—  Нам нужно поговорить с ней, — сказала я.

Он кивнул, или мне так показалось в щелке между телами Холода и Дойл.

—  Она в задней части магазина, Доббин ее отпаивает чем- то

успокоительным.

—  Как долго она уже здесь?

—  Спроси ее сама. Ты сказала, что ты хотела говорить с феями- крошками,

но ты не ее имела в виду. Почему ты хотела поговорить с ними, моя

королева?

—  Я хотела предупредить других, что они могут быть в опасности.

Он повернулся так, что один глаз смотрел через щелочку, которую мои

мужчины оставили для нас. Черный глаз покрылся морщинками по

краям, и я поняла, что он ухмыляется.

—  С каких это пор сидхе заботило, сколько фей цветов были потеряны в

Лос- Анджелесе? Дюжина их исчезает каждый год от слишком большого

количества металла и машин, но ни один двор не позволил им вернуться,

чтобы спасти их жизни. — Усмешка исчезла, и он остался сердитым.

Я пыталась удержаться и не показать на своем лице удивления. Если то,

что он только что сказал, было верным, я не знала его.

—  Я забочусь, или меня бы здесь не было.

Он торжественно кивнул.

—  Я надеюсь, что ты позаботишься, Мередит, дочь Эссуса, я надеюсь, что ты

действительно это сделаешь.

Холод повернулся и оставил Дойля следить за Фё Дэрригом. Холод

смотрел назад, и я поняла, что позади нас образовалась очередь.

—  Не возражаете? — Спросил мужчина.

—  Простите, — я сказала и улыбнулась. — Мы ждем старых друзей.

Он улыбнулся прежде, чем смог остановить себя, и его голос был уже

менее раздражен, потом он сказал:

—  Хорошо, но Вы можете подождать их внутри?

—  Да, конечно, — сказала я.

Дойл открыл дверь, сначала вошел Фё Дэрриг, затем и мы.

Глава5

Магазин Фэеля был отделан отполироваными деревянными панелями,

с ручной резьбой. Я знала, что большая часть резных панелей были

извлечены из старого западного салуна, что в настоящее время разрушена.

Аромат трав и сладкого мускуса язычками смешивался с роскошным

ароматом чая, и повсюду был разлит аромат кофе, столь богатый, что его

можно было чувствовать на языке. Скорее всего, свежий кофе только что

смололи для клиента, потому что Роберт настаивал, чтобы кофе плотно

закрывали. Он хотел сохранить его свежесть, но скорее всего, чтобы кофе

не подавлял более нежный аромат чая.

Все столики были заняты, и даже за изогнутым краем бара сидели люди,

в ожидании, когда освободятся столики, а некоторые из них пили чай в

баре. Почти половина из посетителей были фейри, но все они были из

низших фейри. Если бы я убрала гламор, то мы оказались бы здесь

единственными сидхе. В изгнании в Лос- Анджелесе было не так уж много

сидхе, но все они считали магазин Фэела местом встреч только для

низших фейри. Недалеко отсюда было несколько клубов, где тусовались

сидхе и их фанаты— эльфоманы. Сейчас, когда я сделала кожу Дойла

светлее, сидхе могли принять его за такого эльфомана, который решил

сделать пластику ушей, чтобы стать похожим на” эльфа“. Здесь бы еще

один высокий мужчина, он сидел за дальним столиком, его уши были

заострены. Еще у него были длинны и прямые светлые волосы. Он был

красив, но форма его широких плеч показывала, как много времени он

проводит в тренажерном зале, а мускулы были грубоваты, как у человека,

а не как у сидхе, скульптурные мышцы были не достаточно гладки.

Белокурый эльфоман уставился на нас. Многие посетители тоже

посмотрели на нас, но большинство из них затем отвели взгляды. Блондин

уставился на нас поверх своей чашки, и мне совсем не нравилось его

внимание. Он был слишком человеком, чтобы видеть нас через гламор, и

мне это тоже не нравилось. Совершенно не уверена почему. Как будто я

уже видела его где- то прежде или должна знать его. Это было

раздражающее ощущение. Наверное, нервы. Иногда места убийства

доводят до этого, заставляют везде видеть плохих парней.

Дойл коснулся моей руки.

—  Что- то не так? — Шепнул он мне в волосы.

—  Ничего. Просто подумала, что узнала кое- кого.

—  Блондин с имплантантами? — Спросил он.

—  Гм- гм, — пробормотала я, не двигая губами, потому что мне действительно

не нравилось, как он уставился на нас.

—  Мило с вашей стороны, присоединиться к нам в это прекрасное утро. — Это

был жизнерадостный и бодрый голос, такое приветствие делает тебя

счастливым, только от того, что ты пришел. Роберт Трэшер, как в разливе

пшеницы, стоял за стойкой, полируя ее чистой белой тканью. Улыбка

освещала его красивое коричневое, как орех, лицо. Он явно обращался к

современным хирургам, чтобы они сделали ему нос, скулы и подбородок

изящными, хотя и маленькими. Он был высоким для брауни, примерно

моего роста, но оставался хрупким для такого роста. Во время

пластических операций это приняли во внимание, поэтому, если ты не

знал, что он начал жизнь с двойными отверстиями вместо носа( а его лицо

теперь напоминало Фё Дэррига), ты никогда бы не понял, что он не был

таким изящным, красивым мужчиной всю свою жизнь.

Если бы кто- то когда- либо попросил бы меня порекомендовать

пластического хирурга, то я послала бы их к доктору Роберта.

Он улыбался, только его темно- коричневые глаза, выдавали

беспокойство, так что ни один из клиентов не увидит этого.

—  Ваш заказ находится в задней части магазина. Возвращайтесь и

попробуйте чашечку прежде, чем принять решение.

—  Звучит хорошо, — ответила я, ощущая удовольствие от его тона. Я жила

при Неблагом Дворе, когда единственная магия, которая у меня была, был

гламор. Я знала, как делать вид, что я чувствую то, чего не чувствовала.

Именно это делало меня полезной при шпионаже для детективного

агентства Грея.

Роберт отдал тряпку молодой женщине, похожей на девочку- модель для