— Тяжкие оковы ты налагаешь на меня, о женщина, — сказал Диармайд. — И почему наложила ты их на меня до того мгновения, как проснулись сыновья короля и высокие князья в радостном королевском доме, что называется Мидхуарт, и увидели, что из них всех нет ни одного более достойного женской любви, чем я?

— Клянусь моей рукой, о Диармайд, — ответила Грайне, — не случайно я наложила на тебя эти оковы. И сейчас я тебе объясню это. В тот день, когда король Ирландии присутствовал на собрании и воинском сборе в долине Темры, Финн и семеро фенниев случайно оказались там. И произошло там великое состязание между Кайрпре Лифехайром, сыном Кормака, и Дубтахом, сыном Лугайда, и мужами из Брегмага и Керна. И могучие волны Темры стали на сторону Кайрпре, а феннии [465]Ирландии — на сторону Дубтаха, сына Лугайда. И не осталось никого в собрании в тот день, кроме короля, Финна и тебя, о Диармайд. Случилось так, что не повезло Дубтаху, сыну Лугайда. Тогда поднялся ты со своего места и, взяв кинжал у сидевшего рядом воина, с силой воткнул его в твердую землю и вступил в игру. И ты выиграл трижды у Кайрпре и у воинов Темры. Я была тогда в моем тереме и все видела, наблюдая за тобой сквозь голубые стекла окон. И с той минуты, как я обратила на тебя свой взор, я отдала тебе свою любовь и не отдам ее больше ни одному человеку в мире.

— Дивлюсь я тому, что ты полюбила меня, а не Финна, — сказал Диармайд, — ибо ты видела, что нет во всей Ирландии человека, который был бы влюблеи в женщину сильное, чем он в тебя. И знай, о Грайне, что в тот день, когда Финн был в Темре, ему были вручены ключи от ее твердыни. А потому — как мы сможем покинуть крепость?

— Есть в моем тереме заколдованная дверца, — сказала Грайне, — и мы сможем выйти через нее.

— На мне лежит зарок никогда не проходить через какую-либо заколдованную дверь.

— Слышала я, — сказала Грайне, — что доблестный воии может с помощью острия своего копья и лезвия своего меча войти и выйти через крепостной вал любой твердыни. Я пройду через заколдованную дверцу, а ты последуешь за мной, минуя ее.

Грайне прошла, как задумала, в то время как Диармайд обратился к своим людям, и вот что он им сказал:

— О Ойсин, сын Финна, что делать мне с этими оковами любви, которые наложены на меня?

— Ты не виноват в оковах, которые наложены на тебя, и я говорю тебе: последуй за Грайне и берегись хитростей Финна.

— О Осгар, сын Ойсина, что делать мне с оковами, которые наложены на меня?

— Я говорю тебе: последуй за Грайне, — сказал Осгар, — ибо достоии жалости тот, кто не может сберечь узы любви.

— Какой совет дашь ты мне, о Кайльте? — спросил Диармайд.

— Я скажу тебе, — ответил Кайльте, — у меня есть достойная жена. Но все же величайшим сокровищем мира была бы для меня любовь Грайне.

— Какой совет дашь ты мне, о Диоруйнг?

— Я говорю тебе: последуй за Грайне, хоть и умрешь от этого, и я жалею тебя.

— Все ли вы советуете мне последовать за Грайне? — спросил Диармайд.

— Да, — сказал Ойсин.

И все они сказали так.

После этого Диармайд поднялся со своего места, простер могучую руку над мечом своим и простился с Ойсином и военачальниками фенниев.

И не так алеет кроваво-красная земляника, как алела каждая слеза, катившаяся из глаз Диармайда, когда он прощался со своими боевыми товарищами.

После этого Диармайд взошел на крепостной вал, встал на острие копья и, подобно птице, легко и удивительно высоко поднялся на воздух, где он несся, пока не достиг двух лужаек в прекрасной, покрытой зеленой травой долине. Там опустился он на землю, и Грайне его встретила. И сказал ей Диармайд такие слова:

— Думается мне, о Грайне, что недоброе дело совершила ты. Лучше бы ты полюбила Финна, сына Кумала, нежели меня. Ибо не знаю я, в какую отдаленную часть Ирландии, или дебри лесные, или горные пещеры мог бы я увести тебя и тайком возвратить потом в твой терем — так, чтобы Финн никогда не узнал о твоем побеге.

— Я никогда не вернусь в свой терем и никогда не расстанусь с тобой, если смерть не разлучит нас.

— Так двинемся же в путь, о Грайне, — сказал Диармайд Диармайд и Грайне двинулись в путь, но не прошли они и мили, как сказала Грайне:

— Я устала, о сын О'Дуйвне.

— И вправду, пора тебе устать, Грайне, — сказал Диар майд. — Возвращайся в свой терем. Ибо клянусь тебе честью воина, что никогда в жизни не понесу я на руках ни тебя, ни какую-либо другую женщину.

— Тебе и не нужно этого делать, — сказала Грайне, — ибо кони моего отца пасутся поблизости в огороженной лужайке, и около них колесницы. Раздобудь их, а я подожду тебя здесь, пока не заберешь ты меня отсюда.

Диармайд подкрался к коням и запряг двух из них в колесницу.

Ничего не говорится дальше о том, как довез он Грайне до Бел-Ата-Луайна.

Заговорил Диармайд и сказал Грайне:

— Финну легче напасть на наши следы оттого, что кони везут нашу колесницу.

— Тогда брось здесь коней и колесницу, а я побреду за тобой пешком.

Миновав Бел-Ата-Луайн, они приблизились к высохшему руслу потока, и Диармайд оставил одного коня с колесницей по одну сторону потока, а другого по другую. И затем они с Грайне двинулись по руслу потока на запад, направляясь к пятине Коннахтской.

Ничего не говорится дальше о том, как добрались они до Дойра-Да-Вота, что посреди Клан-Рикарда. А там Диармайд нарубил ветвей, из которых соорудил крепкую ограду с семью плетеными дверями. А внутри, в самой середине этого шатра, устроил он ложе из мягкого кустарника и березовых листьев для Грайне.

Теперь я скажу о Финне, сыне Кумала.

Все, кто были в Темре, пробудились рано утром и увидели, что нет среди них Диармайда и Грайне. Пламя ревности охватило Финна, и от гнева он совсем ослабел. Донесли ему, что найдены их следы в долине Кланна Навена, и он приказал следовать по ним за беглецами. Следы привели в далекий Бел-Ата-Луайн, и Финн с ирландскими фенниями достигли его. Но они не могли пройти сквозь эту крепость. И тогда Финн поклялся честью воина, что, если они не сумеют прорваться сквозь нее, он велит срубить им головы и выставить их на стенах ее.

Миновав эту крепость, Финн с ирландскими фенниями приблизились к руслу потока и увидели там коней, оставленных Диармайдом, — одного по одну сторону потока, а другого по другую. И тогда они двинулись по руслу потока на запад, прошли около мили и увидели следы, ведущие к пятине Коннахтской. Финн и ирландские феннии последовали по ним.

Тогда сказал Финн:

— Теперь я знаю, где мы найдем Диармайда и Грайне. Мы найдем их в Дойра-Да-Воте.

Ойсин, и Осгар, и Дайльте, и Диоруйиг, сын Довара Дама-да О'Байсгне, слышали эти слова. И сказал Ойсин:

— Если Диармайд и Грайне будут схвачены, то и нам не миновать беды. Мы должны предупредить его. Посмотрите, где Браи — охотничий пес Финна, сына Кумала. Нам следует послать его к Диармайду. Осгар, пошли его с предупреждением к Диармайду, который скрывается в Дойра-Да-Воте.

И Осгар сказал об этом Брану. Мудрый пес понял его и пробрался в конец войска, где Финн не мог приметить его, а оттуда побежал по указанному следу к Диармайду и Грайне, пока не достиг Дойра-Да-Вота. Там он просунул свою морду в шатер, где скрывались Диармайд и Грайне.

Диармайд сразу же проснулся и разбудил Грайие, скачав ей:

— Это Бран, пес Финна, сына Кумала, прибежал, чтобы предупредить нас, что Финн уже близко.

— Тогда беги отсюда, — сказала Грайне.

— Не побегу я, — ответил Диармайд, — ибо не успею я выбраться из лесу, как Финн уже схватит меня.

Услышав это, Грайне задрожала от страха и ужаса, а Браи вернулся назад.

В эту пору Ойсин, сын Финна, промолвил, обращаясь к своим боевым товарищам:

— Боюсь я, что Браи не пробрался к Диармайду. Нам следует послать ему какое-нибудь другое предупреждение. Посмотрите, где сейчас Фарг-Ойр, оруженосец Кайльте.

— Он рядом со мною, — сказал Кайльте.