По результатам собеседования Мигель был принят в члены нашей команды. Боб объяснил, что сейчас у него нет времени, но сразу после открытия они с Мигелем обязательно проведут дегустацию вин.

— Может, пока мы не открылись, вы поможете нам обустроить винный погреб? — предложила я.

— Давайте. Это круто.

— Вот и славно, — кивнула я и помахала на прощание рукой.

Мы с Лоуэллом как раз начищали пол на кухне, когда я вдруг увидела перед собой пару огромных кроссовок «Найк», из которых торчали худющие ноги.

— Я на вас работать?

— Как тебя зовут? — спросила я, не в силах оторвать взгляда от кроссовок.

— Маркес. Я могу бы на вас работать?

Маркес оказался тощим шестнадцатилетним подростком. Смысла в том, чтобы завязывать шнурки, он не видел. В надежде, что парень не будет претендовать на должность официанта, я спросила:

— А чем бы ты хотел заниматься?

Маркес сел на стол и на некоторое время погрузился в размышления.

— Я мыть посуду, — наконец сказал он.

Его акцент показался мне странным, и я спросила, откуда он родом.

— Я из Сент-Китс, но моя матка отседова. Бумаг не надо.

— Ты хочешь сказать, что тебе не нужно разрешение на работу?

— Да. Моя матка оседова, так что я — окей.

— А в школу тебе ходить не надо?

— Не. Могу работать, когда скажете.

— Ладно. Может, будешь работать по утрам со мной и Бобом? Резать и чистить овощи, мыть посуду.

— Ага. Это круто, — кивнул Маркес.

— Тогда заходи через пару недель и можешь приступать.

— Ладно. Спасибо.

Строительные работы не останавливались ни на один день. Дело спорилось. Наша команда гордилась успехами и бахвалилась ими перед заглядывавшими к нам таксистами. «Спорим, — говорили рабочие, — у Бланчардов будет лучший ресторан на острове». Слухи о нас ползли но все Ангилье.

Мы наняли еще одного официанта по имени Элвин. Он работал в «Маллиуане» и проявил готовность перейти к нам. После этого мы пришли к выводу, что нам нужно нанять еще двоих: одного — мыть посуду и одного — на кухню.

Вакансию посудомойщика нам удалось закрыть довольно быстро. Клинтон и Шебби познакомили нас со своим другом Ренфордом.

— Зовите меня Жуком, — попросил он.

— Жуком?

Он улыбнулся, и тон его голоса взлетел на несколько октав.

— Ага. Жуком. Обожаю мыть посуду.

Последним (я имею в виду хронологический порядок, а не степень важности) к нам присоединился Оззи. Он подкатил к нам на ярко-розовом джипе. Ростом едва ли выше полутора метров, Оззи был одет в старые шорты и резиновые шлепанцы. Ногти на ногах были покрыты голубым лаком. По его словам, это постаралась его девушка Свинда.

— Свинда? — переспросила я. — Дочка Коры Ли?

— Да, она самая. Она же мне про вас и рассказала. Ну че, как? Дадите мне работенку?

Как оказалось, Оззи трудился на кухне в «Маллиуане» и, как и Элвин, был готов сменить место работы. Оззи оказался очень трудолюбивым. С утра до ночи он помогал своему дяде, который владел кучей самых разных контор. Дядя Моран держал бюро ритуальных услуг, агентство по прокату автомобилей, фирму по вывозу мусора и цветочный магазинчик. И повсюду ему помогал Оззи. Мы решили «дать ему работенку». На этом процедура найма завершилась. Никаких тебе объявлений о вакансиях или рекомендательных писем, и все же нам удалось набрать штат из восьми человек.

Мы с Бобом постоянно мотались на Сан-Мартин, чтобы подкупить недостающие продукты и стройматериалы. Мы регулярно заглядывали в полюбившуюся нам «Тропикану» и кондитерский магазин. Мы успели свести знакомство с торговцами вином, поставщиками мяса, рыбы, овощей и молочных продуктов. Теперь мы практически не пользовались картой, а я все свободнее говорила на французском, который когда-то учила в старших классах. Поставщики привыкли гонять заказы на Ангилью и регулярно подвозили товар к «Леди Одессе». Поиск ингредиентов теперь не сулил головной боли. Безусловно, кое-какие сложности имелись, но в результате мы получали то, что хотели.

К концу сентября я успела израсходовать почти восемьсот литров краски. Несмотря на то, что немалая часть краски оставалась на мне и ее ежедневно приходилось смывать с тела, в основном она была использована по непосредственному назначению. Груда досок возле ресторана растаяла. Мы наводили последний лоск. Боб зачищал и полировал бар из красного дерева, который они сделали с Джесом, а Шебби с братьями готовились приступить к новой работе.

Однажды, когда день выдался особенно жарким, мы занимались обустройством кухни, а я как раз вернулась от Кристины — привезла попить холодненького.

— Оспади, — неожиданно произнес Клинтон, уставившись на огромную кухонную плиту, которую мы как раз собирались заносить. Я догадалась, что он имел ввиду «О господи».

— Что случилось, Клинтон?

— Оспади! — снова воскликнул он. — Бабби, — это он так называл Боба, — у нас газа-то и нет.

— Что значит, «газа нет»? Ведь раньше он тут был?

— Да, но его возили в баллонах.

— И что же нам делать?

— Джеремая Гамбс.

— Чего?

— Надо ехать к Джерри Гамбсу.

— Кто такой этот Джерри Гамбс и где мне его искать? Он, случаем, не родственник Джошуа Гамбсу?

— Все Гамбсы родственники. Джерри живет рядом со мной.

— В Блоуинг-Пойнт?

— Ага. Езжайте туда и смотрите на указатели. Вам надо в гостиницу «Рандеву-Бэй Хотэл». Там спросите Джерри. Без него никак. Иначе на этой плите мы ничего не приготовим.

Оставив подробные инструкции, как расставить новенькие столы из нержавеющей стали и оборудование, мы с Бобом направились в Блоуинг-Пойнт. За поворотом в Вест-Энде у соляного озера мы приметили белый автомобиль-катафалк, кажется, шестьдесят девятого года выпуска, припаркованный у пекарни. Водительская дверь была открыта. Прислонившись к ней, Оззи беззаботно жевал бутерброд.

— Такое увидишь только на Ангилье, — покачал головой Боб.

Когда мы проезжали мимо катафалка, муж помахал рукой. Оззи был настолько рад нас видеть, что потянулся к рулю и побибикал.

— Да, такое увидишь только на Ангилье, — повторила я. — Как ты думаешь, катафалк пустой или с гробом?

«Рандеву-Бэй Хотэл», в отличие от «Маллиуаны» и «Кэп Джулуки», отличается старосветским шармом. В этой гостинице создается впечатление, что ты попал в другую эру. Когда глядишь на главное здание с верандой на всю длину фасада, слово «роскошь» как-то не приходит в голову. Истертые плетеные кресла-качалки обращены к морю, а на длинном столе на двенадцать персон — разнокалиберная посуда из разных сервизов. Через дорогу располагались два здания, напоминавшие отели. Мы заключили, что там находятся номера.

На краю веранды в пляжном кресле дремал мужчина. Когда мы подошли поближе, то поняли, что перед нами местный Санта-Клаус. Голое пузо вздымалось и опускалось в такт дыханию, а длинная кустистая борода доходила до середины груди. Почувствовав, что над ним кто-то склонился, Санта-Клаус приоткрыл один глаз.

— Чем могу помочь? — спросил он низким голосом, напоминавшим голос Джошуа. Видимо, все мужчины семейства Гамбс говорили баритоном.

— Скажите, вы, часом, не Джерри Гамбс? — начал Боб.

— Он самый.

— Меня зовут Мелинда, — представилась я, — а это мой муж, Боб. Мы открываем ресторанчик в Мидс-Бэй, и нам посоветовали обратиться к вам по поводу газа.

— Правильно посоветовали. Чего-то жарковато сегодня. Не хотите чего-нибудь выпить?

Мы ответили утвердительно, но не сразу — уж слишком ошеломило нас его радушие.

— «Тинг» хотите? Лучше «Тинга» ничего на свете нет.

— А что это такое? Что-то алкогольное?

— Нет-нет-нет. «Тинг» — это типа грейпфрутового сока. Его привозят с Сент-Китса. Пойдемте со мной, выпьем.

Джерри медленно поднялся, нацепил пару изрядно поношенных сандалий и повел нас с веранды на кухню. Все стояло раскрытым нараспашку — никаких замков. Холодильник был годов пятидесятых: с закругленными краями и ручкой-замком. Джерри достал три бутылки с желтой этикеткой.