— Катарина, — голос Алиссин завораживал, — Король так любит вас… А меня совсем нет! — она всхлипнула, — Я просто хочу понять, чем же его так привлекают ваши губы, Кати… Я только хочу понять…
— Не трогайте меня, — Кати с ужасом ощутила руку королевы на собственной груди, — вы… вы вероятно пьяны! Или… или вы заболели… У вас нет горячки?
— Да, Кати, я вся горю… — Алиссин легко касалась губами ее лица, все пытаясь поцеловать и сладкий ротик, в то время как Катарина отчаянно сопротивлялась и отворачивалась, — ты такая сладкая, Катарина, и я так хочу попробовать на вкус твои уста…
— Не… не надо! — в отчаянной попытке Катарина отталкивала королеву, — вы просто больны… Это пройдет!
— Катарина, — Алиссин схватила ее за подбородок, вынуждая смотреть на себя, и жестко добавила, — ЭТО не пройдет!
Девушка вскрикнула, в ужасе ища спасения, и все пытаясь освободится. Внезапно, тишину разорвал крик:
— Ваше Величество, не убивайте ее!
Фрейлины Ее Величества, превратив платье несчастной леди Ами в живописные лохмотья, с интересом наблюдали за разговором королевы и любовницы короля. Леди Генера, Раина, Линен, Араи и Тайрис, рожденные в Лассаране и сопровождающие свою королеву, с улыбками следили за обольщением очередной жертвы Алиссин. Но дамы Шарратаса восприняли поведение королевы иначе, и когда стало понятно, что Ее Величество удерживает Катарину за деревом, леди решили, что фаворитку сейчас убьют.
На крик сорвалась самая старшая из фрейлин, леди Анна:
— Ваше Величество, не убивайте ее!
— Убивашть? — переспросила леди Генера и дамы Лассарана захохотали. — Ооо, убивашть ее не будут… по крайней мере сейшас.
— Да и потом… пока не надоест, — поддержала леди Линен, которая, несмотря на демонстрируемую улыбку, испытывала дикую ревность.
— Вы не понимаете, — леди Анна в ужасе заламывала руки, — Его Величество не простит… никому из нас! Это нужно остановить!
И фрейлина, придерживая платье, побежала разнимать королеву и фаворитку.
— Убивать? — удивленно спросила Алиссин, расслышав крик. — Как странно… и наивно! Кати, ты меня боишься?
Катарина воспользовалась моментом, чтобы вырваться. Ловко уклонилась от руки Алиссин, но пятясь назад, споткнулась и упала, все так же продолжая смотреть на королеву испуганными, непонимающими глазами.
— Наивный ребенок, — с улыбкой произнесла Алиссин и подала Кати руку, — поднимайтесь.
Кати взглянула на протянутую руку, с пальцами унизанными кольцами, но не отреагировала. Девушка продолжала с ужасом смотреть на королеву, которой ранее так восхищалась, потом неловко поднялась, присела в реверансе, выпрямившись, поспешила покинуть парк.
Алиссин с нежностью смотрела на торопливо сбегающую Кати, и мысль, что ей здесь будет невероятно весело, только радовала. Затем медленно, королева обернулась к леди Анне.
— Леди, — королева улыбалась, но в глазах мерцала ярость, — вам привиделось нечто, что я не могу принять на свой счет! Что бы вы не подумали, это говорит о ваших грязных мыслях. Как я, могу убивать?! Эту ночь, драгоценная леди Анна, вы проведете в молельне, и будете на коленях просить прощения у богов! Начинать я рекомендую прямо сейчас! Леди Араи, проследите!
— Непременно, моя королева!
Леди Анна оглянулась на фрейлину, увидела ее мрачную усмешку и поняла — с приходом новой королевы жизни при дворе изменилась!
Катарина, непрестанно вытирая губы рукавом, поднималась в королевскую спальню. Дариан запретил выделять ей покои при дворе, поэтому жила девушка в королевской резиденции. Пройдя мимо рядов замерших как статуи стражников, проигнорировала придворных дам, прошла мимо склонившихся при ее появлении служанок и, войдя в спальню, начала нервно ходить по комнате.
— Это ужасно, грязно, отвратительно, неправильно! Этого просто не могло быть! Точно! — Кати остановилась, с облегчением выдохнула, — мне просто показалось!
Она устало опустилась на кресло, стараясь не думать о плохом. Просто не думать — два года ей это помогало. Девушка закрыла глаза, откинулась на спинку кресла и постаралась уснуть, у нее еще оставалось время до обеда.
Но не получилось! Шаги Дариана, как и его громовое «Где она?», Кати услышала за несколько секунд до того как дверь распахнулась, король стремительно подошел к ней, тряхнул за плечи и прорычал:
— Что эта змея с тобой сделала?!
Катарина открыла рот, но казалось, Дариан и не нуждается в ее ответе. Резким движением он разорвал ворот платья и, осмотрев шею любовницы, устало простонал:
— Слава богам, она не душила… — уже в следующую секунду, Дариан поднял голову, с нарастающей злостью хрипло спросил. — Тогда что это было?
— Я… я не знаю, — простонала Кати, — я уронила книгу… и пыталась достать, а Ее Величество, она…
— Она целовала тебя? — Дариан выглядел так, словно если бы Катарина сейчас сказала «да», он ударил бы ее. — Я задал вопрос!
— Я… я не знаю, — Кати сжалась, — мне… показалось. Такое не могло быть правдой… Мне показалось…
Дариан внимательно смотрел на свою любовницу, затем схватив ее за руку, заставил встать, и обхватив лицо Кати, нежно поцеловал.
— Катарина, это сейчас был поцелуй, или тебе показалось? — серьезно спросил король.
— Поцелуй, — еле слышно ответила девушка.
— Так Алиссин тебя целовала?
— Да… — Катарина закрыла глаза, ожидая наказания… но ее не наказывали.
Дариан обнял, сжал так, что стало тяжело дышать, а затем начал целовать снова, нежно, заботливо, ласково, словно всю свою душу вкладывал в каждое прикосновение. На этот раз он делал это долго, старательно и терпеливо пытаясь пробудить в ней что-то, но Кати видела, что он с трудом сдерживается. И Дариан сдался, вновь уподобившись дикому зверю, быстрому, ненасытному, неистовому.
Когда все завершилось, Катарина потянулась за одеялом, как и всегда стремясь поскорее укрыться, но Дариан не был настроен на завершение, и с усмешкой отобрал ткань.
— Катарина, — король ласково гладил ее по спине, — разве любовь мужчины не доставляет тебе удовольствие?
— Я… — она устала лгать, устала быть покорной рабыней, но разве был выбор? — Я испытываю удовольствие, мой король.
— Лжешь! — Дариан развернул девушку, вновь укладывая на спину, и глядя в глаза любовницы, повторил, — Это ложь, Кати! Ты лгунья!
— Да, я солгала, — с Дарианом всегда лучше было соглашаться. Король горько усмехнулся, и задал вопрос, который мучил его:
— А любовь женщины, тебе доставит удовольствие? Катарина вспомнила прикосновения Алиссин и не сдержалась:
— Это мерзко! Грязно! Неправильно! И то, что вы делаете… тоже…
Ухмыляющийся все шире при ее словах король, побледнел, едва услышал окончание фразы. Катарина испуганно закусила губу, но уже было поздно.
— Что? — прохрипел Дариан, — Что ты сказала? И я мерзок?
Глядя на разъяренного любовника, Кати с грустью думала о том, что смерть еще не самое страшное, что может быть в жизни. Последний раз она вызвала его неудовольствие год назад… Наказание было страшным! А сейчас Катарина даже боялась представить, что он может сделать. Зато Дариан это уже представил, и сейчас на губах короля играла мерзкая, жестокая ухмылка. Резко поднявшись, Его Величество подошел к двери, набросил халат и вышел. Кати уже знала, что он сейчас скажет:
— Не сметь меня беспокоить! Обед подать в кабинет!
Девушка знала и о том, что о пощаде просить бесполезно, а слезы, уже стекающие по щекам, его только позабавят.
— Моя дорогая Катарина, — Дариан вернулся, запер двери, снял халат и небрежно бросил на кресло, — я все ждал… когда появится… возможность, испытать нечто новое с тобой!
Отвернувшись, Кати слушала как словно тигр, почти бесшумно подходит король, ощутила, как прогибается под его весом кровать и закрыла глаза, вздрагивая от его первого, болезненного прикосновения… Дариан любил быть жестоким.