Она поколебалась, словно не была уверена, кому первому предложить

угощение. Я помогла ей принять решение.

—  Сладкая Горечь прохладна на ощупь, Роберт?

Роберт пододвинулся и присел рядом с феей- крошкой, которая все еще

продолжала рыдать на его плече, уткнувшись в его плавной линии шеи.

—  Да. Ей нужно что- нибудь сладкое.

Элис улыбнулась мне с благодарностью, затем предложила поднос

сначала своему боссу и маленькой фее. Роберт принял кусочек в сахарной

глазури и протянул его фее. Она, казалось, не заметила этого.

—  Она ранена? — Спросил офицер Райт, и он сразу же стал более тревожным,

больше, чем остальные. Я заметила, что и новенькая полицейская и мои

стражи тоже напряглись. Минуту назад они были неподвижны, в

следующую они” включились“, полицейскими они были или воинами.

Это так, словно внутри у них есть выключатель, который включается при

необходимости.

Офицер О‘ Брайан попыталась скопировать их, но для нее это было в

новинку. Она еще не знала, как включать этот аварийный режим. Но она

научится.

Я почувствовала, как напряглась рядом со мной рука Холода. Я знала,

что если бы Дойл был с другой стороны от меня, то я бы почувствовала бы

то же самое и от него. Они были воинами, и для них было трудно не

реагировать на тревогу другого мужчины.

—  Сладкая Горечь израсходовала много энергии, — сказала я, — и она должна

поесть, чтобы восстановить его.

Элис предложила сладкое нам с Холодом. Я взяла второй

глазированный кусочек, который был что- то вроде кекса или чуть

меньше, но глазурь была белый и пышной, и я внезапно поняла, что

проголодалась. Я заметила, что так было с тех пор, как я забеременела. То

все было хорошо, затем внезапно на меня наваливался голод.

Холод покачал головой. Он оставил руки свободными. Был ли он

голоден? Как часто он и Дойл стояли на банкете за Королевой и охраняли

ее, пока остальные ели? Это было трудно для них? Мне никогда не

приходило в голову спросить их об этом, и сейчас я не могла спросить их

в присутствии посторонних. Я оставила эту мысль на потом и начала есть

пирог, слизывая глазурь.

—  Она выглядит так, словно у нее был трудный день, — сказал Райт.

Я поняла, что они возможно, даже не знают, почему они здесь и почему

они охраняют Сладкую Горечь. Им, возможно, только сказали, что нужно

охранять свидетеля, или даже меньше. Им сказали появиться здесь и

следить за ней, что они и делали.

—  Да, у нее был сложный день. Но ей очень нужно заправиться. — Я провела

кончиком пальца по глазури и облизала его. Это была домашняя

глазурь, но не слишком сладкая.

—  Вы имеете в виду поесть? — Спросила О‘ Брайан.

Я кивнула.

—  Да, но это больше, чем просто еда. Мы едим, не только когда только

проголодались, еще когда чувствуем себя больными. Когда ты

теплокровный, маленький, но тяжелый, еда должна поддерживать твою

температуру тела и твой уровень энергии. Землеройки должны съедать

примерно в пять раз больше своей массы тела каждый день, чтобы не

умереть от голода.

Я убрала палец и слизала глазурь с пирога. Офицер Райт взглянул на

меня, потом быстро отвернулся и игнорировал меня. Ни один из офицеров

не взял ничего с подноса, желая оставить руки свободными, или им

сказали не пробовать еду у фейри? Это было правилом— если ты был у

фейри в гостях и был человеком. Но я ничего не сказала, потому что, если

они отказывались от угощения из- за страха перед магией фейри, то это

оскорбляло Роберта.

Фё Дэрриг взял кусочек морковного пирога с подноса, лукаво улыбаясь

Элис. Потом он посмотрел на меня. В уголках его глаз не осталось

лукавства, он просто смотрел. Если вы пытаетесь быть сексуальным, и

кто- то этого не заметил, среди фейри это было оскорблением. Я пыталась

быть сексуальной? Не собиралась. Я просто хотела съесть глазурь и без

помощи серебряных ложечек.

Роберт все еще держал глазурованный пирог до маленькой феи, сидящей на его плече.

—  Ради меня, Сладкая горечь, только попробуй.

—  Ты имеешь в виду, что она может умереть только от недостатка еды? -

Спросила О‘ Брайан.

—  Не только от этого. Истерика и ее использование магии, съели часть ее

силы, которая позволяет ей существовать в таком размере и оставаться

разумным существом.

—  Я— всего лишь полицейский, ты нуждаешься к использованию в меньших

словах, или большем количестве из них, — сказал Райт. Он взглянул на

меня, когда говорил это, затем отвернулся. Я создавала ему трудности.

Среди людей я была грубой. Среди фейри был грубым он.

Холод обхватил меня рукой, его пальцы задержались на оголенной коже

моего плеча. Он продолжал следить за комнатой, но его прикосновение

говорило, что он заметил, и что он думал, что это означало бы, что я тоже

могла сделать и для него. Люди, которые пытались играть по этим

правилам, часто понимают это неправильно и слишком сексуально.

Вежливо заметить, но не нащупать.

Я говорила с офицерами, пока пальцы Холода выводили на моем плече

круги. Дойл находился в невыгодном положении. Он был слишком

далеко, чтобы дотронуться до меня— должен был следить за дальней

дверью, так каким образом он мог поддержать меня и не быть плохим

стражем? Я поняла, что это было для него дилеммой, и что королева

ставила его в подобное положение в течение многих столетий. Он ничего

не показывал ей— холодный, неподвижный Мрак. Я перестала слизывать

глазурь, разговаривая с полицией, и думала об этом.

—  Требуется энергия, чтобы работал мозг. Энергия нужна любым двуногим,

и для всего, что мы делаем, будучи нашего роста. А если уменьшить нас, то

и это потребует магии, чтобы продолжать существовать, как Сладкая

Горечь.

—  Вы имеете в виду, что без магии она не сможет выжить? — Спросила

О‘ Брайан.