Бой средневековых воинов. Деталь фрески (XVI в.). Монастырь в Дечанах (Сербия).
Иво Сенкович и ага из Рибника [421]
Шлет ага из Рибника посланье,
Посылает Сенковичу Джюре:
«Ты внемли мне, Сенкович Джюра!
Слышал я, мне говорят и ныне,
Что юнак ты добрый в поединке,
Хвалит и меня за то дружина.
Если впрямь юнак ты в поединке,
В поединке, с кованою саблей,
Приезжай ко мне под белый Рибник,
Приезжай — померяемся силой!
Если ж ты на бой идти не хочешь,
Шей тогда штаны мне и рубаху,
Чтобы знал я, что ты мне покорен».
Взял посланье то Сенкович Джюра,
Взял посланье, слезы полилися.
А его сын Иво вопрошает:
«Что ты плачешь, мой отец родимый?
Сколько писем раньше приходило,
Через твои руки проходило,
И ни разу ты еще не плакал!»
Отвечал ему Сенкович Джюра:
«Иво, Иво, чадо дорогое!
Много писем раньше приходило,
Но такого в жизни не бывало.
Если же такое и случалось,
Твой отец тогда был помоложе
И ничьих посланий не боялся,
Это — вызов аги из Рибника,
На борьбу меня он вызывает,
А куда против него я, старый?
Я с трудом и на коне держуся,
Не под силу с турками бороться!
Шить штаны пока не научился,
Прясть и ткать на турок не согласен».
Говорит отцу на это Иво:
«Мой отец родной, Сенкович Джюра!
Если ты и постарел годами,
Не годишься ты для поединка,
Так меня ты вымолил у бога,
Бог тебе послал в подмогу сына:
Я пойду против аги, родитель.
Заменю тебя на поединке».
Отвечал ему на это Джюра:
«Иво, Иво, чадо дорогое!
Ты на бой, сынок мой, выйти можешь,
Да обратно с бою не вернешься:
Молод ты, сынок, и неразумен,
Нет тебе шестнадцати годочков,
Ну, а турок — богатырь известный,
Нет ему и равных в нашем крае!
Поглядел бы ты его одежду: [422]
Чистый мех все — рысий да соболий,
Да медвежья на коне попона,
Да копье покрыто волчьей шкурой.
Он одной одеждой страх нагонит,
А как крикнет турок да прикрикнет,
Как заржет под турком конь бывалый,
Так с коня и свалишься ты, Иво,
Голову свою ты потеряешь!
Что тогда отец твой станет делать?
Кто его накормит и напоит,
После смерти тело похоронит?»
Отвечал отцу на это Иво:
«А зачем одежды мне пугаться?
Не боюсь я и живого волка,
А уж мертвой шкуры и подавно!
Если турок крикнет и прикрикнет,
Так и я ведь крикну и прикрикну.
Дай-ка лучше мне благословенье
С турком выйти на единоборство,
А пока твой Иво жив на свете,
Ткать и прясть на турок ты не будешь!»
Ничего не мог старик поделать:
Оседлал коня ему гнедого,
Гладит шею и целует гриву:
«Конь ты мой гнедой, неоценимый!
Вдоволь мы с тобой повоевали
И от турок пленных отбивали,
Головы турецкие крушили! [423]
Постарел теперь я, друг мой верный,
Воевать, как раньше, силы нету,
С головой тебя шлю неразумной,
С Иво шлю, с единственным сыночком,
Иво мал еще и неразумен,
Береги ты моего сыночка!»
Снарядил Сенкович Джюра сына,
Дал ему надеть свою одежду,
Дал ему свою для боя саблю,
На дорогу поучал словами:
«Иво, Иво, чадо дорогое!
В добрый час! Со счастьем и удачей:
Да хранит господь тебя от раны,
Защитит тебя от басурмана,
От руки и раны басурманской!
Пусть не дрогнет у тебя десница,
А в деснице сабля не изменит,
Пусть на турка очи смотрят смело!
Как под Рибник подойдешь под белый,
Не страшись, сынок, и не пугайся,
Смело ты смотри, скажи ты смело,
Смело вызывай агу на битву.
А как выйдешь с ним на поединок,
Не тяни за повод ты гнедого,
Потому что это конь ученый,
Знает сам и бой и поединок,
Он тебя собою и прикроет,
И от сабли кованой укроет».
Принял Иво тут благословенье,
Руку, полу у отца целует,
Под отцовскими ногами землю
И у матери целует руку.
«Ну, мои родители, простите!»
На коня ученого сел Иво,
С песней он на поединок скачет,
А отец и мать глядят и плачут.
Прискакал он к Рибницкому полю,
На поле шатер он видит белый.
У шатра воткнуты в землю копья,
И привязаны к тем копьям кони.
Под шатром сидит ага турецкий,
Попивает мальвазию важно,
Сына два наши сидят с ним рядом.
Тут гнедой, едва коней увидел,
То заржал он громко под юнаком.
Гости говорят аге с усмешкой:
«Господин наш, ага из Рибника! [424]
То к тебе прибыл Сенкович Джюра;
Голове твоей не удержаться,
Видно, нам судьба с тобой расстаться!»
Присмотрелся ага хорошенько,
Увидал он Сенковича Иво:
«Вы не бойтесь, гости дорогие!
То Сенкович Иво перед нами.
Зря послал к нам старый Джюра сына,
Ведь в бою погибнет он сегодня!
Но убить его мне чести мало —
Не дорос и неразумен Иво.
Лучше я живым его поймаю:
У отца всего, что хочешь, много.
Денег много даст мне откупного». [425]
Тут сам Иво к их шатру подходит,
Кланяется, как велит обычай:
«Бог вам в помощь, турки-рибничане!»
Турки Иво приняли радушно:
«Добрый день, юнак Сенкович Иво!
С чем приехал ты, Сенкович Иво,
С чем приехал и чего ты хочешь?»
Отвечает туркам смело Иво:
«Кто ага из Рибника меж вами?
Пусть выходит на единоборство!
Надоели мне его посланья,
Все зовет отца на поединок.
Для борьбы родитель постарел мой,
Не годится он для поединка,
Вышел я родителю в замену».
Отвечает ага из Рибника:
«Брось ты, Иво, к дьяволу затею!
Ты во сне не видел поединка,
А не то что наяву сражаться!
Сядь-ка лучше, Иво, да и выпей.
Грех тебя мне погубить напрасно, —
Ты еще ведь только оперился.
Лучше, Иво, сдайся ты без боя
С головою целой и без раны!
Я готов и честью поручиться —
Ничего с тобою не случится!
Твой отец всего имеет много:
Я дам жизнь, а он мне — откупного».
Отвечал ему на это Иво:
«Эй ты, турок, ага из Рибника!
Я пришел под Рибник не сдаваться,
Я пришел помериться с тобою
И сразиться честно, по-юнацки!
Выходи, ага, коль ты не баба,
Мне на месте долго не стоится!»
Зашипел ага змеею лютой,
На юнацкие вскочил он ноги,
За коня схватился вороного,
Вызывает Сенковича Иво:
«Эй, юнак, эй ты, Сенкович Иво!
Разъяри коня скорей для боя».
Говорит ему на это Иво:
«Слушай, турок, ага из Рибника!
Я коня поутомил немного:
Ехал долго из краев далеких,
Так взъярить коня мне несподручно.
На черте я встану неподвижно,
Разъяри коня, скачи на Иво:
Я не сдвинусь даже на полшага,
И тебя приму я по-юнацки!»
Это турку по душе пришлося,
Разыграл коня он в чистом поле,
За копье схватился боевое,
Закричал, как змей с вершины, Иво:
«Ну держись теперь, Сенкович Иво,
Не скажи потом, что был обманут!»
Полетел что силы он на Иво,
Бьет копьем юнаку прямо в сердце.
Конь гнедой припал к траве зеленой,
Высоко прошло копье над Иво,
Даже шапки черной не задело,
А не то что ранило юнака!
Взялся Иво Сенкович за саблю,
Пересек копье у рукояти!
Как увидел ага из Рибника,
Что из дела ничего не вышло,
Повернул коня он восвояси,
Поскакал скорее в белый Рибник,
Поскакал за ним и Иво следом.
Быстрым скоком конь коня настигнул,
Головой на агу навалился, [426]
У аги рвет пояс с бахромою.
Говорит тут ага из Рибника:
«Боже мой, неужто смерть приходит?
Полбеды, когда бы от юнака,
Для меня б то было не позорно,
Срам — погибнуть от коня юнака!»
Неразумный Иво так задумал:
Он не бьет по турку острой саблей,
Не сечет головушку наотмашь,
Хочет он забрать агу живого,
Привести отцу его в подарок.
Вспомнил турок тут свою кремневку,
Повернулся да скорей стреляет,
Не попал, как целился он, в Иво,
А попал коню между глазами.
Конь гнедой на землю повалился,
Иво соскочил и стал на ноги.
Как увидел ага из Рибника,
Что он Иво без коня оставил,
Повернул коня на Иво снова:
«Что ты скажешь мне, Сенкович Иво?
Что ты скажешь, на что уповаешь?
От коня тебя освободил я,
Так уж лучше, Иво, ты сдавайся,
Лучше в рабство, чем навек в могилу!»
Иво зашипел змеею лютой:
«Ой ты, турок, ага из Рибника!
Я тебе, покуда жив, не сдамся.
Не оставил ты меня без сабли!
Вот она, отцовская та сабля,
Что была на многих поединках,
Отсекла голов турецких много,
Бог поможет, и твою отрубит!»
Турок зашипел змеею лютой.
Вороного он пустил на Иво,
Но не дрогнул Иво в поединке,
Уступить дорогу не желает,
Покориться турку он не хочет,
А стоит и ждет его на месте;
Размахнулся он рукою правой,
Вороному голову отсек он:
Конь упал, к земле агу притиснул,
В свой черед тут усмехнулся Иво:
«Что ты скажешь, на что уповаешь?»
Ага начал умолять юнака:
«Брат по богу, мой Сенкович Иво!
Не губи головушку напрасно,
Дам тебе я много откупного!»
Говорит ему на это Иво:
«Мне твоя головушка дороже
Всех богатств султановых на свете».
Голову аги отсек тут Иво,
Бросил голову в мешок дорожный,
Быстро снял с аги одежду Иво,
Снял с аги, а на себя напялил.
Сына два паши тут увидали
Смерть и гибель аги из Рибника,
Говорят между собою злобно:
«Мы его живого не отпустим,
Мы за нашего агу отплатим!»
На коней скорее повскакали
И погнали по полю юнака.
Мчится Иво, словно зверъ травимый,
С поля в лес дремучий забегает.
Туркам в лес верхами несподручно,
Знают, не догнать им в чаще Иво,
Спрыгнули они с коней ретивых,
Привязали их к зеленой ели
И пешком погнались за юнаком.
Только Иво был юнак разумный,
Он и так и этак след меняет, [427]
И лишь турки мимо пробежали,
Он к коням привязанным вернулся,
Отвязал от ели их обоих,
Едет на одном, ведет другого,
Едет Иво лугом, распевает:
«Ой вы, турки, вы, паши два сына!
За подарок дорогой спасибо!»
Услыхали то паши два сына,
Побежали лесом на дорогу,
На дорогу выходить боятся,
А из лесу говорят так Иво:
«Брат по богу, наш Сенкович Иво!
Вороти нам коней наших добрых,
Мы тебе дадим шестьсот дукатов!»
Говорит на это туркам Иво:
«Не глупите вы, паши два сына!
Ведь коня два добрых мне дороже,
Чем весь Рибник, город ваш богатый!
Если бы в лесу вы мне попались, [428]
Вам бы не понадобились кони;
Вот вам ваши кони, забирайте,
Это — кони лучшие на свете!»
Иво с песней в край родимый скачет,
А два турка в чистом поле плачут.
Лишь юнак подъехал ближе к дому,
Мать-старуха увидала Иво,
Но узнать юнака не узнала:
На юнаке новая одежда,
Под юнаком конь чужой играет.
Застонала, как лесная вила, [429]
Закричала, в голос зарыдала,
К мужу старому в дом побежала:
«О мой Джюра, дорогой хозяин!
В час недобрый разрешил ты Иво
Заменить тебя на поединке!
Потеряли мы с тобою сына!
Вот ага из Рибника подъехал,
Разорит сейчас наш дом, ограбит,
Нас с тобою, стариков, захватит,
Станем мы турецкими рабами!»
Как услышал плач старухи Джюра,
Сам заплакал горькими слезами,
На ноги юнацкие вскочил он,
Привязал он кованую саблю, [430]
Побежал скорей на луг зеленый
И поймал там старую кобылу,
Второпях и оседлать не может,
А на спину голую садится,
Вылетает прямо он на Иво, [431]
Но узнать и он не может сына:
На юнаке новая одежда,
Под юнаком конь чужой играет.
Закричал тогда Сенкович Джюра:
«Стой ты, сука, ага из Рибника!
Не хитро с юнцом тебе сражаться,
Ему нет шестнадцати годочков!
Поборись-ка ты, ага, со старым!»
Говорит ему на это Иво:
«Бог с тобою, мой отец родимый!
Я — не рибникский ага, не турок,
Я — твой Иво, сын родной твой Иво!»
Но старик от горя и не слышит,
Что ему кричит несчастный Иво:
Он летит прямехонько на турка,
Чтоб убить проклятого злодея.
Тут-то Иво тяжело пришлося:
Смерть принять приходится юнаку
От отца родного, не чужого!
Видит Иво — дело не до шуток,
Повернул, давай бог ноги в поле,
Следом скачет Джюра на коняге:
«Стой, не убежишь, ага проклятый!»
Джюра быстро сына догоняет,
Хочет голову отсечь юнаку.
Видит Иво, дело не до шуток:
Руку сунул он в мешок дорожный,
Голову аги он вынимает
И отцу ее бросает в ноги.
«Бог с тобою, мой отец родимый!
Иль аги ты голову не видишь?»
Голову увидел старый Джюра,
Меч в траву зеленую он бросил,
Соскочил со старой он кобылы,
За коней он Ивиных схватился,
Принимает на руки сыночка,
Обнимает и в лицо целует:
«Ну, спасибо, дорогой сыночек,
Постоял ты за отца родного,
Поддержал ты честь свою и славу,
Честь господы и родного края!
А зачем ты вырядился турком?
Чуть не взял отец греха на душу,
Чуть тебя совсем я не прикончил!»
Говорит ему на это Иво:
«Мой отец родной, Сенкович Джюра!
По чему б меня узнали люди,
Когда выйду с ними на беседу,
Что я был на этом поединке?
На слова господа не поверит,
Что я был на этом поединке,
Если нет и знака никакого!»
вернуться
421
Переведено по тексту сб.: Караджич, т. III, № 56. Место записи неизвестно.
Рибник— в XVII в. турецкая крепость в области Лика, на пограничье Хорватии и Боснии. Возле нее происходили постоянные стычки турок с ускоками.
Иво Сенкович. — Известно несколько знаменитых сеньских ускоков XVI–XVII вв., носивших имя Иван. Чаще всего эпического Иво Сенковича (Сенянина) отождествляют с сеньским воеводой первой половины XVII в. Иваном Новаковичем-Влатковичем.
вернуться
422
Поглядел бы ты его одежду… — Отсюда и далее описание убранства аги похоже на описание одежды старших эпических героев (ср. по песням о Марке Королевиче).
вернуться
423
Головы турецкие крушили… — В оригинале: «Турецкие головы приносили». Существовал обычай приносить домой головы побежденных врагов.
вернуться
424
Господин наш, ага из Рибника… — В оригинале: «Господин ага из Рибника». Сыновья паши старше по званию аги и потому не могли назвать его своим господином.
вернуться
425
Денег много даст мне отступного. — В оригинале: «За него (Иво) возьму шесть вьюков золота».
вернуться
426
Быстрым скоком конь коня настигнул, // Головой на агу навалился… — В оригинале: «Хотя конь и утомился, // Быстро конь догнал вороного, // На круп ему положил голову…»
вернуться
427
Он так и этак след меняет… — В оригинале: «Он отвел глаза у турок».
вернуться
428
Если бы с лесу вы мне попались… — Отсюда и далее в оригинале: ««Они не могут вас везти по лесу, // Так что вам кони и не надобны. // Вот ваши кони, вороной и серый, // Каких не было в земле нашей!» // Едет Иво к дому распеваючи, // Остались в лесу турки плачучи».
вернуться
429
Застонала, как лесная вила… — В оригинале: «Запищала, как змея лютая».
вернуться
430
Привязал он кованую саблю. — В оригинале: «Опоясался мечом зеленым».
вернуться
431
Вылетает прямо он на Иво… — Отсюда и далее следует переработанный старинный сюжет о встрече отца с неузнанным сыном в бою. Он известен и по русским былинам. Это, пожалуй, единственный древний сюжет, связанный с эпическим образом отца (см. вступительную статью).