Садриддин Айни

Рабы

Наш

Айни

Нечасто бывает так, что биография одного человека почти полностью слилась с биографией его народа, как это произошло у Садриддина Айни. Жизнь его неразрывно связана с жизнью таджиков — от черных лет беспросветного прошлого до счастливых дней настоящего времени. И если проследить год за годом, шаг за шагом бурный поток событий в течение почти целого века, когда жил Айни, то это будет рассказ о судьбе целого народа, рассказ о том, как из нищеты и бесправия трудовой люд поднялся к счастью и свету, построив одну из пятнадцати республик многонационального социалистического Советского Союза. Сначала ребенком, потом юношей и, наконец, зрелым человеком, Айни видел и пережил то, что видели и пережили его соплеменники. Поэтому жизнь Айни стала для нас символом страдного пути, пройденного его народом.

На первую половину жизни выдающегося таджикского писателя падает сумрачная тень бухарского эмирата. Вторая половина — проходит в новое, светлое время, когда свежий ветер Великого Октября смел с лица нашей земли феодальные отношения, основанные на эксплуатации человека человеком. В братском Союзе Советских Социалистических Республик расцвел и окреп талант писателя-патриота. Своеобразный талант Айни впитал в себя все богатство тысячелетней культуры таджиков, бережно хранившееся в неисчерпаемых сокровищницах непокоренной народной души. Писатель сумел донести до наших дней прекрасную песню о любви к человеку, к свету и счастью.

Обратимся же к его собственным свидетельствам, как литератора и гражданина, как современника жизни, навсегда ушедшей в прошлое. Обратимся к Айни — историку нашего народа и к истории народа от времен Рудаки до последних часов эмирата. Сколько великих имен и скорбных

судеб!..

В нищете и изгнании закончил свои дни замечательный поэт Рудаки — родоначальник классической таджикской поэзии.

Более двадцати лет скрывался от преследования султана Махмуда гениальный Фирдоуси.

Десятилетиями скитался вдали от родины великий таджикский мыслитель, ученый-энциклопедист Абу Али ибн Сина.

В водах Амударьи был утоплен вольнолюбивый поэт Адиб Собир Термези.

Камола Худжанди заточили в крепостное подземелье, и он умер вдали от родной земли.

Это — славные предшественники Айни, на протяжении десяти веков передававшие из рук в руки факел свободолюбия и гуманизма. Подобная же горькая участь постигла и многих его старших современников, учителей и друзей.

Ахмад Дониш (Калла), ученый и писатель, «самая яркая звезда на темнем небе Бухары», как образно назвал его Айни, жил в постоянной нужде и неоднократно подвергался преследованиям за «чернокнижие», то есть за прогрессивные взгляды.

Образованнейший поэт своего времени Зуфунун, резко обличавший в своих стихах правящую клику эмирата, вынужден был прикинуться безумным.

По приказу эмира был убит поэт Сахбо. В нищете, в горячке туберкулеза умерли поэт Шохин и ближайший друг Айни, талантливый поэт-просветитель Хайрат.

Государственная машина феодализма, политический и религиозный гнет эмирской Бухары безжалостно уничтожали всякое свободомыслие. Лучшие умы таджикского народа гибли в темницах эмирата, как гибли в душном мире царской России великие русские писатели и мыслители — Грибоедов и Пушкин, Лермонтов и Белинский.

Впрочем, разве и сегодня судьбы многих художников слова, подлинных сыновей своих народов, таких, как Пабло Неруда, Назым Хикмет, не напоминают нам о том, что уготовано реакцией свободолюбивому поэту.

Но народ бессмертен. Его могучую силу нельзя сломить и нельзя уничтожить. Об этом говорит нам правда нашей эпохи, об этом свидетельствует история всего человечества.

Народ бессмертен. В условиях жесточайшего угнетения и эксплуатации таджики сохранили и развивали свой язык и литературу, донесли до нашего времени образцы своего героического эпоса и проникновенной лирики. Под мечом и кнутом, в условиях феодальных раздоров, захватнических и междоусобных войн и набегов, разорявших и опустошавших страну, народ возделывал землю, возводил города, создавал изумительные памятники зодчества, прокладывал оросительные каналы, сочинял прекрасную музыку и слагал замечательные песни.

История таджикского народа до Октябрьской революции — это не только история его богатой культуры. Это история его борьбы за свободу и счастье, против угнетения и порабощения трудящихся масс.

В своих произведениях Айни воссоздает и образ легендарного героя таджикского народа Муканну, возглавившего борьбу против арабских завоевателей в VIII веке, и мужественного воина Темур Малика, защитника города Ходжента от полчищ Чингисхана, и рабочих ремесленных цехов Бухары начала XX века, отстаивающих свои человеческие права, и процесс пробуждения самосознания Дохунды — жителя гор, — его приход в ряды активных борцов за новую жизнь, за создание и укрепление Советской власти в родном краю.

Детство и юность Айни прошли в гуще народа. Он болел с ним одной болью, радовался одной радостью. Из преданий и легенд узнает он о героическом прошлом таджиков и через всю жизнь проносит чистую любовь и восхищение славными подвигами своих предков. Каждая пядь нашей земли овеяна этой славой.

Отец Айни, Сайд Мурод-ходжа, был потомственным ремесленником, причем человеком грамотным, ценителем художественного слова. У своего отца перенял будущий писатель любовь к поэзии и понимание ее.

Жизнь в маленьком кишлаке Соктаре и Верхней Махалле — местах, где протекало детство Айни, — отражала в себе все особенности общественного строя феодальной Бухары. Лишь один воздух не был обложен там налогом. Так жили все крестьяне окрестных деревень, так жили труженики в ремесленных кварталах Бухары, куда приходит юноша Айни после смерти отца для того, чтобы получить образование.

В душную и темную келью медресе вела узкая дверь, сквозь которую не могли проникнуть человек, воздух и солнце одновременно. И если в келью проходил человек — значит, солнце и воздух оставались за ее порогом. Эта келья как бы олицетворяла собой весь мир старой Бухары.

Нищета для сотен тысяч и богатство для единиц, бесправие народа и ничем не ограниченное жестокое самовластье — такова была горькая правда жизни, и никаким туманом благочестивых молитв нельзя было скрыть ее от зорких глаз и пытливого сердца.

Становясь зрелым человеком, Айни выковал в себе решимость бороться за правду, нести в народ истину и просвещение. Он неустанно искал пути к этой правде, восторженно принял и продолжил просветительские идеи Ахмада Дониша. Эти искания, не подкрепленные знанием революционной теории марксизма, приводили порой Айни к заблуждениям. Так, первоначально он примкнул к буржуазно-националистическому движению джадидов, искренне поверив их фальшивым декларациям.

В своем благородном стремлении помочь народу Айни смело и честно шел по избранному им пути. Он принимал активное участие в создании «новометодных школ», писал для них учебники и вел преподавание. Когда по приказу эмира школы были закрыты, Айни продолжал свою просветительскую деятельность в рядах тайного общества «Воспитание юношества», ставившего своей целью распространение новой литературы и критику отдельных недостатков эмирского режима. В ту же пору Айни активно сотрудничает

в

первой газете на таджикском языке «Бухорои шариф» («Благородная Бухара»).

Все это не могло не навлечь на Айни гнева бухарского духовенства и правящей знати. Он стал силой, опасной для государственного строя эмирской Бухары, и, как бунтовщик и мятежник, был схвачен палачами и приговорен к семидесяти пяти палочным ударам, и каждый удар был направлен

в

сердце народа. Ведь любовь к справедливости и свободе, пылающая

в

сердце Айни, была выношена веками в народном сердце и передана ему по наследству как передовому человеку своего времени, как достойному сыну отечества.