— Парадокс, — заметил Дарвин своим странно гармоничным голосом. — Если она в истории его семьи подарила жизнь его прапрапрабабке, то, приблизившись к ней, он сделал себя дважды вымершим!

— Ха-ха, — раздался шипучий смех Олифанта. — Путешествия во времени — запутанное дело!

— Не то слово, друг мой, — подтвердил Бересфорд. — Список девушек я вручил ему только вчера, а он уже развил такую деятельность! Вот этих трех: Мэриан Стипхилл, Люси Харкнесс и Энджелу Тью — он уже успел проверить на родинку! Ха-ха-ха!!!

— Новый парадокс, — прокомментировал Дарвин. — Мы в высшей степени заинтригованы!

— Милорд маркиз, — недовольно сказала сестра Найтингейл, — почему вы не подготовились к тому, чтобы поймать его вчера? У вас было целых восемнадцать лет, чтобы все организовать!

— Отличный вопрос, мэм. Во-первых, я уже говорил, что моя вера в него поколебалась; я засомневался в собственных ощущениях, и все это дело стало казаться мне совершенной фантастикой! Во-вторых, человек, улетевший из 1843 года, был больной — и душой, и телом; вдобавок этот его костюм барахлил! У меня не было никаких гарантий, что Оксфорд окажется здесь в назначенное время, и, прежде чем затрачивать усилия на его поимку, я решил убедиться в том, что он появится наверняка.

— И что же теперь?

— Все решится завтра вечером. Одна из девиц, Алисия Пипкисс, живет со своей семьей в том самом доме, где в 1838 году Оксфорд напал на Джейн Олсоп. Это окраина Олд-Форда, недалеко отсюда. Я сказал Оксфорду, что завтра вечером вся семья вернется из-за границы. Это я выдумал… они никуда не уезжали. Еще я сообщил ему, что мисс Пипкисс на следующий день после возращения переедет в Лондон… не знаю куда. Так что у него есть единственная возможность напасть на нее: вечер 30 сентября!

— Вы молодец, Бересфорд! — воскликнул Дарвин. — Ну что ж, все мои ресурсы в вашем распоряжении!

— И мои тоже! — прозвенел Изамбард Кингдом Брюнель.

— Благодарю вас, джентльмены, — ответил орангутанг. — Однако… не все так гладко. Мистер Олифант может подтвердить, что по какой-то неизвестной мне причине исследователь и лингвист Ричард Фрэнсис Бёртон заинтересовался «Бригадой Баттерси» и вместе с детективом Траунсом весьма близок к раскрытию тайны. Этот Траунс расставил полицейских вблизи дома Олсопов; так что, когда Оксфорд появится там и мы ударим, то встретим сопротивление.

Олифант сжал кулаки и прошипел от злости:

— Если этот Бёртон появится, я лично с ним разделаюсь, я настаиваю!

Орангутанг кивнул.

— И последнее. Изамбард и я заключили соглашение, по которому в обмен на предоставленную мною информацию мне сделают копию с костюма Оксфорда. Если же это будет невозможно, мне обеспечат доступ к нему. Вы согласны?

— Да, — пронеслось по залу.

Маркиз оскалил зубы, встал и вытянул длинные косматые лапы.

— Тогда давайте собирать наши силы. Мои либертины сейчас наблюдают за домом. Еще больше наших прибудет завтра. Если хоть один из них увидит Оксфорда, тут же даст мне знать. Нам также понадобятся технологисты и вервольфы — ведите всех, кого сможете мобилизовать!

Сэр Ричард Фрэнсис Бёртон, лежавший ничком на галерее, решил, что услышал достаточно. Пора убираться из «Чернеющих башен», пока не поздно.

Он осторожно отполз к порогу, потом к верхней площадке лестницы, после чего, низко пригнувшись и бесшумно ступая, спустился в гардеробную.

Стряхнув с пиджака пыль, он повернулся к двери.

— Здравствуй, Дик, — промолвил негромкий голос.

Из темноты появился Джон Хеннинг Спик.

Глава 21

СИЛЫ СОБИРАЮТСЯ

— Боже милостивый! Что они сотворили с тобой? — ужаснулся Бёртон.

Суинберн рассказал ему об операции, сделанной Спику, но одно дело слышать и совсем другое — своими глазами увидеть медный механизм, заменивший левую сторону головы бывшего… пусть даже врага.

— Они спасли меня, — ответил Спик.

— Спасли? Да ты что, Джон! Они же манипулируют тобой! С самого начала ты был марионеткой, которую дергали за ниточки. После нашей экспедиции ты плыл из Занзибара на одном корабле с Лоуренсом Олифантом, верно? Неужели ты думаешь, это была случайность? Он специально оказался там, чтобы зомбировать тебя. Он — месмерист, Джон! Именно он настроил тебя против меня, он посеял вражду в Географическом обществе, и он же заставил тебя выстрелить в себя. Эта рана — не простая случайность! Они хотели заменить половину твоего мозга!

— Но… почему?

— Не знаю… собираюсь узнать.

— Если останешься жив.

— Неужели твое предательство зайдет так далеко? Мы ведь были друзьями. Мы вместе прошли через ад. Я ухаживал за тобой, когда ты болел, и ты делал то же самое для меня. И ты вот так можешь выбросить все из памяти? Подумай, старина! Подумай о том, что было, и о том, что будет. Помоги мне бороться с этими людьми, Джон!

Внезапно лицо Спика, до этого совершенно бесстрастное, выразило замешательство, печаль и тоску.

— Дик, — выдохнул он, — я не должен… я не могу… я не…

Он протянул руку к ключу, торчащему из устройства над левым ухом, и стал поворачивать его.

— Я должен… д-должен решить…

— Нет, не делай этого! — прошептал Бёртон, но Спик продолжал заводить ключ, который, едва он убрал руку, начал с тихим тиканьем поворачиваться в обратную сторону. Множество крошечных зубцов, видимых через круглое стеклянное окошечко над глазом, пришло в движение.

Вдруг Бёртону показалось, что реальность повисла на острой грани. Крутящиеся колесики в голове Спика свели воедино две расходящиеся дороги судьбы, которые именно здесь, в этой комнате, коснулись друг друга, образовав перекресток. Одна дорога вела из Индии, Ближнего Востока и Африки на Фернандо-По, в Бразилию и Дамаск; другая, поднявшись из семян, ненароком посеянных Эдвардом Оксфордом, протянулась из прошлого в неизвестное будущее, в котором он, Бёртон, королевский агент, должен будет иметь дело с безумным неуравновешенным миром.

Он почувствовал, что его доппельгенгер стоит наготове; они оба бросятся сейчас по одной и той же дороге вместе, как один.

Он отступил к двери.

Спик повернул к нему голову. Взгляд его правого — человеческого — глаза был бессмысленным и рассеянным, но кольца вокруг стеклянных линз левого глаза еще двигались: некоторые по часовой стрелке, некоторые против.

Ключ перестал вращаться.

Спик принял решение.

Бёртон принял решение.

Королевский агент нырнул в дверь и вылетел в коридор.

Спик откинул голову назад и проревел:

— Олифант! Здесь Бёртон!

Как только Бёртон выскочил на пересечение с коротким коридором, ведущим в зал, стеклянная дверь распахнулась, и оттуда появился альбинос. Бёртон бросился в темноту. Он услышал за собой крик человека-пантеры.

— Брюнель! Быстро на корабль! Выпускайте волков!

Доверившись только собственной памяти, спотыкаясь на обломках и налетая на стены, Бёртон мчался по своим следам в сторону комнаты с открытым окном.

Позади раздался насмешливый голос:

— Я вижу в темноте, сэр Ричард.

Выскочив из одного чернильно-темного коридора, Бёртон нырнул в другой, повернул направо, потом налево, снова направо.

— Я уже близко, — пропел преследователь.

Бёртон выхватил из кармана револьвер, остановился, повернулся и выстрелил. Вспышка осветила стены, с которых отваливались обои, и в конце коридора — одетую в черное белую фигуру с широко раскрытыми розовыми глазами. Через мгновение темнота сомкнулась, и одновременно раздался громкий кошачий визг.