый змей-искуситель, детектив Хайндз. Не стоит прислушиваться к тому, что он тут будет говорить. Ты понял?

Хайндз вяло кивнул.

–  Ты понял?- по слогам повторил Ребус, делая свирепое лицо.

На этот раз подтверждающий кивок выглядел более убедительно. Потрепав Хайндза по плечу, Ребус сел на только что освободившийся стул.

– Доброе утро, Кафферти.

– Давненько не видались.

– А ты по-прежнему возникаешь неожиданно, да? – спросил Ребус. – Как прыщ на заднице у подростка.

– В таком случае кем прикажешь считать тебя, подростком или задницей? – вопросом на вопрос ответил Кафферти.

Он сидел, откинувшись на спинку стула и опустив руки. Хайндз обратил внимание, что оба они сидели друг против друга в одинаковых позах. Ребус слегка покачивал головой.

– Нет, я скорее похож на человека, пользующегося «Клерасилом», – сказал Ребус, вызвав улыбку у Хайндза, при том, что лица обоих мужчин оставались серьезными. – Ты влип по самые уши, понимаешь? – продолжал Ребус. – Пока это косвенные улики, но подожди, в зале суда ты кое-что увидишь.

– Ив тот же день окажусь на свободе, – парировал Кафферти. – А то, что делаешь ты, – это оскорбление, совершенно явное и неоспоримое.

– Сержант Кларк ведет себя с тобой иначе?

– Иначе, не то что ты. Интересно, кто же это заставил ее притащить меня сюда? – Он слегка повысил голос. – Детектив Хайндз, не разобьете ли наше пари?

– Никто пребывающий в здравом уме, не станет держать пари с дьяволом, – объявил Ребус, а Хайндз так и не успел раскрыть рта. – Скажи, Кафферти, как Хорек будет обходиться без своего шофера?

– Найдет нового, я полагаю.

– Донни ведь служил у тебя еще и вышибалой, верно? И, очевидно, ловко впаривал дурь всем этим молодым болванам, ошивающимся в твоем клубе.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты лишился не только шофера, ты понимаешь? Ты лишился не только вышибалы с мускулами. – Ребус сделал паузу. – Ты лишился наркодилера.

Кафферти рассмеялся, но смех прозвучал как-то сухо.

– Как бы мне хотелось хотя бы двадцать минут покопаться в твоей голове, Ребус. Ведь это не голова, а комната смеха.

– Странно слышать такое от тебя, – удивился Ребус. – «Комната смеха»  [31]– это же название альбома группы «Студжес»…

Кафферти обратил озадаченный взгляд к Хайндзу, словно приглашая его согласиться, что Ребус вот-вот бросится отплясывать, хотя здесь вовсе не танцпол.

– На конверте этого альбома указан тираж, цифра примерно равна твоему состоянию, – продолжал Ребус.

– Неужели? – Кафферти бросил взгляд на Хайндза и подмигнул: – Ну и что дальше?

– А дальше идет заголовок песни из одного слова, – доверительно сообщил Ребус. – И это слово «Грязь» [32].

Кафферти медленно перевел взгляд на человека, сидящего перед ним.

– Знаешь, какая вещь удерживает меня от того, чтобы протянуть руку через стол и порвать тебе глотку, как пустой мешок из-под чипсов?

– Ну, говори.

– Мне почему-то кажется, что это тебе понравится. Как считаешь, я прав? – Он снова повернул голову к Хайндзу. – А ты как считаешь, Дейви? Думаешь, детективу Ребусу нравится быть на особом положении? Может, его милашка из Портобелло в туфельках на шпильках…

Стул с грохотом опрокинулся, когда Ребус порывисто вскочил на ноги. Кафферти тоже встал. Рука Ребуса, протянувшись через стол, ухватила узкий лацкан черного кожаного пиджака Кафферти. Одна рука Кафферти тоже потянулась через стол и ухватила Ребуса за рубашку. Хайндз сделал было шаг вперед, но сразу понял, что, если вмешается, будет похож на малыша, едва научившегося ходить и лезущего разнимать петушиный бой. Никто не заметил, как открылась дверь. Шивон, вихрем ворвавшись в комнату, вцепилась в руки обоих мужчин.

– Прекратите! Прекратите немедленно или я подаю сигнал тревоги!

В белом лице Кафферти, казалось, не было ни кровинки, лицо Ребуса полыхало, словно всю кровь противника перелили ему. Шивон не могла сказать, чья рука разжалась первой, но ей удалось их растащить.

– Вам лучше уйти, – обратилась она к Кафферти.

– Сейчас, когда я только-только начал нравиться самому себе?

Вид у Кафферти был вполне уверенный, а вот голос дрожал.

– Вон отсюда! – приказала Шивон. – Дейви, проследи, пожалуйста, чтобы мистер Кафферти не околачивался в участке.

– Если он не хочет схлопотать по шее, – угрожающе добавил Ребус.

Шивон шлепнула его ладонью по груди, но не произнесла ни слова, пока Кафферти и Хайндз не вышли из комнаты.

Вот тут она взорвалась:

– За каким чертом ты затеял этот балаган?

– Прости, просто в запале сказал ему лишнее…

– Ведь это я веладопрос! Какое ты имел право вмешиваться?

– Господи, Шивон, послушай, что ты говоришь? – Ребус поднял стул и неуклюже плюхнулся на сиденье. – Ведь всякий раз, когда Джилл говорит с тобой, ты выходишь от нее с таким видом, будто только что закончила колледж.

– Я не позволю тебе вмешиваться в мои дела, Джон!

– Прошу тебя, сядь, и поговорим. – Помолчав секунду, он добавил: – Может, лучше на парковке… а заодно я покурю.

– Нет, – решительно возразила она, – будем говорить здесь. – Она села на стул, с которого только что встал Кафферти, и подвинулась к столу. – Так что ты ему сказал?

– Важнее то, что онсказал мне.

– И что же?

– Ему известно о Джин… Ему известно, где она живет.

Ребус видел, как подействовали его слова на Шивон. Но он не мог сказать ей, что в этом лишь часть проблемы. К словам Кафферти добавлялась записка, переданная ему в диспетчерской. Сложенный вчетверо листок лежал у Ребуса в кармане. В записке сообщалось, что автомобиль Дики Даймонда был замечен на парковке в Нью-Тауне; к ветровому стеклу был прикреплен штрафной талон, а сам автомобиль казался брошенным… хотя Даймонд, где бы он ни был, никогда не подчинялся приказам.

Но истинной причиной взрыва Ребуса было чувство безысходности и невозможность повлиять на ситуацию. Он и раньше хотел вытащить Кафферти в Сент-Леонард, чтобы прощупать, что ему известно о засекреченном складе Управления по борьбе с наркотиками. И вот, когда возможность представилась, не было иного способа выяснить это, кроме как задать вопрос напрямую.

Единственный, кто мог знать… кто мог иметь доступ… это Хорек. Но Хорек не будет стучать – он сам уже об этом предупредил. Кроме того, он ясно Дал понять, что они с Кафферти уже не так близки, как тогда, во время расследования того дела.

Итак, говоря по-простому, у Ребуса не было никакой возможности выяснить…

Все в нем кипело от навязчивого ощущения бессилья, которое в конце концов вырвалось наружу, когда Кафферти упомянул о Джин.

Этот мерзавец пошел с козырной карты, наверняка зная о том, какой эффект это произведет. Мне почему-то кажется, что это тебе понравится… на особом положении…

– Джилл хочет вызвать Малколма Нельсона, – сказала Шивон.

Ребус удивленно поднял брови.