Из всех мною перечисленных русских букв Йв некотором роде «Иван, родства не помнящий». В кириллице никакой буквы Йне было. Её ввели в употребление только в 1735 году. При этом до самой революции буква Йбыла каким-то полупризнанным знаком. Ни в «Толковом словаре» В. Даля, ни в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Эфрона, естественно, нет такого раздела: «Слова на букву Й». У Брокгауза за названием сибирской речки «Iя» сразу же следует буква « К».

Впрочем, это, пожалуй, разумно: русских слов, начинающихся с неслогового гласного звука, нет, а чужие слова можно написать и без него. В том же томе БСЭ, где содержится справка о букве Й, некоторые иноязычные (японские) географические названия даются сразу двумя способами: «Йоккаити» и «Еккаити»; «Йонаго» и «Енаго». Непонятно только, почему «Йокосука» не удостоилось написания «Екосука».

Теперь рассмотреть осталось одну только «ижицу».

Откуда взялась эта буква на нашем азбучном горизонте?

У греков, кроме упомянутых «иты» и «йоты», от которых пошли Ии I, существовал ещё «ипсилон». Выглядел он как Uили Υ. Привычней всего видеть его в значении знака для звука среднего между « и» и « ю» (но таким « ю», как в слове «бювар»).

Мы, передавая теперь этот звук, чаще всего ставим на его место букву И, а в началах слов, чтобы отметить греческое придыхание, даже буквосочетание ГИ— «гидротехника», «гипноз».

В старых же церковных писаниях тут ставилась «ижица» — греческий ипсилон, чтобы сохранить греческую традицию. Вот почему некоторые слова — «мυро», «сυнод» — писались через «ижицу» и тогда, когда «ипсилон» не был начальной их буквой.

Не в одной только русской азбуке звук « и» передавался столь сложно. Вот небольшая новелла из одной языковедной книжки научно-популярного склада.

Русский, удивлённый трудностями английского правописания, будучи в Англии, обратился к профессору языковедения, фамилия которого пишется Knife, а выговаривается «найф». Почему?

— …Буква Кперед Nу нас вообще не выговаривается, а буква Iвыговаривается как «аи».

— Всегда? — удивился Иванов.

— Что вы! Совсем не всегда! — с негодованием вскричал профессор. — В начале слов она произносится как « и».

— Но в началах слов — тут уж всегда так?

— Ни в коем случае! Например, слово iron — железо произносится как «айэн». Ice — лёд — «айс». Я хотел сказать: в начале некоторых не чисто английских слов. Но их у нас добрая половина. Поняли?

— Отчасти… Как же у вас означается звук « и»?

— Звук « и». Да проще простого: тысячью различных способов. Иногда, как я уже вам доложил, через обыкновенное I(мы его для большей понятности называем «ай»); например indigo.

Иногда через букву Е(ее-то мы и переименовали в « и»). Вот возьмите слово essence — сущность, в нем первая буква Ечитается как « е», а вторая и третья никак не читаются. Если же вы возьмёте производное слово essential — существенный, то в этом случае первая Ебудет читаться как « и», вторая — как « е», а как будут читаться Iи Ав последнем слоге, мы даже и говорить не станем… Впрочем, иногда, разнообразия ради, вместо Iпишется ЕЕ. Слово sleep — спать вы хорошо сделаете, если выговорите просто «слип». А то еще для этого же с удобством применяется сочетание из букв Еи А(букву Амы, чтобы не перепутать ее с другими, предпочитаем называть «эй»). Скажем, слово «шарик» — «бид» — мы напишем так: bead. Слово «дешевый» будет выглядеть как cheap — «чип».

Если этого вам мало, могу предложить букву Y, по-английски она зовется «уай», и слово beauty — «красота» прозвучит в устах англичанина как «бьюти»…

— Довольно, довольно! — обливаясь холодным потом, закричал Иванов. — Ну и правописание!

…Конечно, нам до 1918 года с изображением звука « и» хватало хлопот (сами подумайте: И, I, Й, V). Но с английскими сложностями их не сравнить.

Впрочем, можно кое-что и добавить.

В ряде ситуаций наша буква И может читаться как «ы». Так, весьма непоследовательно мы пишем рядом «цифра» и «цыган», «цыпленок» и «цимлянское»…

Недаром же один из героев Тургенева выговаривает слово «циник» как «цынык»!

На мой взгляд, следовало бы уже давно во всех русских и полностью обруселых словах вроде «цифра», «цыган» писать Ы, а не И. Но недопустимо переносить наши законы следования И — Ыза звуком « ц» на слова, явно заимствованные и уж тем более на иностранные названия и имена.

У очень любознательных читателей может возникнуть вопрос: а почему же все-таки, избирая в XVIII веке письменный знак для « й», остановились именно на Ихотя бы и с «краткой»? Были ли тому какие бы то ни было основания?

Пожалуй, да. Наша буква Й, как указывают некоторые специалисты, которые относят ее к неслоговым гласным и не считают знаком для согласного «йот», отличается в произносительном отношении от Илишь еще более суженной артикуляцией; все же остальное расположение органов речи при произнесении звуков, выражаемых обеими этими буквами, остается сходным.

Тогда естественно, что в качестве знака для неслогового гласного избрали именно «и с краткой», а не «о с дужкой» или не «а с двумя точками».

Гораздо менее резонно (если стоять на этой точке зрения) поступили те ученые, которые в 1758 году разбили букву Ина И, Iи «ижицу».

Мне вздумалось напомнить вам некоторые «поэтические образы» и языковые тропы, связанные с буквой I, теперь уже почти никому, кроме тех, кто имеет дело с книгами старой печати, не знакомой.

Во французском языке, да и вообще во всех пользующихся латиницей языках образ «и с точкой» и «точки над и» вполне осмыслен и законен. Когда А. Мюссе говорит, что «над пожелтевшей колокольней луна подобна точке над «и», каждый его читатель представляет себе единственно возможную форму латинского строчного i. Образ Мюссе сохранил полную силу свою и для читателя — нашего современника, если он западноевропеец.

Когда Достоевский писал, «неужто нужно размазывать, ставить точки над «и», он тоже мог уверенно рассчитывать на «со-понимание» своего тогдашнего читателя: для того времени образ «и десятеричного» был законен, привычен и близок. Но интересно, как сильна языковая инерция. С момента, когда была поставлена последняя «точка над «и» в русском письме, прошло уже по меньшей мере 45–50 лет (некоторые «староверы» еще в 1925 году продолжали писать «по-дореволюционному»), а мы и сейчас преспокойно и охотно говорим и пишем: «пора поставить точки над «и», призывая к самым решительным выводам из какого-либо факта. Не то удивляет, что такая метафора срывается с языка или пера у стариков вроде меня, переставивших за первые 18 лет своей жизни сотни тысяч этих пресловутых точек. Нет, весьма спокойно употребляют тот же образ и совсем молодые люди, в глаза не видевшие «и десятеричного», да нередко и не настолько хорошо знающие латиницу, чтобы слово «и» вызывало в их представлениях образ i…

Суд российских письмен

У Ломоносова есть неоконченное, к сожалению, произведение, широкой публике мало известное. То, что великий русский энциклопедист не довел эту работу до конца, тем огорчительней, что в ней он намеревался свободно и полно выразить свои взгляды на живые соотношения между русскими буквами и русскими звуками.