— Сама позвонишь узнать о рейсах до Майами, или это сделать мне? — спросил Боб, когда мы снова залезли в машину.

— Да, придется лететь в Майами, — вздохнула я, — заказывать все по каталогам — слишком большой риск.

На обратном пути рядом с представительством «Харлей Дэвидсон» мы обнаружили мебельный магазин под названием «Ля Каса» и решили остановиться глянуть на кровати. Мне страшно не хотелось выкладывать тысячу долларов за матрас и пружинный каркас никому неизвестной фирмы, но нам надо было выселяться из гостиницы.

— И как нам доставить ее на Ангилью? — спросила я толстую продавщицу.

— С этим не будет никаких проблем, — ответила она, — мы доставим кровать на «Леди Одессу».

— Что это за «Леди Одесса»? — с любопытством спросил Боб.

— Это грузовое судно, которое ходит до Ангильи. Если у нас что-нибудь покупают, мы все отправляем на «Леди Одессу». Корабль приходит в Мариго каждое утро и стоит в доке где-то до двух. Если вам что-то на Сан-Мартине надо — везите на «Леди Одессу». Понятное дело, когда доберетесь до Ангильи, капитану надо будет заплатить. За доставку кровати с вас возьмут долларов двадцать пять — тридцать.

— Это часом не то судно, которое я видел в доке с паромом? На нем еще была куча коз и ящиков «Хайнекена», — уточнил Боб.

— Оно самое, — кивнула продавщица.

Поблагодарив ее, мы поехали в Мариго. Желания еще раз прокатиться на пароме у нас не было.

Путешествие обратно на Ангилью нельзя даже сравнивать с поездкой на «Табите». Мы устроились на самой верхней палубе «Делюкса» и наслаждались чудесным днем. Глядя, как удаляются горы Сан-Мартина, покрытые сочной буйной зеленью, а наш райский островок становится все ближе, мы обратили внимание на три рыбачьих лодки, затеявших между собой гонки неподалеку от нашего судна. Маленькие открытые лодочки перемахивали с волны на волну, поднимая фонтаны брызг. Ветер трепал наши волосы. Порой до нас долетали капли струй соленой воды, а на фоне удаляющегося Сан-Мартина вставала радуга. По мере приближения Ангильи становились виднее белые как снег купола «Кэп Джулуки», длинная белая полоса Рандеву-Бэй и шпили морского вокзала, построенного в вест-индском стиле. Справа за пляжем маячили густые заросли пальмовых деревьев. Вблизи берега вода казалась скорее зеленой, нежели голубой. Окинув взглядом восхитительный вид, я изумилась: ну отчего здесь живет так мало народу? Почему люди предпочитают жить среди асфальта, стекла, бетона и автомобильных выхлопов, отказываясь от пальм, моря и рыбацких лодок?

Вернувшись в отель, мы обнаружили всех наших советчиков за стойкой рецепции. Мы рассказали о том, как у нас прошел день, и Бернис, дочка Джошуа, энергично закивала: да, нашим следующим пунктом назначения должен стать Майами.

— Папа постоянно возит оттуда контейнеры, — сообщила она. — Позвоните-ка ему и обо всем спросите сами!

Пока Боб аккуратно записывал инструкции Джошуа, я села на балконе и подвела кое-какие итоги. Итак, мы, находясь в тысячах километров от дома, собираемся вложить все накопленные деньги в ремонт здания, стоящего на чужой земле. Разрешений на работу от властей мы пока не получили, а денег у нас впритык. Да, мы поддались порыву, но мечта о жизни и работе на Ангилье представлялась нам до безумия соблазнительной. Мы были готовы на что угодно, лишь бы воплотить ее в жизнь.

Боб пришел ко мне на балкон рассказать, что ему поведал Джошуа.

— В Майами всё грузят в контейнеры и загоняют их на корабль. Чтобы обо всем договориться, надо позвонить Шейле Хаскинс — она агент по перевозкам в «Тропикал Шиппинг». Джошуа ввел меня в курс по поводу цен на фрахт. Они не очень высокие: доставка контейнера в шесть метров из Майами до Ангильи стоит две тысячи семьсот долларов, а контейнера в двенадцать метров — четыре тысячи двести.

— Ладно, — я глубоко вздохнула, — поеду в Вермонт, соберу вещи и свяжусь с агентством, предоставляющим помощь в переездах. Затем двину в Майами, куплю все, что надо, отправлю сюда. Ты остаешься здесь, выбиваешь разрешение на работу и права на временное владение земельной собственностью.

— Ты одна со всем этим не справишься, — усомнился Боб.

— Слушай, — отступать я не собиралась, — если мы поедем вместе, здесь все встанет намертво. Нужен глаз да глаз. Бенни желает нам добра, но он занятой человек, и если кто-нибудь из нас двоих не будет его постоянно подталкивать, дело не сдвинется с мертвой точки.

— Думаешь, у тебя получится купить нужные доски? — Боб начал понемногу уступать.

— Я просто отнесу твой список в «Хоум Депо», заплачу, сколько скажут, и они мне все отгрузят. Очень просто. Кроме того, ты только не удивляйся, в Майами есть телефоны. А что, если тебе понадобится снять дополнительные замеры или что-то поменять в проекте? Разве не будет лучше, если ты останешься здесь? — Я знала, что сумею его уговорить.

— Ладно, — сдался Боб, — но если у тебя возникнут какие-нибудь сложности, я тут же прилечу на помощь.

— А если все пройдет гладко, сэкономим на билетах, — добавила я. — Кроме того, если мне удастся быстро отправить вещи из Вермонта, может, тебе удастся обставить все в нашем доме еще до моего приезда.

Долго, очень долго мы стояли, обнявшись на балконе, и смотрели на море.

На следующее утро в аэропорту мне довольно грубо напомнили о том, кто я здесь такая. На маленькой табличке было написано:

ВЫЕЗДНАЯ ПОШЛИНА

Местные жители: $ 10.00 ВК.

Остальные: $ 25.00 ВК.

После того как Боб еще раз просмотрел списки товаров, которые мне нужно было приобрести, мы обнялись и попрощались. Пока самолет выруливал на взлетную полосу, я еще раз мельком увидела мужа, машущего мне рукой. Когда мы взлетели, я уставилась в иллюминатор, разглядев домик Джошуа и сонный порт в Сенди-Граунд. Заметив наш будущий ресторан, я прижалась к стеклу, стараясь как можно дольше не выпускать его из виду. Цвет воды напоминал краски на палитре художника: разные оттенки синего и зеленого мешались с белым — в тех местах, где волны разбивались о рифы или берег. Когда Ангилья исчезла из виду, я извлекла блокнот и ручку и принялась составлять список дел, ожидавших меня в Вермонте.

Вещи я упаковала в рекордные сроки. На протяжении трех дней я проводила на ногах по восемнадцать часов. Небезрезультатно. Я это поняла, провожая взглядом грузовик, выруливший с нашего двора. На грузовик был погружен двенадцатиметровый контейнер со всеми нашими пожитками. Кое-что в этот контейнер предстояло загрузить и в Майами. Несколько минут я стояла в нашей гостиной и глядела в окно. До самого леса протянулись поля, поросшие ярко-зеленой травой. За долиной, среди холмов в Дартмут-Колледж белела старинная башня с часами. Вдалеке над рекой Коннектикут величественно возвышалась гора Аскутни. Я сообщила риэлтеру о нашем желании продать дом, попрощалась кое с кем из соседей и в последний раз спустилась на машине с нашего холма, стараясь не оглядываться назад.

Накупив в китайском ресторанчике побольше снеди, я поехала на отвальную к Бетси и Гари. За долгие годы Бетси стала мне союзницей по кухне. Вместе мы пекли пироги, консервировали персики, тщательно обследовали все ресторанчики в радиусе ста пятидесяти километров.

У друзей все было замечательно. За ужином, на который я прихватила курицу с имбирем и стручковой фасолью, а также краба в соусе из черных бобов, Гари ругал налоги, а Бетси, застрявшая в шестидесятых со своими длинными черными волосами, мятой трикотажной рубашкой и башмаками на деревянной подошве, как обычно закатывала глаза. Я осознавала, что буду по ним очень скучать. Я поймала себя на том, что смотрю в окно на стадо коров, и поняла, что целый этап моей жизни подошел к концу.

— Знаешь, если мне не удастся там отыскать свежей говядины, попрошу тебя прислать одну из этих буренок, — сказала я Гари.