— Почему бы и нет? — в полный голос повторила я. — Почему бы и нет, черт побери!

День второй

Понедельник, 11 февраля

Телефон в каюте зазвонил в семь утра, вырвав меня из глубокого сна.

— Слушаю!

— Вы просили вас разбудить, — послышался в трубке мужской голос.

— Я?

— Да, мэм. Вы распорядились позвонить вам в семь утра, сейчас ровно семь.

— Ах да, конечно! Извините. Я совершенно забыла.

Перед тем как вечером лечь спать, я позвонила дежурному и попросила разбудить меня в семь, поскольку хотела с утра пораньше выйти на пробежку. Тогда мне это показалось отличной идеей. Откуда мне было знать, что каюта расположена прямо под молодежной дискотекой и что их «тяжелый металл» будет полночи грохотать у меня над головой? Если вы когда-нибудь жили по соседству со стройплощадкой, где работают компрессоры, вы понимаете, о чем я говорю. Я вполне серьезно боялась, что от вибрации у меня вылетят зубы.

— Спасибо, что позвонили! — поблагодарила я дежурного.

— Рад быть вам полезен. Желаю приятного дня, миссис Циммерман!

Миссис Циммерман!

— Спасибо. Вам тоже.

Я встала, умылась, оделась и к половине восьмого уже была готова с максимальной пользой провести первый полный день в море. И очень надеялась увидеть Сэма. К сожалению, первым, на кого я наткнулась, выйдя из каюты, оказался мистер Лубин.

— Ленни! — шепотом окликнула я его, опасаясь разбудить остальных пассажиров. — Что вы здесь делаете в такую рань?

Когда мы с Пэт и Джеки впервые встретились с ним на собрании в Коронном зале, он сообщил нам, точнее, похвастался, что живет в «люксе» на девятой, так называемой коммодорской палубе, где расположены самые фешенебельные пассажирские каюты. С чего бы это он оказался в половине восьмого в холле на чужой палубе? А что самое интересное, в той же одежде, что и вчера вечером!

— Разве я не сказал вам, милочка, что я большой жизнелюб? — рассмеялся Ленни, дыхнув на меня перегаром, и кивнул в сторону каюты через две двери от моей. Зубы щелкнули, браслеты звякнули. — Вчера вечером я сходил на шоу, получил море удовольствия, а завершил вечер с куколкой из 8026.

— Вам крупно подфартило, — откликнулась я, стараясь изобразить, что разделяю его энтузиазм. Подфартило Ленни, я думаю, в том, что, учитывая его возраст и образ жизни, он до сих пор не отдал концы в чужой постели.

— А вы куда собрались? — спросил он, не обратив внимания на мои спортивные шорты и кроссовки — вполне ясное, по-моему, свидетельство того, что я собралась бегать.

— На прогулочную палубу, — сказала я.

— В одиночестве? А ваши подруги?

— Они скорее всего еще спят.

— В своих каютах?

— Нет, в машинном отделении!

— Я просто подумал, — расхохотался Ленни, пихнув меня под ребро, — может, им тоже подфартило? Никогда не знаешь, где проводят ночь люди в таких круизах, как наш, верно?

— Это точно, — поддакнула я и попыталась отодвинуться подальше от Ленни, который буквально заблокировал мне путь.

— А знаете, что я вам скажу? — пригладил он ладонью зализанные волосы. Увешанная цепями грудь колыхалась перед моим носом. — Я уже собрался было идти к себе в каюту, принять душ, но подумал, что не мешало бы еще раз нанести визит этой куколке из 8026. Неукротимость — мое второе имя, если вы понимаете, что я имею в виду, милочка! — И он опять подтолкнул меня в бок.

— Прекрасно понимаю, — призналась я и постаралась проскользнуть мимо, искренне жалея куколку из 8026, если Ленни Лубин — ее идеал приятного времяпрепровождения.

Выбравшись на прогулочную палубу, я обнаружила восхитительную погоду. Теплый тропический воздух, ослепительно яркое солнце вызвали у меня то же предчувствие грядущих приключений и открывающихся возможностей, которое я испытала вечером.

По беговой дорожке несколько пассажиров уже наматывали круги — одни трусцой, другие шагом; среди них были и молодые, и пожилые; кое-кто бегал в наушниках с аудиоплеерами, у некоторых я заметила за ухом специальные приборчики, которые, как говорят, помогают справиться с морской болезнью. Я подтянула шнурки на моих новых кроссовках, сделала несколько упражнений для разминки и пустилась в путь.

Да, это тебе не по федеральному шоссе бегать, сказала я себе, сравнивая условия, которые мне предложила «Принцесса Очарование», с теми, в которых мне приходилось ежедневно заниматься спортом в Верхнем Ист-Сайде на Манхэттене, где в это время дорога забита мусоровозами, а воздух полон выхлопных газов, и дышать нечем. Конечно, я уже к этому привыкла, размышляла я, обгоняя небольшую изящную беленькую яхту, которая тоже держала курс на Карибы.

Я уже была на четвертом или пятом круге и хорошо разогрелась, когда краем глаза увидела слева бегущего рядом Сэма Пека. Он почти обогнал меня, но узнал и замедлил скорость.

— Привет! — выдохнул он, соразмеряя свой шаг с моим. — Смотри-ка, кто здесь!

Было бы на что смотреть, подумала я. На лице ни капли макияжа, волосы завязаны в конский хвост, пропотевшая майка навыпуск. Больше всего я была похожа на неприбранную постель. То ли дело Сэм! В его голубых глазах, казалось, отражалось море; темные брови и роскошные темные волосы блестели на солнце; красивые, длинные мускулистые ноги. Не составляло большого труда представить, как они смотрятся с моими.

— Привет! Как дела? — откликнулась я, не останавливаясь и стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

— Отлично, спасибо. Не возражаете, если я потащусь рядом?

— Нет, конечно!

Хм, он еще спрашивает!

— Не думал, что вы бегунья, — продолжил он своим холодным, отстраненным тоном.

— А вы думали, что я акробатка на трапеции? — вернула я ему его вчерашнюю фразу.

— Один-ноль в пользу Элен! — рассмеялся он.

Значит, он запомнил, как меня зовут. Два-ноль в пользу Элен!

— Я бегаю каждое утро по четыре мили, — пояснила я, полагая, что он это оценит.

— Перед работой?

— Конечно. Я встаю в пять и бегаю до половины седьмого. В офисе мне надо быть к восьми.

— Поразительно! Я далеко не так дисциплинирован. Бегаю, когда удается, между деловыми поездками, просто чтобы поддерживать себя в относительно хорошей форме.

Мне бы такую относительно хорошую форму, подумала я, бросив косой взгляд на крепкий, подтянутый живот Сэма.

— Вчера вы говорили, что приходится много ездить по делам, — проговорила я, чухая дальше. — Но я забыла, в какой компании вы работаете.

— Страховая компания «Дикерсон Лайф».

— «Дикерсон Лайф»?

— Угу. В Олбани.

— Никогда не слышала.

— Об Олбани?

— Нет, о «Дикерсон Лайф».

Опять он меня подкалывает!

— Они довольно широко известны. Я работаю у них уже пятнадцать лет.

— Пятнадцать лет — большой срок для любой работы, — продолжила я. — По крайней мере так говорят. Я уже шестнадцать лет в рекламном бизнесе.

— У нас с вами прямо пожизненное заключение!

— Я тоже так думаю. А что толкнуло вас заняться страховым бизнесом?

— Мой отец руководил страховой компанией «Путешественники». Сейчас он на пенсии. Но страховое дело, видимо, у меня в генах.

Не возражала бы заполучить твои гены, подумала я, поразившись собственной похотливой мысли.

— А ваша мама? Она работала? — переключилась я.

— Да, но она была балериной. Мне трудно было представить себя в балетной пачке, так что я выбрал страховой бизнес.

— Наверное, мудрое решение!

— Давайте лучше поговорим о вас, — предложил Сэм. — Вот вы приходите в офис к восьми, трудитесь там целый день, а что потом?

— Что вы имеете в виду?

— Ну что происходит после работы? Как вы отдыхаете, развлекаетесь?

— Так же, как большинство деловых женщин с Манхэттена: если засиживаюсь допоздна, покупаю замороженные продукты и еду домой, если освобождаюсь раньше — могу пойти поужинать в ресторан с такими же одинокими деловыми женщинами.