– Это ты на пристани провожал Марло? – спросил один.
– Какого Марло? – Уилл почувствовал неладное.
– Кита Марло!
– Да нет, это он, точно он, – сказал второй, пристально всматриваясь в его лицо. – Орал на весь причал: «Кит! Кит!», так что даже звон колоколов перекрикивал.
– А ты знаешь, что Марло убили два дня назад в пьяной драке и это засвидетельствовали почтенные граждане и сам королевский коронер?
– Доигрался, пьяница, больше не будет дебоширить! – добавил второй.
– Конечно, знаю, – испуганно пробормотал Уилл.
Тут в разговор вмешался третий. Коротким быстрым ударом он свалил Уилла с ног. Все трое вдруг принялись бить его что было сил. Уилл закрыл голову руками и сжался на земле.
– За что? – вопил он. – Не надо! Я не буду больше! Я ничего не знаю!
Первый, наверное старший, едва заметным движением руки остановил остальных.
– Конечно, можно было бы тебя убить – мало ли трупов по дорогам валяется, эпидемия чумы всё-таки. Но нам велели тебя не убивать, а просто объяснить тебе две вещи, если у тебя, конечно, еще есть сомнения. Первое. Кристофер Марло был убит тридцатого мая ударом ножа в глаз…
– Я знаю, знаю, – простонал Уилл, но тут же получил ногой в бок.
– Молчи и слушай. – Третий незнакомец был настроен явно агрессивнее остальных.
– И второе, – продолжал старший. – Не вздумай больше лезть в это дело! Надеюсь, ты понял, что мы не намерены с тобой шутки шутить.
Уильям промычал что-то невнятное в знак согласия.
– И наконец, последнее. Если хоть одна живая душа узнает о нашем разговоре, твоя душа отлетит к небесам.
Все трое повернулись и, оставив истекающего кровью Уилла валяться на земле, сели в карету. Уилл услышал удаляющийся стук копыт и ржание лошадей, но сразу подняться он не смог. Минут пять он лежал на траве, приходя в себя, потом принялся осторожно себя ощупывать. Бока ему намяли изрядно, но вроде ничего не было сломано. Видно, били профессионалы. По лицу ударили только один раз, в самом начале. И удар вроде был не сильный, но с ног его свалил, и кровь из носа хлынула ручьем. Уилл лег на спину и запрокинул голову. Да, предчувствия его не обманули, зря он полез в эту историю.
21 января 2011
Проснувшись рано утром в тещиной квартире, Александр первым делом полез в компьютер. У него были какие-то предчувствия. Впрочем, отвечать на письмо не было возможности. Он еще вчера ночью попытался ответить на первое послание, спросил, кто ему пишет и что это сообщение значит. Но адресат Christopher_Marlowe его проигнорировал. Так что сейчас пытаться вступить с ним в контакт Александр не стал. Просто решил проверить почту – может, какие-то новости от жены? Но писем от Татьяны не было, зато пришло сообщение от Ивана. Ну что же там? Александр, сгорая от нетерпения, открыл письмо.
Предчувствия его не обманули.
21 января 2011 г. 09:33 пользователь ‹ [email protected]› написал:
Саша, привет. Все сделал, как ты и просил. Во вложенных файлах:
1) маска, которую я вырезал по контуру лица с ч/б гравюры Шекспира. На маске я вырезал отверстия для глазниц;
2) увеличенный до размеров гравюры и обрезанный снизу, справа и слева портрет Марло, так чтобы они совпадали по размерам с гравюрой;
3) портрет Марло с наложенной маской Шекспира!!!
Я такого никогда раньше не встречал! Мне и делать-то особо ничего не пришлось. Я просто увеличил портрет Марло, и маска легла на него, как будто там и должна быть!!! Сходство поразительное! Одно и то же направление взгляда, один и тот же поворот головы, одна и та же поза натурщика, одна и та же линия плеч, одни и те же вытачки правого и левого рукавов.
Поменять воротники, расцветку камзола и прическу, и это будет один и тот же портрет.
Ты сделал открытие?
Неужели? Неужели все-таки Марло? Как-то все очень просто получалось. Нет, он конечно же читал все работы марловианцев, сторонников теории, согласно которой автором произведений, изданных под именем Шекспира, является Кристофер Марло. Он даже переписывался с Альфредом Барковым, одним из российских столпов этой теории. Но никогда всерьез Александр в нее не верил. Уж слишком большое допущение нужно было сделать, чтобы это оказалась правдой. Допущение, что Марло не был убит 30 мая 1593 года, что его смерть была инсценировкой.
А все «доказательства» инсценировки его гибели, взятые из текстов Шекспира, казались просто притянутыми за уши. Так можно доказать все что угодно. Что Достоевский зарубил старуху, что Дантес не убил Пушкина, а Толстой был глубоко набожным человеком…
Кстати, про Бога. Он так погрузился в свои исследования, что совершенно забыл про божественный «Опус». Нужно поехать его навестить. Тем более что он оказался не только божественным, но и по-шпионски политизированным. Александр вспомнил, как во времена студенческой молодости к ним на занятия в университете пригласили проповедника под предлогом языковой практики. Проповедник был необразованным американцем. Он с пеной у рта очень патетично кричал: покайтесь, уверуйте! Александр вышел из себя, когда проповедник спросил, знают ли собравшиеся, кто такой Христос. Александр встал и ответил, что мистер, наверное, ошибся адресом, потому что приехал проповедовать в страну, история христианства в которой в три раза длиннее, чем история страны, в которой американец живет. «Вау!» – только и ответил проповедник и продолжал нести свой запрограммированный бред.
Александр всегда был человеком верующим, глубоко верующим в душе. О Церкви как институте власти он старался от греха подальше не думать. Поминал церковное начальство на ектении во время службы, а всуе старался не поминать совсем. Еще со времен СССР в народе шли разговоры про попов-кагэбэшников. А теперь, во времена так называемой свободы слова, разговоры и вовсе ходили нехорошие. То про епископа-педофила в новостях расскажут, то о том, как церковные власти торгуют икрой да рыбой. В девяностые, помнится, разразился «сигаретный скандал». Газеты писали тогда, что каждая третья сигарета, которая продавалась в России, была ввезена РПЦ. А храм, выстроенный на месте бывшего бассейна «Москва», построенного на месте взорванного храма Христа Спасителя, называют в народе или храм на куриных голяшках, намекая на то, что РПЦ ввозила в страну без налогов «ножки Буша», накачанные антибиотиками и выращенные на генномодифицированной сое, или храм Лужка-спасителя, подчеркивая финансовые и политические связи Церкви с еще недавно всемогущим мэром Москвы.
«Единственное, что может объединить русский народ, поднять его с колен, – это вера», – думал Александр. Но как можно верить церковным властям, когда то и дело вокруг Церкви разгораются такие скандалы.
В церковь Александр ходил теперь редко, только по некоторым двунадесятым праздникам, но обязательно на Пасху и Крещение. Постился и исповедовался тоже редко – перед причастием да Великим постом. Любил ездить со своими друзья ми – «верующими попами», как он их называл, – в далекие сельские храмы. Только здесь еще живет Господь, думал Александр, глядя на светлые лица деревенских батюшек, которые умудрялись на копеечную зарплату да на мизерные подношения таких же нищих, как и они сами, прихожан не только сводить концы с концами, воспитывая по пять – восемь детей, но и помогать другим.
Крещен Александр был еще в младенчестве. Слава богу, бабушка постаралась и тайком от родителей отнесла его в церковь «Всех скорбящих Радость», что на Большой Ордынке. Родители тогда целыми днями учились, работали, а бабушка сидела все время с внуком. Она была самой настоящей дворянкой, закончила Смольный институт и прекрасно говорила на французском и английском. В тридцатые, когда ее родителей расстреляли, она устроилась в какое-то советское учреждение секретарем и там трудилась до самой пенсии. Именно от бабушки маленький Саша узнал, что такое Бог, выучил первые молитвы – «Отче наш» и «Символ Веры», которые помнил с детства. У бабушки в комнате всегда горела лампадка и висели красивые старинные иконы. Саше нравилось молиться перед ними. Ему казалось, что Христос с Богородицей улыбались ему и приветливо на него смотрели.