заключения сделки.

—  Может быть, я всего лишь не хочу, чтобы ты говорила с ним.

—  Может быть, но в таком случае я буду считать его мертвым. Что- то с

твоим планом его похищения пошло не так и он погиб. — Мой собственный

голос казался сухим и спокойным. Иногда такое случается, когда от

эмоциональной перегрузки у тебя уже нет возможности бурно

реагировать на чрезвычайную ситуацию. Возможно то же происходило и

с Пэттерсоном.

Я услышала какой- то звук в трубке, а потом голос Джулиана:

—  Мерри, не приезжай. Они пойдут… — Следующий звук я узнала— удар плоти

по плоти. Я услышала достаточно, чтобы запомнить.

—  Я снова завязал ему рот. Я обещаю тебе, что не убью его, если ты

приедешь и сделаешь Сладкую Горечь такой же большой, как твой Роял.

—  Я не могу гарантировать, что магия сработает с каждым из крошек- фей,

—  сказала я.

—  Она частично брауни. Этой части в ее крови достаточно, чтобы

становиться больше, к тому же и ее отец и ее брат могут это делать. Она

может такой, какой она хочет быть. — Теперь в его голосе появились

эмоции. Он хотел верить. Он лгал сам себе, что есть способ сделать его

возлюбленную больше, и это не убьет ее. Он должен был в это верить, как

я должна была верить, что он не убьет Джулиана.

—  Я могу попробовать, но ты освободишь Джулиана вне зависимости от

того, сработает это или нет.

—  Согласен, — сказал он, и в его голосе опять не было эмоций. Я была почти

уверена, что он лгал. — Приезжай одна, — сказал он.

—  Я не могу этого сделать. Ты ведь знаешь это.

—  Ты видела работу Горькой сладости. Она выдумщица, Принцесса. — В

трубке раздался еще один звук, я не смогла понять, что это было, а затем

вскрик человека. Это был не крик, но и хорошим звуком это не было.

Я услышала визгливый женский голосок.

—  Кричи, человек, кричи для меня!

Голос Джулиана был низким и густым, и говорил он с усилием. Мне был

знаком такой голос, когда он старался не закричать.

—  Нет. — Он сказал это спокойно и четко.

Стив вскрикнул.

—  Нет, Горечь. Если ты убьешь его, то она не станет делать тебя большой.

Теперь высокий женский голосок хныкал.

—  Я только отрежу немного. Он без нее выживет.

—  Если ты причинил ему слишком сильную боль, то вы не сможете его

спасти, — сказала я, и теперь в моем голосе бушевали эмоции. Черт.

—  Горечь, ты ведь хочешь стать большой?

—  Да. — И ее голос уже изменялся. — О, Боже, что я сделала? Где мы? Что

случилось? Стив, что случилось?

—  Ты должна приехать сегодня вечером. Никакой полиция или он умрет.

Никаких стражей или он умрет.

—  Они не позволят мне приехать без охраны. Я ношу их детей. Они не

позволят мне приехать одной. — Мы уже говорили по этому поводу

несколько дней назад, и Гален настоял на этом. Если бы плохие парни

захотели бы, чтобы я приехала к ним одна, то я не сделала бы этого.

Сладкая Горечь плакала, и ее было хорошо слышно, словно она была на

плече около уха говорившего со мной. По крайней мере эта сторона ее

личности не повредила бы Джулиану. Поэтому я подала голос:

—  Сладкая Горечь, это Принцесса Мередит. Ты помнишь меня?

—  Принцесса Мередит, — сказала она, и ее тоненький голосок оказался ближе

к телефону, — почему ты говоришь по телефону со Стивом?

—  Он хочет, чтобы я сделала тебя больше.

—  Да, как ты сделала для Рояла, — сказала она, и ее голос успокаивался, пока

она говорила дальше.

—  Он говорит, что если я не сделаю этого, он убьет моего друга.

—  Он только хочет, чтобы мы смогли любить друг друга.

—  Я знаю, но он говорит, что ты замучаешь моего друга, если я не сделаю

этого.

—  О, я никогда не могла…, - и затем она видимо увидела что- то и начала

вскрикивать.

—  Кровь, на мне кровь, что я сделала? Что случилось? — Ее голос удалился, и Стив

вернулся к разговору.

—  Ты нужна мне, встреться с нами сегодня вечером, Принцесса.

—  Ей нужна помощь, Стив.

—  Я знаю, что ей нужно, — сказал он, и снова в его голосе были эмоции.

—  Освободи Джулиана.

—  Ты должна была лучше охранять своих друзей и возлюбленных, Мередит.

Я хотела уже сказать, что Джулиан не был моим возлюбленным, но Дойл

коснулся моей руки и покачал головой. Я доверяла его суждению, поэтому

сказала:

—  Поверьте мне, Стив, я знаю, что мы напортачили.

—  Встречаемся сегодня вечером. Ты можешь привести двух стражей, но

если я почувствую, что они применяют заклятия, то я выстрелю твоему

любовнику в голову. Он человек и не сможет это заживить.

—  Я знаю, что он человек, — сказала я.

—  С таким набором талантов в твоей кровати, зачем тебе человек? -

Спросил он.

Я думала, что это был не праздный вопрос для Стива.

—  Он— мой друг.

—  Ты любишь его?

Я поколебалась, потому что я не была уверена, какой ответ сможет

обезопасить Джулиана.

Дойл кивнул.

—  Да, — ответила я.

—  Тогда приходи только с двумя стражами, и это не должен быть Мрак или

Смертельный Холод. Если я увижу любого из них, то я выстрелю в

человека.

—  Хорошо, со мной не будет этих стражей. Где мы встречаемся?

Он дал мне адрес. Я записала его на бумаге, которую принес с

прикроватной тумбочки Холод, и повторила вслух, чтобы не было

ошибки.

—  Будь здесь в восемь. В восемь тридцать мы будем считать, что ты не

приедешь, и я позволю сделать Горечи все, что она хочет сделать с ним. -

Он понизил голос и прошептал, — Ты видела последние тела. Она— от

убийства к убийству изобретательнее. Теперь она наслаждается этим. Она

выбрала новую иллюстрацию, и теперь это не из детской книги.

—  О чем ты говоришь?

—  Это— учебник, медицинский учебник. Не опаздывай. — Он отключился.

—  Вы слышали последнюю часть? — Спросила я.

Они кивнули.