Стюард подает нам крем-брюле и незаметно уходит.
— Почему ты всегда заплетаешь мои волосы? — спрашиваю я у Кристиана из любопытства. Мы сидим рядом друг с другом за столом и мои голени обвиты вокруг его. Он замер, его глаза расширились и встревожились.
— Я не хочу, чтобы твои волосы запутались в чем-либо, — спокойно говорит он, и на мгновение, погружается в свои мысли.
— Привычка, я думаю, — размышляет он. Вдруг он нахмурился, и его глаза округлились, зрачки тревожно расширились.
Черт! Что он вспомнил? Это нечто болезненное — некоторые ранние, детские воспоминания, я думаю. Я не хочу напоминать ему что-либо.
Наклонившись, я приложила указательный палец к его губам.
— Нет, это не имеет значения, мне не нужно знать… Мне было просто любопытно. — Я улыбаюсь ему теплой, ободряющей улыбкой.
Его взгляд насторожен, но через мгновение он заметно расслабляется, с облегчением. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его в уголок рта.
— Я люблю тебя, — шепчу я, и он улыбается своей сердечной, болезненно-застенчивой улыбкой, и я плавлюсь. — Я всегда буду любить тебя, Кристиан.
— И я тебя, — говорит он тихо.
— Несмотря на мое непослушание? — Поднимаю я бровь.
— Из-за твоего непослушания, Анастейша. — Ухмыляется он.
Я ломаю ложкой корку жженого сахара в моем десерте и трясу головой. Я никогда не пойму этого человека?
«Хм, — этот крем-брюле очень вкусный».
После того, как стюард унес наши десертные тарелки, Кристиан тянется к бутылке шампанского и наполняет мой стакан.
Я проверяю, что мы одни, и спрашиваю: — Что это за «не-ходи-в-ванную», дело?
— Ты действительно хочешь знать? — Он чуть улыбается, его глаза блестят сладострастным огнем.
— Так что? — Я смотрю на него сквозь ресницы, пока делаю глоток вина.
— Чем более полный твой мочевой пузырь, тем сильнее твой оргазм, Ана.
Я краснею.
— Ох, Понятно.
Святые угодники, это объясняет многое.
Он ухмыляется, глядя слишком понимающе. Неужели я всегда буду на фут позади Мистера Секс-эксперта?
— Да. Хорошо… — Я отчаянно ищу другую тему, для смены разговора.
Он сжалился надо мной.
— Как ты хочешь провести остаток вечера? — Он наклоняет голову набок и ухмыляется мне.
— Все, что ты хочешь, Кристиан.
Проверьте свою теорию на практике еще раз? Я пожала плечами.
— Я знаю, что я хочу сделать, — мурлычет он. Схватив свой бокал вина, он поднимается и протягивает мне руку.
— Пошли.
Я беру его руку, и он ведет меня в главный салон…
Его айпод в «speaker dock» [5]на комоде. Он включил его и выбрал песню.
— Потанцуй со мной. — Он тянет меня в свои объятия.
— Если вы настаиваете.
— Я настаиваю, миссис Грей.
Начинается изящная, непритязательная мелодия.
Это латинские ритмы? Кристиан смотрит с ухмылкой и начинает двигаться, подхватывает меня за ноги, кружа по кругу. Напевает мужчина с голосом, как теплая растаявшая карамель. Эту песню я знаю, но не могу определить. Кристиан опускает меня низко и я взвизгиваю от удивления и хихикаю. Он улыбается, его глаза смеются. Затем он обхватывает меня и раскручивает под своей рукой.
— Ты так хорошо танцуешь, — говорю я.
— Как будто я умею танцевать. — Он улыбнулся мне улыбкой сфинкса не произнося ни слова, и я подумала: это, потому что он думает о ней, миссис Робинсон, — женщина, которая учила его, как танцевать — и как трахаться. Она не приходила мне в голову, все это время. Кристиан не упоминал о ней, начиная с его дня рождения, и, насколько я знаю, их деловые отношения прекратились. Хоть и с большой неохотой, мне приходится признать — она была неким учителем.
Он опускает меня низко еще раз и мягко целует в губы.
— «Мне будет не хватать твоей любви», — бормочу я, повторяя слова песни.
— Мне, более чем, не хватает твоей любви, — произносит он и раскручивает меня еще раз.
Затем он тихо напевает слова мне на ухо, заставляя меня падать в обморок.
Трек заканчивается, и Кристиан смотрит на меня; его глаза, темные и светящиеся, веселость исчезла, и у меня вдруг перехватывает дыхание.
— Пойдем со мной в постель? — шепчет он, и это проникновенная мольба, которая цепляет мое сердце.
Кристиан, ты получил меня, когда я сказала «да», две с половиной недели назад. Но я знаю, что это его способ извиниться и убедиться, что между нами все хорошо после нашей размолвки…
Когда я просыпаюсь, солнце светит сквозь иллюминаторы и вода отражает мерцающие узоры на потолок кабины.
Кристиана нигде не видно. Я потягиваюсь и улыбаюсь.
Ммм… Я получаю наказания траханьем и последующую подпитку сексом в любой день.
Я поражаюсь тому, что могу лечь в постель с двумя разными мужчинами — агрессивным Кристианом и милым «позвольте-мне-сделать-это-для-вас-любым-способом» Кристианом. Мне сложно решить который мне нравится больше.
Я поднимаюсь и направляюсь в ванную. Открыв дверь, я нашла внутри бреющегося Кристиана, обнаженного, если не считать полотенца, обмотанного вокруг талии. Он поворачивается и лучезарно улыбается. Я не очень-то расстроилась, что перебила его. Я заметила, что Кристиан никогда не станет запирать дверь, если он один в комнате — причина здравомыслящая и… остановимся на этом.
— Доброе утро, миссис Грей, — говорит он излучая хорошее настроение.
— И тебе доброе утро. — Ухмыльнулась я в ответ, наблюдая как он бреется. Я люблю наблюдать, как он бреется.
Он вытягивает подбородок и бреет под ним, делая это длинными осознанными движениями и я ловлю себя на мысли, что я повторяю за ним его движения. Закусываю свою верхнюю губу, так же, как делает он когда бреется, чтоб не порезаться под носом.
Он поворачивается и ухмыляется, а его половина лица все ещё покрыта пеной для бритья.
— Наслаждаешься шоу? — спрашивает он.
О,Кристиан, я могла бы наблюдать за тобой часами.
— Одно из моих самых любимых занятий. — Я замираю, он наклоняется и быстро меня целует, размазывая пену для бритья на моём лице.
— Должен ли я сделать это для тебя снова? — шепчет он лукаво и поднимает бритву.
Я морщу свои губы.
— Нет, — бормочу я, делая вид что дуюсь. — Я использую воск в следующий раз.
Я помню веселье Кристиана в Лондоне. В то время, что он был на встрече, я из любопытства сбрила свои волосы на лобке. Конечно же я не должна была делать этого для Мистера, не следуя высоким стандартам.
— Какого черта ты наделала? — кричит Кристиан.
Он просто вне себя от ужаса. Он сидит на кровати в нашем номере «Браун Отель» на Пикадилли, [6]включает прикроватную лампу, пялится на меня и его рот в изумленном «О».
Наверное полночь. Я становлюсь того цвета же, как стены в игровой комнате и пытаюсь натянуть атласную ночнушку, чтобы он не мог видеть.
Он хватает меня за руку, чтобы остановить меня.
— Ана!
— Я… эээ… побрилась.
— Я это вижу. Почему? — Он улыбался от уха до уха.
Я закрываю лицо руками. Почему я так смущена?
— Эй, — говорит он тихо и тянет меня за руку. — Не прячься.
Он прикусил губу, чтоб не засмеяться.
— Скажи. Зачем? — Его глаза весело танцуют.
Почему ему так смешно?
— Перестань смеяться надо мной.
— Я не смеюсь над тобой.
Извини. Я восхищен, — говорит он.
— Ооо.
— Скажи мне. Почему?
Я делаю глубокий вдох.
— Этим утром, после того как ты ушел на встречу, я принимала душ и вспомнила все твои правила.
Он моргает. Веселье с его лица исчезло и он смотрит на меня с опаской.
— И я, перебирая их одно за другим, вспомнило то, — о салоне красоты, — и подумала, что тебе понравится. Но я недостаточно храбрая, чтобы использовать воск, — мой голос стихает до шепота.
Он смотрит на меня, глаза его горят — на этот раз не с насмешкой над моей глупостью, а с любовью.
