Изменить стиль страницы

Последнее сражение богов с Улликумми

[..]Эа Тасмису стал так говорить:
«С сыном моим уходи,
Передо мной не вставай!
Стала душа моя злою.
Мертвых я видел своими глазами на Темной Земле,
Праху подобны они[…]»
[…] Эа к Тасмису начал так говорить опять:
«Я поразил его, Улликумми,
Теперь вы идите и поразите его.
Больше уже, как меч, он не сможет стоять».
Тасмису начал тогда веселиться в душе,
Трижды он прокричал,
Вверх к небесам он взлетел,
Боги услышали все.
Бог Грозы, царь Куммии отважный, услышал.
К месту собрания боги пришли,
В ярости на Улликумми
Боги ревели тогда, как быки.
Бог Грозы в колесницу, как [птица], влетел,
С громовыми раскатами к морю понесся,
И сразился тогда бог Грозы с Кункунуцци[…] [396]

Из цикла «О царствовании на небесах» [397]

Прежде, в минувшие годы,
Был Алалу [398]на небе царем.
Алалу сидел на престоле,
И даже бог Ану могучий,
Что прочих богов превосходит,
Склоняясь у ног его низко,
Стоял перед ним, словно кравчий,
И чашу держал для питья.
И девять веков [399]миновало,
Как царствовал в небе Алалу.
Когда же настал век десятый,
Стал Ану сражаться с Алалу,
И он победил его, Ану.
Алалу бежал от него
В далекую Темную Землю. [400]
Он вниз убежал от него —
В далекую Темную Землю.
И Ану сидел на престоле.
Сидел на престоле он, Ану,
И даже Кумарби могучий,
Склоняясь у ног его низко,
Стоял перед ним, словно стольник,
Еду ему он подавал.
И девять веков миновало,
Как царствовал на небе Ану.
Когда же настал век десятый,
Стал с Ану сражаться Кумарби.
Кумарби, потомок Алалу, [401]
Стал на небе с Ану сражаться.
Тот взгляда Кумарби не вынес, [402]
Но он ускользнул от него,
Он, Ану, бежал от Кумарби,
Как птица, взлетая на небо.
Кумарби, его настигая,
Схватил его за ноги крепко,
Вниз с неба он Ану стащил,
И он укусил его в ногу,
Откусил его силу мужскую,
И стала, как бронза, литьем
Она у Кумарби во чреве.
Когда проглотил он, Кумарби,
Всю силу мужскую врага,
Он радостно захохотал.
Но Ану, к нему повернувшись,
Сказал ему речи такие:
«Ты радуешься, проглотив
Всю силу мужскую мою.
Но радуешься ты напрасно.
Я тяжесть в тебе оставляю:
Во-первых, теперь ты чреват [403]
Отважнейшим богом Грозы.
Чреват ты теперь, во-вторых,
Рекою безудержной — Тигром, [404]
И, в-третьих, теперь ты чреват
Отважнейшим богом Тасмису.
Родятся три бога могучих,
Как тяжесть, в тебе их оставлю.
Теперь ты беременен ими.
Тебе остается разбиться:
Ударься теперь головою
О горы, о скалы, о камни![…] [405]»

Из Молитвы Мурсилиса во время чумы [406]

[…]Бог Грозы города Хаттусаса, [407]господин мой, и вы, боги, господа мои, так все совершается: люди грешат. И отец мой согрешил: он нарушил слово бога Грозы города Хаттусаса, господина моего. А я ни в чем не согрешил. Но так все совершается: грех отца переходит на сына. И на меня грех отца моего перешел. Но этот грех я признал воистину перед богом Грозы города Хаттусаса, моим господином, и перед богами, моими господами: это именно так, мы это совершили. [408]Но после того, как я признал грех моего отца как свой грех, да смягчится душа бога Грозы, моего господина, и богов, моих господ. Будьте теперь ко мне благосклонны и отошлите чуму прочь из страны хеттов! И те немногие жрецы, [409]приносящие в жертву хлеб, и жрецы, совершающие жертвенные возлияния, что еще остались в живых, пусть у меня больше не умирают! Видите, из-за чумы я совершаю молитву богу Грозы, господину моему; услышь меня, бог Грозы города Хаттусаса, господин мой, и меня оставь в живых!.. Птица возвращается в клетку, и клетка спасает ей жизнь. Или если рабу почему-либо становится тяжело, он к хозяину своему обращается с мольбой. И хозяин его услышит его и будет к нему благосклонен: то, что было ему тяжело, хозяин делает легким. Или же если раб совершит какой-либо проступок, [410]но проступок этот перед хозяином своим признает, то тогда что с ним хочет хозяин сделать, то пусть и сделает. Но после того, как он перед хозяином проступок свой признает, душа хозяина его смягчится, и хозяин этого раба не накажет. Я же признал грех отца моего как свой грех; это истинно так. Я совершил это[…]

Поэзия и проза Древнего Востока i_006.jpg

Изображение Конфуция по рисунку художника У Дао-цзы (VIII в.).

Эстампаж со средневековой стелы.

Литература Древнего Китая

Вступительная статья и составление Б. Рифтина

Литература в Китае, как и в других странах древнего мира, родилась отнюдь не как чисто эстетическое явление, а как непременная составная часть практической деятельности. Самыми ранними письменными текстами на китайском языке были гадательные надписи, выцарапанные каким-либо острым орудием на черепашьем панцире или лопаточной кости барана. Желая узнать, например, будет ли удачной охота, правитель приказывал нанести свой вопрос на панцирь и потом положить панцирь на огонь. Специальный гадатель истолковывал «ответ божества» в соответствии с характером трещин, появившихся от огня. Впоследствии материалом для надписей стала служить бронза на огромных ритуальных сосудах по поручению древних царей делались дарственные или иные надписи. С начала I тыс. до н. э. китайцы стали использовать для письма бамбуковые планки. На каждой такой дощечке помещалось примерно по сорок иероглифов (слов). Планки нанизывали на веревку и соединяли в связки. Легко представить себе, какими громоздкими и неудобными были первые китайские книги. Каждая, по нашим понятиям, даже небольшая книга занимала несколько возов.

вернуться

396

…бог Грозы с Кункунуцци… — За этой строкой следует сильно поврежденный фрагмент, где Кункунуцци хвалится своей силой перед богом Грозы, повторяя слова Кумарби из эпизода «Рождение Улликумми». Конец поэмы, видимо, содержался в четвертой таблице, до нас не дошедшей, где описывалось поражение Улликумми в битве с богом Грозы.

вернуться

397

Перевод сделан по изданиям: «Keilschrifturkunden aus Boghazköi», XXXIII, № 1, 20; H. G. Güterbock, Kumarbi. Mytlien vom churriti-schen Kronos, Zürich — New York, 1946; P. M e r i g g i, I miti di Kumarpi, il Kronos currico. — «Athenaeum», Nuova Serie, vol. XXXI, Pavia, 1953.

вернуться

398

Алалу— по-видимому, хурритская форма шумерского имени бога Энлиль.

вернуться

399

девять веков… — В подлиннике «девять лет»; имеются в виду мировые годы, или эпохи.

вернуться

400

…В далекую Темную Землю— Первый из побежденных богов бежит в Нижний мир, второй же пытается неудачно бежать в Верхний мир.

вернуться

401

Кумарби, потомок Алалу— В смене поколений богов, сходной с «Теогонией» Гесиода, боги, мстящие за своих отцов, сменяют друг друга.

вернуться

402

Тот взгляда Кумарби не вынес… — Устрашающий взор бога-воина встречается в мифологиях разных народов.

вернуться

403

теперь ты чреват… — Близкий мотив встречается в египетском мифе о споре Гора с Сетом.

вернуться

404

…Тигром— Согласно одному из предложенных толкований мифа божество Тигра должно родиться вместо с братьями — богом Грозы и Тасмису.

вернуться

405

В следующих частях поэмы, сильно поврежденных, бог Грозы, находясь еще внутри Кумарби, разговаривает с Ану о том, как ему выйти из Кумарби.

вернуться

406

Перевод сделан по изданию: A. Götze, Die Pestgebete des Muršiliš. — «Kleinasiatische Forschungen», Bd. I, Heft 2, Weimar, 1929.

вернуться

407

Хаттусас— со времени Хаттусиллиса I (XVII в. до н. э.) — столица Хеттского царства, современный Богазкёй (около 100 км от Анкары).

вернуться

408

…это именно так, мы это совершили— Формула признания в грехе.

вернуться

409

И те немногие жрецы… — В других местах молитв во время чумы Мурсилис II уговаривает богов оставить в живых жрецов, потому что иначе иссякнут еда и питье, которые они дают богам во время жертвоприношений.

вернуться

410

Проступок— Проступок и грех обозначаются одним и тем же хеттским словом (uastul).