Фё Дэрригу больше трех тысяч лет, как минимум. С тех пор у них не

рождались дети, потому что у них не было женщин. Они все были просто

древними. Они были кем- то между брауни, гоблином и кошмаром, кошмаром—

который мог заставить мужчину думать, что камень был его

женой, или что утес в море был безопасным. А некоторые из них

восхищались видом пытки, которая могла понравиться и моей тете.

Когда- то я видела, как она содрала с дворянина- сидхе кожу, он стал

неузнаваемым, а затем она заставила его ходить за ней на привязи из его

внутренностей, как собака.

Рыжие люди могли быть любого роста, начиная от роста, выше

среднестатистического человека, и заканчивая ростом ниже моих ног.

Было единственное, в чем они сходились— они не были красивыми, по

человеческим меркам, и они носили красную одежду.

Голос, отвечавший на вопрос Дойла, был высок, хотя определенно это

был мужчина, говоривший ворчливым тоном, который обычно бывает у

старых людей. Я никогда не слышала подобный тон у фейри.

—  Да ведь это я занял место для стоянки для тебя, кузен.

—  Мы не родственники, и откуда ты знал, что нам нужно занять место для

парковки? — Спросил Дойл и в его глубоком голосе даже намека не было на

слабость, которую он испытывал в машине.

Он проигнорировал вопрос.

—  О, пойдем. Я— оборотень, и меняю форму, как гоблины, или как твой отец.

Пуки не так далеки от Рыжих людей.

—  Я— Мрак Королевы, а не неизвестный безымянный Рыжий человек.

—  Ах, и тут препирается, — сказал он своим тонким голосом. — Это то имя, которое я желаю.

—  Что это значит, Рыжий человек? — Спросил Дойл.

—  Это значит, что мне нужно что- то рассказать, и было бы лучше это

сделать у Фэеля, где твой хозяин и мой босс ждут вас. Или вы откажетесь

от гостеприимства нашего заведения?

—  Ты работаешь на Фэеля? — Спросил Дойл.

—  Ага.

—  И в чем состоит твоя работа?

—  Обеспечиваю безопасность.

—  Я не знал, что Фэель нуждается в дополнительной безопасности.

—  Мой босс чувствовал потребность. Теперь я спрошу еще раз: ты

откажешься от нашего гостеприимства? И подумай хорошенько, кузен,

поскольку старые правила все еще в ходу у моего рода. У меня нет выбора.

Это был хитрый вопрос, потому что Рыжие люди как раз были известны

тем, зимой, в поисках тепла, они могли появиться у домашнего очага. Или

Рыжие люди могли быть единственным убежищем в ненастной ночи, и

человек мог забрести к ним, привлеченный их огнем. Если Рыжих людей

прогоняли или невежливо обращались с ними, то они использовали свой

гламор, чтобы принести зло обидчикам. Если к ним относились хорошо,

они могли оставить тебя целым, а иногда еще и делали хозяйственные

работы по дому в знак благодарности, или дарили человеку удачу, но

обычно лучшее, на что можно было надеяться, это чтобы вас оставили в

покое.

Но я не могла вечно прятаться за широкими плечами Холода и

начинала чувствовать себя глупо. Я знала репутацию Рыжих людей, и еще

я знала, что по каким- то причинам другие фейри, особенно древние, не

заботились о них. Я коснулась груди Холода, но он не станет двигаться,

пока Дойл не разрешит ему, или пока я не подниму шум. Я не хотела

шуметь перед незнакомцами. То, что мои охранники иногда слушали

больше друг друга, чем меня, все еще обсуждалось нами.

—  Дойл, он ничего нам не сделал, только был учтивым.

—  Я видел то, что его род делает смертным.

—  Это настолько хуже того, что я видела, что мы делаем друг с другом?

Холод посмотрел вниз на меня, оставаясь в готовности отразить любую

угрозу. Его взгляд даже через очки говорил, что я слишком любезничаю с

кем- то, кто не относился к нашему двору.

—  Мы слышали, что золотой король сделал тебе, Королева Мередит.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Золотой король— это мой

дядя Таранис по материнской линии, точнее он мой двоюродный дед, и он

король Благого Двора, золотой толпы. Он использовал магию, чтобы

изнасиловать меня на свидании, и у меня были доказательства

изнасилования, которые теперь хранились где- то в суде. Мы пытались

обвинить его по законам людей за это насилие. Это была худшая

реклама, которая когда- либо была у Двора Благих.

Я попыталась выглянуть из- за Холода и посмотреть, с кем говорила, но

и тело Дойла заблокировало мне вид, создавалось впечатление, что я

говорила с воздухом.

—  Я не королева.

—  Ты не королева Неблагого Двора, но ты королева слуа, и если я

принадлежу какому- нибудь двору, с тех пор как покинул волшебную

страну Саммерленд, это— двор слуа Короля Шолто.

Волшебная страна, или Богиня, или оба, короновали меня дважды за

одну ночь. Первая коронация была с Шолто в его волшебном холме. Мы

были коронованы как Король и Королева Слуа, темное войско, кошмары

волшебной страны, настолько темные что даже неблагие не позволяли им

оставаться в собственном холме, но в бою они всегда шли первым. Корона

исчезла у меня, когда на моей голове появилась вторая корона, которая

короновала меня Королевой всех земель неблагих. Дойл стал бы моим

Королем, и было традицией, что короли Ирландии женились на Богине,

которая когда- то была реальной королевой, на которой каждый король

” женился“, по крайней мере, в течение одной ночи. Мы не всегда

следовали традиционным человеческим правилам единобрачия.

Шолто был одним из отцов детей, которых я носила, так нам показала

Богиня. Формально я продолжала быть его королевой. Шолто за

последний месяц не настаивал на моем возвращении домой, казалось, он

понимал, что я изо всех сил пыталась найти опору в изгнании.

Единственное, что я придумала сказать вслух, было:

—  Я не думаю, что Фё Дэрриг должен выказывать преданность какому- либо

двору.

—  Некоторые из нас боролись со слуа в последних войнах. Мы принесли