Изменить стиль страницы

Осталось понять, как капиталисты засунули килобайт памяти на ферромагнитных кольцах в такую миниатюрную конструкцию. После непродолжительного копания в документации оказалось, что ларчик открывается просто, как говорится, "слона и не заметил". Дисплей подключался к ЭВМ через "двоюродную бабушку" обычных для 21-го века видеокарт под названием IBM 2848. Этот здоровенный ящик "держал" при помощи толстых, явно многожильных кабелей до восьми штук IBM 2260. Для чего имел на борту аж 11 520 бит магнитострикционной [331]памяти в удивительно миниатюрном корпусе, напоминавшем металлическую коробку из-под пиццы 21-го века. Очень современно на вид, но в СССР подобное не делают.

Впрочем, не смотря на всю красоту решений "голубого гиганта" [332]очевидно, что мы пойдем "другим путем" [333]в духе заветов Ильича. Какой-то несчастный килобайт оперативной памяти в микросхемах я из "Пульсара" или НИИ "Точной Технологии" гарантированно выдавлю в самом ближайшем будущем. Тем более, последний НИИ недавно поставил в серию ПЗУ на 512 бит, причем разработчики справились самостоятельно, без аналога из будущего. Оно, разумеется, получилось тупое, без возможности перепрошивки, и уж тем более, перепрограммирования. Но для знакогенератора вполне сойдет.

* * *

В августе, самом сытом месяце года, коммунистическая партия умудрилась провести очередную реформу. Да еще какую серьезную! Водка подорожала на целый рубль. Мелочь? Только не по меркам 66-го года, в котором поллитра "Столичной" стоит чуть дешевле 3-х рублей, что, в пересчете на зарплату работяг, выходит раза в четыре дороже по сравнению с 2010 годом. Вино тоже выросло в цене, в какой-то хитрой пропорции, но это никого особо не беспокоило. Пристишье "товарищ верь, придет она – на водку прежняя цена…" не повторял только ленивый. Но бухтели тихо, возможно благодаря неимоверно мощной PR-компании в газетах и по телевизору. В которой "говорящие головы" напрямую связывали подорожание с необходимостью рассчитаться по облигациям заима. Дескать, накопилось их слишком много еще со времен войны, а погасить средств у правительства нет и не предвидится.

Никаких подобных мероприятий в своей истории будущего я вспомнить не мог. Наталкивался, конечно, в книгах и кино на смутные рассказы о существования подобных бумаг, но знания заканчивались где-то на уровне выигрыша в полсотни тысяч, который перепал одному из работников МУРа в фильме "Место встречи изменить нельзя". Учебники истории и учителя хранили молчание, да я и не спрашивал. Тем больше было мое удивление, когда я познакомился с облигациями поближе.

Произошло это событие в первый день осени, как по заказу для школьников, солнечный и веселый. Мурлыкая под нос далеко опередившую свое время мелодию "Черного кота" [334], я вывалился в коридор из собственной приемной… Шлеп! Сходу впечаталась в меня солидная, под центнер весом туша радиомонтажницы в распахнутом белом халате.

— Выиграла Нюрка-то! — прокричала тетка мне чуть не  в ухо с идиотской улыбкой. И только после этого бросила: – Здравствуйте, Петр Юрич, извините!

— Что такое?! — пытаясь сохранить равновесие, я крепко ухватился за ручку двери. — Где выиграла?!

— Там! Все! — выдав эту исчерпывающую информацию, успевшая "бочком" обогнуть меня женщина опять набрала скорость, и быстро скрылась за поворотом, только каблуки тяжело пророкотали по лестнице.

— Какого черта?! — только и успел я бросить ей вслед. Но ответа, понятное дело, не получил.

Явный бардак на территории НИИ. Ведь просто так монтажницы в Советском Союзе директоров не сшибают, для этого как минимум должна быть серьезная причина. Впрочем, долго искать не пришлось. Запах паленой канифоли от перегретых паяльников выдал безделье отдела шагов за пять от полуоткрытой двери.

Внутри, вокруг одного из столов, натуральный митинг. Чуть не вся женская половина НИИ кричит, спорит, машет руками.

— Выиграла! Она выиграла! — торжествующе заявила непонятно как вывернувшаяся на меня машинистка. И только потом исправилась: – Петр Юрьевич, Нюр… Анна Михайловна пять тысяч выиграла!

— В лотерею что ли? — я назвал единственный пришедший в память вариант. Спортлото еще нет, а в карты или еще что-то подобное почтенная, разменявшая полтинник мать семейства не играет гарантировано.

— По облигации! — разъяснили мне чуть не хором стоящие ближе дамы.

— Сегодня специальный розыгрыш напечатали, в три раза больше обычного. — Солидно и обстоятельно доложила главбух, которую явно призвали как главного эксперта по денежным делам. — У Нюры номера на листочкек переписаны были, а как увидела выигрыш в газете, так и все свои бумажки сюда приволокла.

Пока сотрудницы тихо расползались по рабочим местам, я протиснулся ближе. Посмотреть было на что. В центре стола красовался распахнутой крышкой огромный чемодан, доверху забитый празднично раскрашенными бумагами. Не удержался, и быстро перебрал десяток самых красивых, пытаясь понять суть открывшегося чуда.

Чего там только не было! Фиолетовые сторублевые листочки "восстановления народного хозяйства" 47-го года [335], тоже самое с паровозом на рисунке от 49-го, зеленоватое "развитие народного хозяйства" с трактором на посевной 51-го, розовые со зданием МГУ от 52-го, похожие, но с плотиной ГЭС и уже желтые 53-го, красные на манер довоенных червонцев 54-го года, серо-зеленые как доллары 55-го, и опять почти коричневые 56-го… Настоящая, да еще богато иллюстрированная история СССР.

— Ничего себе! — я ошеломлено прикинул количество. — Это ж сколько тут!

— На пять тысяч двести сорок пять рублей! — прозвучал ответ у меня из-за спины. — Нет, сейчас будет на пять сто шестьдесят, у меня еще одну бумагу на полтинник погасили.

Я резко повернулся к Анне Михайловне, кто еще мог так точно знать размер своего богатства. Первое, что бросилось в глаза – это светящиеся радостью огромные серые глаза этой обычно незаметной пожилой женщины. Да что там, она как будто помолодела лет на десять, куда-то ушли морщины, бледность щек сменил лихорадочный, но очень подходящий им румянец. Вспомнил анкетные данные – "Четырнадцатого года рождения, трое детей, муж погиб в войну, эвакуировалась в М-Град из Минска…"

— Поздравляю вас! — искренне, с чувством сказал я. И толком не понимая почему, добавил: – Похоже, есть справедливость в этом мире.

— Спасибо! — сдержано поблагодарила она, удивленно посмотрев на меня.

— Анна Михайловна, если не секрет конечно, это вы покупали? — не удержался я от бестактного вопроса, но уж очень непонятны были мне подобные запасы ценных бумаг у поднимающей в одиночку троих детей женщины.

— Нет, — спокойно ответила она. — Отец мой, покойник, оставил такое вот наследство, он хорошо зарабатывал в Москве. Надеялся, что начнут гасить, так деньги у меня и внуков будут. Да не дождался, в акурат осенью 57-го и помер… [336]– Женщина примолкла, толи боялась, что сказала лишнего, а может просто ушла в невеселые воспоминания.

— Так зачем он тогда их брал? — снова дернул меня черт за язык. — Тут половина в 50-х выпущена!

— Попробуй не купить! — вмешалась главбух, посмотрев на меня как на идиота. — Это сейчас людей распустили! [337]– она понизила голос, но не остановилась. — А при Сталине попробуй только премию деньгами получить. Радоваться будешь, если с оклада на заем не подпишут!

— Это у вас, в Москве так было! — добавила молодая комплектовщица с неожиданной обидой, подчеркнутой отчетливым украинским акцентом. — У нас, в Крамоторске, на руки денег давали чтоб только карточки отоварить хватило… А там нормы такие, что родители в карьере вкалывали голодные, — в ее глазах предательски блеснули слезы. — Мне два года приписали, чтоб поскорее в столицу отправить работать.

вернуться

331

Маленькие кусочки магнитострикционного материала, обычно никеля, прикреплялись с каждой стороны одного из концов проволоки, находящейся внутри электромагнита. Когда биты "подавались" на магнит, никель сжимался или расширялся, при этом волна кручения распространялась до конца проволоки. Время доступа в среднем составляло порядка 500 мкс, что раз в десять медленнее памяти на ферритовых кольцах.

вернуться

332

Распространённое прозвище компании IBM – Big Blue, что можно перевести с английского как "голубой гигант".

вернуться

333

"Мы пойдём другим путём" – одна из "крылатых" фраз В.И. Ленина.

вернуться

334

Современный даже сегодня текст был написан М.Таничем в далеком 1963 году. Если слушать "подряд" записи "мелодий 60-х" – то "Черный кот" кажется настоящим пришельцем из будущего.

вернуться

335

В короткий срок, с 3 мая по 1 августа 1948 года, большую часть довоенных и военных облигаций можно было обменять (в разных соотношениях) на специальные облигации конверсионного займа, выпускаемого из 2 %. Подробнее в постановление Совмина СССР от 14.12.1947 N 3860. Всего обменено было около 80 % выпущенных бумаг.

вернуться

336

В 1957 году Н.С. Хрущёв докладывал с трибуны XXI Съезда КПСС: "Миллионы советских людей добровольно высказались за отсрочку на 20–25 лет выплат по старым государственным займам". Сейчас сложно сказать, действительно ли он в это верил…

вернуться

337

В реальной истории последняя, закончившаяся грандиозным провалом попытка размещения выигрышного заема была предпринята в 1966 году. Но в 40-х годах через займы государству возвращалось до Ў зарплаты.