— Я предлагаю вам прийти в мою комнату и позволить мне прикасаться к вам как угодно в течение одного часа…

— Но…

Николас приложил палец к ее губам.

— Вы разрешили мне закончить.

— А вы обещали рассказать, как я смогу убедиться, что вам стоит доверять. Пока что я не услышала ничего, что подвело бы меня к подобному заключению.

— Тогда слушайте. Если по прошествии часа вы не захотите остаться со мной на всю ночь, я отведу вас обратно в вашу спальню и никогда больше не побеспокою.

— И вы будете только прикасаться ко мне?

— В течение одного часа. — Капитан поднес к губам руку Евы и поцеловал ямку между костяшками указательного и среднего пальца. — Войдя в мою спальню девственницей, вы все еще будете ею, когда упадет последняя крупинка песка.

— Хорошо, — тихо проговорила Ева.

— Вы согласны?

Ник хотел прижать Еву к себе, но та выбросила вперед руку.

— Да. Я приду к вам в спальню на закате того дня, когда вы покажетесь в церкви.

Ева самодовольно улыбнулась капитану.

В этой сделке не было ни капли риска. В первое воскресенье пребывания женщин на острове мистер Хиггс сопроводил всех трех на службу один. Салли без особого труда выудила из Перегрина признание, что капитан скорее начнет глотать гвозди, чем переступит порог церкви.

До Евы и Николаса донеслись звуки новой мелодии.

— А теперь, будьте любезны, отведите меня обратно в зал. Кому-то я пообещала гавот, — сказала Ева, улыбаясь и заглядывая в бальную книжечку, висевшую у нее на запястье. — И это не вы.

Глава 13

К широким дверям церкви Святого Петра вели двадцать шесть ступеней. Ник знал это наверняка, потому что сам пересчитывал их, когда последний раз приходил на службу в этот маленький англиканский храм.

Экипаж, за которым он следовал, остановился у подножья лестницы. Ник спешился и привязал лошадь к задку коляски, потом подскочил к дверце, чтобы помочь дамам выйти.

Только двум.

— Вот так, мисс Монро, — проговорил Ник, подавая руку Салли. Перегрин уже вытянулся по стойке смирно, готовый вести ее по крутым ступенькам.

Когда из экипажа вынырнула мисс Смайт, ее нежные черты были омрачены, на лбу собрались морщинки тревоги.

— Это совсем не похоже на Еву. Даже когда мы пересекали океан, ей ни на минуту не делалось дурно. Наверное, мне следовало остаться с ней.

— Не волнуйтесь, — сказал Ник. Когда сегодня утром он объявил о намерении сопроводить женщин в церковь, Еву ни с того ни с сего одолела страшная головная боль. Ник назвал ее симулянткой, и она даже не стала отпираться. На людях Николасу оставалось только выражать сочувствие и надежду, что к вечеру мисс Апшелл станет лучше. — Дайа позаботится о ней. Уверен, в конце концов окажется, что все это пустяки. Мистер Хиггс, сопроводите, пожалуйста, и мисс Смайт. Я скоро к вам присоединюсь.

Хиггс замер, где стоял, — примерно на десятой ступеньке. Кивнув мисс Монро, он покинул ее и поспешил вниз, чтобы забрать мисс Смайт. Перегрину нечасто приходилось сопровождать даже одну молодую леди. Теперь же, когда он вел под руку сразу двух, его долговязое тело как будто еще вытянулось.

Ник постучал по стенке экипажа, и возница погнал лошадей вперед, оставив капитана одного у подножия лестницы. Николас обвел взглядом выбеленное здание, протыкавшее хмурое небо колокольней. Перегрин с дамами вошел в церковь.

Вдали рокотал гром. Будет вполне справедливо, если Николаса сейчас поразит молния: еще никто и никогда не приходил в церковь Святого Петра с такими нечестивыми целями.

— Ладно, Господи, — проговорил Ник, делая глубокий вдох и окидывая взглядом тяжелые тучи. — Посмотрим, есть ли у Тебя чувство юмора.

Он поднялся по ступенькам, перешагивая через две сразу.

И достиг вершины невредимым. Всемогущий либо не заметил, что Николас Скотт заглянул в гости, либо ему было все равно.

Ник снял треуголку и вошел в святую обитель, как раз когда орган хрипло заиграл прелюдию. Казалось, что ножная педаль застряла и без устали выдавливала из труб один и тот же низкий звук, над которым блуждала основная мелодия. Никто не побеспокоился починить эту педаль с тех пор, как хоронили Ханну.

А может, никто и не замечал поломки. Нескончаемый глухой рокот выводил Ника из себя.

Он шел по проходу, оставляя за собой шлейф оживленного шепота — добрых прихожан, безусловно, удивило появление капитана Скотта. Насколько он мог судить, в церкви Святого Петра ничего не изменилось с тех пор, как он был здесь в последний раз. Те же семьи ютились на тех же скамьях. Хоры полнились теми же черными лицами — лицами верных слуг Господа, которых ожидали видеть на церковных службах, но которым не позволялось сидеть вместе с белыми прихожанами.

Николас никогда не понимал подобных разделений. В его команде черные были такими же матросами, как и белые, и получали плату по способностям, а не в соответствии с цветом кожи. Господь Бог вряд ли разделял свою паству по оттенкам, которыми Он ее наделил.

Ник нашел свою персональную скамью. Когда умерла Ханна, он щедро одарил церковь. Для домашних капитана Скотта оставляли места, хотя увидеть в храме его самого было редчайшей удачей. Хиггс и леди уже уселись.

На подушках, которые Ханна с любовью вышила и пожертвовала церкви, перед тем как их с Ником здесь обвенчали.

Неужели это действительно было всего пять лет назад?

Николас сел рядом с Хиггсом, предпочитая не смотреть на алтарь. Он повесил треуголку на деревянный гвоздик, который они вбили по настоянию Ханны. Ему почудилось или свойственный ей легкий аромат лаванды до сих пор витает здесь?

Нет, это невозможно!

Орган смолк. Священник начал произносить нараспев слова литургии, но Ник почти не слышал его.

На кедровой скамье между мисс Монро и мисс Смайт был вырезан замысловатый узел. Ник метался взглядом по линиям этого маленького деревянного лабиринта, точно так же, как во время нескончаемых похорон Ханны. Подобно морской змее, узел закручивался сам в себя и вился тугими кольцами. Николасу никогда не удавалось найти выход из лабиринта.

Ник думал, что похоронил воспоминания вместе с Ханной, но теперь они ожили и принялись выкарабкиваться к поверхности его сознания.

Он вдруг понял, почему Господь не стал разить его на ступенях церкви. Воспоминания о том, как он потерял Ханну, карали гораздо больнее, чем удар молнии.

Через два беспощадных часа последние аккорды завершающей мелодии наконец смолкли. Застрявшая педаль продолжала вздыхать еще пару мгновений, но потом и она затихла.

Верующие молча покидали храм, но Николас продолжал сидеть. У него не было желания развлекать разговорами любопытных кумушек у парадного крыльца. Все и так будут оживленно обсуждать предполагаемое возвращение блудного сына в лоно церкви. Ник решил не подливать масла в огонь их сплетен.

— Капитан?

Голос Хиггса вывел Ника из задумчивости.

— Езжай, парень, — проговорил Николас. — Позаботься о том, чтобы леди благополучно добрались до дома. Я тут немного задержусь.

Через несколько минут после их ухода Ник поднялся и вышел через боковую дверь, за которой начинался небольшой погост.

Толщина почвы почти везде была недостаточной для захоронений — истонченная кожа земли едва прикрывала каменные кости острова. По обе стороны узкой аллеи выстроились каменные склепы. Вдоль тропинки буйно разрослись фиалки. Ник пригнулся, чтобы пройти под низко нависшей веткой мимозы, и продолжил путь вокруг здания. Его неумолимо тянуло к могиле Ханны.

Ник повернул за угол и — остановился как вкопанный.

Он увидел Адама Востока.

«Чертов подлец!»Неужели ему мало было украсть ее при жизни? Он думает, что может оспаривать у него Ханну даже после смерти?

Ник всадил кулак в раскрытую ладонь. Дождь, который собирался с самого утра, наконец пошел. Поначалу он моросил несмело, напоминая легкий туман, но потом застучал по спине Ника с беспощадностью тысячи крошечных молоточков. Николас продолжал наблюдать, а Восток тем временем снял шляпу и сунул ее под мышку. Он сутулился и нетвердо стоял на ногах. Потом он упал на одно колено.