Томмазо Стильяни(1573–1651) — Поэт всю жизнь вынужден был искать себе место па службе у того или иного вельможного лица. В 1600 г. напечатал пасторальную поэму «Полифем», в 1617-м — большую поэму «Новый Свет» о великих географических открытиях. Отрывок этой поэмы о легендарной «человеко-рыбе», «иначе говоря, морском Кавалере» («Кавалер марино» в этимологизирующем фамилию поэта написании «мари- но» с маленькой буквы означает «морской кавалер»), Марино счел себе смертельным поношением; на попытку Стильяни выдать все за недоразумение Марино непримиримо отвечал: «Пишу Вашей Милости не ответа ради, но только дабы знали Вы, что я не намерен отвечать Вам кроме как печатно». И, по обычаю между литераторами эпохи, которой Марино и в этом плане был образцовым представителем, он постарался очернить Стильяни, как только мог. Уже после смерти Марино, в 1627 г., Стильяни опубликовал свой знаменитый разбор «Адониса» Марино — «Очки», одно из важнейших антимаринистских произведений. Незамедлительно на Стильяни обрушились маринисты; Стильяни был раздавлен, бежал из Пармы, где служил в то время. За вычетом личных выпадов (так, он готов был доказывать, будто «Адонис» списан с его «Нового Света») и общего тона, разбор Стильяни содержал много точных замечаний и принципиальных рассуждений о несоответствии поэтики «кончеттизма», фрагментарно-субъективистской по своей природе, грандиозному замыслу эпической поэмы Марино; это противоречие выбранных средств требованиям жанра привело к тому, справедливо объяснял Стильяни, что поэма Марипо вышла бессюжетной, раздутой бесчисленными отступлениями, однообразной в своих персонажах и поэтических приемах, так что есть обидная правда в приговоре критика: это «пространнейший гигант, в теле которого — скелет карлика, или лягушка, расхаживающая на ходулях». В своей собственной лирике Стильяни («Канцоньеро», 1605, второе, расширенное издание — 1023) пытался противопоставить маринизму образцы подражания Петрарке и петраркистам предшествующего века; но желанный поэту возврат к источнику чистоты и простоты поэзии не удался и ему самому: лучшие его произведения не среди холодных и безликих повторений прошлого, но там, где Стильяни на деле неотличим от изысканных тонкостей современного маринизма.

Чиро ди Перс(1593–1663) — Биография этого знатного дворянина мало похожа на обрывочные жизнеописания поэтов — его современников — и честолюбивых, строптивых, вольных нравом, и вынужденных слишком часто доискиваться расположения сильных мира сего. Изучал философию в Болонье, где сдружился с поэтами-маринистами Акиллини и Прети. Страстно любил даму своих стихов; жениться на ней он, однако, не мог; оставил родные края, вступил в мальтийский рыцарский орден, бился с турками. Последние годы жизни провел в родовом замке, занятый достойными трудами и перепиской с учеными литераторами. Не вовсе чуждый маринизму, Чиро, однако, не маринист; в его лирике живы и традиции прошлого, есть в ней и чисто индивидуальная неповторимость. Отличает Чиро крайняя человеческая серьезность поэтического слова; расхожая тема барочной версификации — быстротечность времени и всеобщая обреченность смерти — оборачивается у Чиро искренностью чувства, подлинностью жизненных наблюдений.

Стр. 453…Летучего врага не одолеешь. — Имеется в виду неудержимость времени.

Стр. 454. Все напрасно… — В подлиннике здесь стоит словосочетание из двенадцати, по числу цифр на циферблате, букв; точная передача этой структуры (из-за отсутствия в русском языке неопределенно-личной формы от глагола «умирать») в переводе невозможна; смысл ее — «умирание непрерывно».

Джамбаттиста Марино(1569–1625) — Биография Марино пестра и в известном смысле блистательно-красноречива, как и его стихи. Отец выгнал его из дому за нежелание учиться праву и безудержное пристрастие к словесности. Десять лет прошли для Марппо в постепенном и упорном продвижении к славе — службою влиятельным особам (с каждой переменой места все более и более значительным) и беспрестанными литературными упражнениями, готовившими триумф его первой книги. Дважды на его пути к цели вставала тюрьма: впервые (1598) Марино оказался за решеткой, когда умерла похищенная им девушка; другой раз (1600) — подделав официальные бумаги, чтобы спасти друга от смертной казни; покровители вызволили его из застенка. В 1602 г. первая книга «Стихотворений» Марино делает его знаменитостью; в результате — он приближенный могущественнейшего кардинала, племянника папы. В 1608 г. (папа к тому времени уже умер) Марино сопровождает патрона ко двору герцога Савойского — и остается там, за панегирические стихи пожалованный кавалерским званием. Литературно-придворное соперничество с неким поэтом по имени Г. Муртола из обмена эпиграммами быстро перерастает в непримиримую вражду, — страсти Марино не укротимы, и он не брезгует самыми явными наветами, настолько оскорбительными, что Муртола на улице стреляет в обидчика. Но ранит другого человека; для Муртолы дело может обернуться смертной казнью; свободу возвращает ему заступничество Марино (в жесте которого исследователи усматривают немалую долю своекорыстного лицемерия). Вскоре негодование герцога — то ли на не благородство Марино в полемике с Муртолой, то ли па тайпые уколы пера, которыми поэт не обошел и своего повелителя — отправляет надолго в тюрьму вчерашнего фаворита. Теперь Марино уже так знаменит, что за него ходатайствуют и неаполитанский вице-король, и коннетабль Кастилии. Монаршая милость возвращена Марино; но поэт, верный своему бесконечному честолюбию, не упускает случая перебраться ко двору Людовика XIII. Изобретательный куритель фимиама, Марино в Париже добивается высших почестей, его литературная слава становится всеевропейской; и 1614–1623 гг. выходят в свет его главные произведения. За год до смерти Марино триумфатором возвращается на родину. В Неаполе хоронили его о княжеской помпой, и в трауре была вся Италия.

Марино был литератором весьма плодовитым; в прозе он оставил после себя «Слова на священные темы» (1614) и посмертное собрание «Писем» (1627). Из-под пера Марино, талантливого и легкого иа руку версификатора, вышло множество произведений в «подносных» жанрах — эпиталам, панегириков и т. п. Написал оп и небольшую поэму на священно-исторический сюжет — «Избиение младенцев» (1624, опубликована в 1637 г.). Среди его стихотворений в легком жанре выделяются восемьдесят издевательских сонетов — «свистков», составивших «Муртолеиду» (на них соперник отвечал «смешками» «Маринеиды»).

Славу Марино принесли его лирические стихотворения, собранные в выходившую частями с 1602 по 1614 г. «Лиру»; поэт распределил их в книге по жанрово-тематическим разделам: стихотворения любовные, морские, лесные, героические и т. д. Литературоведы достаточно внимательно изучили процесс подготовки маринизма в итальянской поэзии второй половины XVI в., влияние, оказанное на него поэзией поздней античности, и — ближайшим образом — так называемой придворной итальянской лирикой XV в. И все-таки новшества поэтики Марино, блеск его одаренности, убедительность его художественных достижений — явственны и несомненны. Равно как выражены в «Лире» Марино и все те черты барокко, которым суждено было стать предметом безжалостных насмешек уже современников; и подвергались они осмеянию не только в доведенном до карикатурности исполнении эпигонов, но и в обильных цитацпях из самого законодателя. Разбросанные по различным произведениям и письмам, высказывания Марино о назначении поэзии вовсе не сводимы к непременно вспоминаемой его формуле (извлеченной из одного сонета «Муртолеиды»): «Цель поэта — удивление; кто не умеет поражать, пусть чистит лошадей». Основное достоинство поэтики Марино (в отличие от многих его подражателей) — в том, что он удивляет, удивляясь сам, и упивается удивлением, претворением удивления в слово. Это поэзия чувственного наслаждения (его и назвали «поэтом пяти чувств») жизнью и поэтическим словом. Прежде чем стать запечатленным риторическим приемом, метафорическое сближение самых далеких вещей («кончетто») хотя бы мгновенно переживается поэтом как обладание — в слове — предметом вдохновения. Таковы лучшие, пусть сравнительно немногочисленные, произведения или фрагменты произведений Марино; мы говорим — фрагменты, поскольку «кончетто», сопряжение, — по природе своей молниеносно. И риторическое развитие его- только школьное упражнение; потому-то лучшие и самые характерные произведения Марино обретаются в разделах «малых форм» его «Лиры»; в крупных сочинениях единство вдохновения выдержать ему не удается. Так, в собрании его мифологических и пасторальных идиллий «Волынка» (1620) поистине удачны только отрывки; то же можно сказать и об огромной поэме «Адонис» (1623, см. ниже). Наконец, нужно отметить еще одну книгу Марино- «Галерею» (1619), состоящую из стихотворных «подписей» к произведениям искусства, страстным любителем и знатоком которого был Марино. И в ней есть знаменательная для века и для Марино особенность, в конечном счете ее сонеты оказались в значительной части своего рода панегириками, поскольку говорили о вельможах, чей облик отразили холсты, или об именитых мастерах эпохи, эти холсты создавших. Тем не менее «Галерея» Марино не только важнейший памятник вкуса эпохи, но чрезвычайное произведение поэзии барокко, с ее установкой на изобразительность, «картинность» слова.