- Хорошо, не хочешь статьи, я расскажу тебе одну историю. Тебе известно, кто такой был Гудини?

- Это который иллюзионист?

- Да, он. Один из самых легендарных иллюзионистов в истории. Особенно он славился своими побегами. Он просил заковывать себя в цепи в немыслимых позициях, погружать в ванну с водой или подвешивать вниз головой, и ему всегда удавалось освободиться.

- Мама, скажи, какое отношение к моему вопросу имеет эта история?

- Не спеши, дай мне закончить. Гудини умер в 1926 году, ночью, в Хеллоуин. Официально от перитонита. Но ходили слухи, что он был отравлен. Его смерть покрыта тайной. Он был ярым противником спиритов и, выступая на сцене, как только мог, издевался над ними и разоблачал их приемы.

- Ну и что? В чем смысл?

- А в том, что перед смертью он заключил соглашение со своей женой Бесс. Они договорились о некоем секретном слове и о коде, открывающем доступ к этому слову, и он пообещал ей, что в подходящее время и в подходящей ситуации он окликнет ее из потустороннего мира и назовет ей кодовые слова. И это стало бы окончательным доказательством существования того мира.

- И у него получилось?

- Сначала нет. В течение нескольких месяцев Бесс не знала, как ей отделаться от своры медиумов, которые клялись, что получили послание от Гудини…

- То есть полная лажа? Небытия не существует?

- Майя, помолчи, как я могу закончить, если ты каждую секунду меня перебиваешь!

- Извини, давай дальше.

- Но однажды появился некий мистер Форд с запиской для Бесс. В ней было написано всего одно слово: «Прощение». Это был код, о котором они условились. И Бесс согласилась принять участие в спиритическом сеансе, где был бы вызван дух мужа. И там она услышала, как ее позвали по имени, которое было известно всего двум людям на свете, ей и мужу: «Розабелла».

- Значит, ты веришь в тот свет?

- Скажем так, наука ставит этот факт под сомнение. Хотя исследования и эксперименты начинают убедительно доказывать, что материя не исчезает. И что пространство в том виде, в каком мы его воспринимаем, может быть обманчиво, в реальности гораздо больше параллельно существующих измерений. Поэтому не исключено существование мира, который мы называем потусторонним, или небытием, и который пытается проявить себя. А почему ты меня об этом спрашиваешь?

- Просто так… Я знаю одного парня. Его мать - очень странная женщина, по-моему, она медиум…

«Боже, что я говорю?!»

Майя была готова откусить себе язык.

Дура, легкомысленная и неисправимая. Довела дело до того, что разожгла нездоровое любопытство матери.

- Кто это, я его не знаю?

- Не знаешь, не знаешь… Не бери в голову.

- Он, случайно, живет не в Илинге?

Как?! Как она все всегда узнает, поразилась Майя, ошеломленная оборотом, который принял разговор.

- Я тебя спрашиваю, потому что знаю одну подобную даму, миссис Грейв, которая живет со своим сыном в Илинге. Она называет себя медиумом. Конечно, она экстрасенс. Мы иногда пользуемся ее услугами при расследованиях. Но эта женщина мне очень не нравится. Мне кажется, она ужасно неискренна и говорит всегда с недомолвками.

- Да, мать Трента зовут Дебби Грейв, - задумчиво проговорила Майя, не подозревая о той реакции, которую вызовут эти слова.

- Трент?! Его зовут Трент Грейв?!

- Да, а почему это тебя так взволновало?

- Потому что ты ни при каких обстоятельствах не должна общаться с этим парнем!

Приехали. Мастино [10] Меган вернулась в рабочее состояние.

Ты должна, ты не должна. Она что, думает, что моя жизнь в ее руках? Гордость овладела Майей.

Нет уж, играть роль зверька, который может прыгать и бегать лишь в границах, определенных его мамашей, я никогда не буду Меган - психопатка! Звони-нредупреждай-держи-телефон-под-рукой-не-возвращайся-поздно-побудем-вместе. Тоска зеленая! Послушать ее, так весь мир населен негодяями, которые только спят и видят, как причинить вред ее ребенку, ведь ты так считаешь, безукоризненная-миссис-криминалист-психолог?

Майя с грустью подумала о том, что матери и в этот раз удалось разрушить ту хрупкую атмосферу взаимопонимания, которая едва-едва народилась.

- И почему это я не должна общаться с ним?

- Потому что это тебе говорю я. А я знаю, о чем говорю. Это плохая среда. Конец дискуссии.

Вспыхнувшая от возмущения Майя хотела было ответить матери резкостью, но внезапно передумала. Потому что словам ее всезнающей матери удалось посеять в ней сомнение: а что, если Трент действительно замешан в чем-то скверном? Что ни говори, она с ним едва знакома. Фло подтолкнула ее к Тренту только потому, что тот был приятелем ее Джона. Подруга хоть и наговорила Майе кучу всего, но, в сущности, и она мало что знала о нем и его прошлом.

Прежде чем Майя решилась продолжить свою пикировку с матерью, зазвонил мобильник Меган.

Твердый взгляд, уверенный голос, сильные пальцы, сжимающие телефон, напряженная челюсть. Майя наблюдала за матерью: сейчас умчится. Меган - суперпрофессионал-от-меня-ничто-не-укроется вошла в фазу выброса адреналина.

Майя засмеялась. Честно сказать, мать вызывала у Майи чувство нежности и восхищения своей собранностью, позволяющей ей избегать ошибок в поступках.

На другом конце трубки лейтенант Лоренс Гаррет кричал в возбуждении:

- Меган, срочно приезжай! Как можно быстрее! Бунт в тюрьме Вандсворф. Судя по всему, нескольким заключенным в этой неразберихе удалось сбежать. И…

Тюрьма Вандсворф. У Меган упало сердце.

- И?… - спросила она, уже зная ответ.

- И Гейси тоже, - выдохнул Гаррет.

Майя увидела, как побледнела мать, как побелели пальцы ее руки, сжимавшие телефон, как у нее перехватило дыхание. Это длилось всего секунду, по и секунды оказалось достаточно, чтобы дочери открылось тщательно скрываемое человеческое лицо безукоризненной матери.

- Мама, тебе нехорошо?

- Нет-нет, ничего, мое сокровище, извини, просто плохая новость. В тюрьме случился бунт. Я должна этим заняться. Срочно.

Меган уже взяла себя в руки. Нежданная весть привела в рабочую форму ее усталый мозг. Гейси, опять эта сволочь!

Меган мысленно вернулась к трем самым продолжительным годам своей жизни, потраченным на поимку убийцы ее мужа. И вот точка. Предстояло возобновить охоту с нулевой отметки.

ГЛАВА 19

30 октября

Четверг

8:10

Пока они ехали, Меган не отнимала телефон от уха и почти не слышала лейтенанта Гаррета, который одну за другой изрекал свои любимые дзен-буддийские максимы, абсолютно неуместные к эту минуту. До места было не близко. Меган терпеть не могла ездить на машине по забитым улицам Лондона, но иначе до тюрьмы не добраться. Ведя одной рукой автомобиль, другой она листала отчет об этой самой известной тюрьме королевства.

«15% заключенных подвергаются телесным наказаниям. В большинстве камер полно тараканов и дохлых крыс. Многие заключенные жалуются на атмосферу угроз, страха и унижений, которым подвергаются со стороны тюремного персонала».

Бесчеловечные условия, вздохнула Меган. Несколько лет назад тюрьму инспектировала парламентская комиссия, которая опубликовала выводы, вызвавшие гневную реакцию общественности, после чего в тюрьме многое изменилось. И сейчас, если судить по последним рапортам начальства, условия содержания заключенных были кардинально улучшены.

Но тогда почему бунт, спросила себя Меган, зная ответ.

Интуиция подсказывала ей, что за случившимся стоял Гейси.

- Ты не помнишь, какой диагноз я поставила Майклу Гейси? - повернулась она к Гаррету.

- Психопатия, параноидная шизофрения…

- …распад личности, неспособность воспринимать реальность такой, какая она есть, убежденность, что действует во имя высших интересов, педантичность до маниакальности, коварство. При этом очень высокий умственный коэффициент: 153, тогда как у большинства людей 100… Всего на один пункт меньше, чему Шэрон Стоун, известной интеллектуалки.