Смерть Марка и гибель Болгарского царства [256]
Ездил Марко по делам геройским,
Ездил Марко в Анадол [257]проклятый
Против турок-янычар сражаться,
Где сражался — побеждал повсюду.
Вот болгарин Марко воротился
К Морю Белому на побережье;
Марко лег и сон худой увидел:
Будто свод небесный раскололся
И на землю все упали звезды.
Очень сильно всполошился Марко,
Сел на Шарка, скакуна лихого,
Да помчался прямо в Прилеп-город,
Да воскликнул на дворе отцовском:
«Выйди мать ко мне моя родная,
Ведь худой мне нынче сон приснился;
Что сулит он — горе иль удачу?
Снилось мне, что небо раскололось
И на землю все упали звезды».
Вышла к Марку мать его родная,
До очей платок свой опускала,
До сырой земли роняла слезы
И печально отвечала Марку:
«Ой ты, Марко, мой сынок любимый!
Вот ты ездишь по делам геройским,
А про наши беды знать не знаешь.
Объявились турки-янычары
И землей Болгарской завладели.
Все юнаки им ключи вручили
И Болгарскую им сдали землю,
И тебя повсюду турки ищут,
Чтоб ты сдал ключи и Прилеп-город».
Как заслышал Марко мать родную,
До очей он шапку нахлобучил,
Шарка повернул, коня лихого,
И помчался на Косово поле
Против турок-янычар сражаться;
И на берегу реки Ситницы
Догоняла Марка мать родная,
Издали кричала мать родная:
«Ой ты, Марко, мой сынок любимый!
Дай при жизни мы с тобой простимся,
Знает бог — вернешься ли ты снова!»
Марко же назад не обернулся,
Поскакал вдоль берега Ситницы,
Поднялся в ущелье Качаника,
Тут ему три турка повстречались,
Встретились три турка-янычара.
И сказал им по-турецки Марко:
«Ой же вы, три турка, — молвил Марко,
Ой же вы, три турка-янычара!
По присловью: вы куда спешите?»
И три турка отвечают Марку:
«Ай же ты, удалый незнакомец!
Завладели мы землей Болгарской.
Все юнаки нам ключи вручили
И Болгарскую нам сдали землю;
Нет лишь только прилепского Марка,
Нет его, дабы ключи нам отдал,
Сдал бы нам ключи и Прилеп-город.
И теперь мы едем в Прилеп-город,
Чтоб болгарин Марко отыскался,
Сдал бы нам ключи и Прилеп-город.
Если сдать ключи не согласится,
С плеч мы голову у Марка снимем,
Молодую Марковицу схватим,
В Анадол турецкий наш отправим
И содеем белою турчанкой».
Вот помедлил Марко, вот подумал,
И негромко Марко им ответил.
«Ой же вы, три турка, — молвил Марко,
Ой же вы, три турка-янычара!
Я из Прилепа, тот самый Марко,
Но вручить ключи вам не согласен
И не передам вам Прилеп-город.
Ежели падет болгарин Марко
И падет скакун ретивый Шарко,
Лишь тогда ключи вручу я туркам,
Сдам тогда ключи и Прилеп-город».
Отвернули от него три турка,
Отошли три турка-янычара,
Тяжкие три сабли обнажили,
Чтобы Марка зарубить на месте.
Тут разгневался болгарин Марко,
Шарка разъярил, коня лихого,
Саблю выхватил дамасской стали;
Саблю ту сковал кузнец Димитрий,
Лютою змеей та сабля гнется,
Рубит сабля дерево и камень.
Марко саблей погубил трех турок,
Он трех турок-янычар покончил,
Поднялся в ущелье Качаника,
Глянул сверху на Косово поле
И увидел турок-анадольцев.
Не дивился Марко, что их много,
Но дивился — как земля их держит.
Смотрит Марко: может, он увидит,
Может, узрит строй болгарских стягов, [258]
Строй болгарских, строй зеленых стягов.
Но не видит он болгарских стягов, —
Нет болгарских, нет зеленых стягов,
Множество лишь белых и червленых.
Тут прогневался болгарин Марко,
Шарка уязвил, коня лихого,
Шпорами зубчатыми ударил.
Шарко, конь лихой, разлютовался,
Кинулся в толпу могучих турок.
Марко выхватил клинок дамасский,
Стал рубить он турок-анадольцев,
Их рубил три дня, рубил три ночи;
Погрузился Шарко по колени,
В черной потонул крови турецкой.
Сам святой Илия тут явился,
С ним три ангела в одеждах белых,
И святой Илия тихо молвил:
«Ой же ты, юнак, болгарин Марко,
Приостанови коня и саблю,
Был болгарским край, а стал турецким,
Турок будет в Прилепе владычить!»
Вздрогнул Марко, ото сна очнулся,
Не уверовал болгарин Марко,
Не уверовал, что это правда,
Турок-анадольцев рубит снова,
Он взмахнет рукой — рука трясется,
Не тверда рука, не рубит турок.
И смекнул тогда болгарин Марко,
Понял он, что это божье дело,
Шарка повернул, коня лихого,
И помчался Марко в Прилеп-город,
Молодую Марковицу встретил,
Задавал ей хитрые вопросы:
«Ты, жена, от сабли смерти хочешь
Или хочешь стать рабой турецкой,
Хочешь в Анадол попасть проклятый,
Стать в неволе бедою турчанкой?»
Молвит Марковица молодая:
«Ой же, первая любовь, мой Марко!
Лучше смерть приму от сабли острой,
Лишь бы не попасть в полон турецкий
И не стать в проклятом Анадоле
Полонянкой, белою турчанкой!»
Тут взмахнул дамасской саблей Марко,
Голову срубил ей горевую
И схватил свое дитя Богдана,
Голову срубил он горевую,
Погубил и мать свою старуху.
Он опять взмахнул дамасской саблей,
Шарка зарубил, коня лихого, —
Не служил бы туркам в их вторженье, —
И невесть куда сокрылся Марко. [259]
вернуться
256
Переведено по тексту сб. БИТ, т. 1, с. 536–540. Записано в г. Копривштице (центральная Болгария). Произведения этого рода — поздние по времени сложения, ими как бы завершался уже оформившийся цикл I о Марке Королевиче.
вернуться
257
Анадол— Анатолия, центральная часть Малой Азии. Против турок-янычар сражаться… — Патриотический, но алогичный (см. ниже) домысел певца.
вернуться
258
Строй болгарских стягов. — Певцу представлялось, что Косово — часть болгарской земли и что там с турками сражались болгары. Такая аберрация была свойственна и другим болгарским певцам, знавшим, между прочим, и собственно сербские песни о Косовской битве.
вернуться
259
И невесть куда сокрылся Марко. — Певец, вероятно, слышал I предания, согласно которым Марко жив и скрывается где-то в пещере, ожидая той поры, когда «по божьему произволу» наступит время свержения турецкого ига, чтобы принять в нем участие.