ЭПОДЫ
«Блажен лишь тот, кто, суеты не ведая…»
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
На Альфия
Блажен лишь тот, кто, суеты не ведая,
Как первобытный род людской,
Наследье дедов пашет на волах своих,
Чуждаясь всякой алчности,
Не пробуждаясь от сигналов воинских,
Не опасаясь бурь морских,
Забыв и форум, и пороги гордые
Сограждан, власть имеющих.
В тиши он мирно сочетает саженцы
Лозы с высоким тополем,
Присматривает за скотом, пасущимся
Вдали, в логу заброшенном,
Иль, подрезая сушь на ветках, делает
Прививки плодоносные,
Сбирает, выжав, мед в сосуды чистые,
Стрижет овец безропотных;
Когда ж в угодьях Осень вскинет голову,
Гордясь плодами зрелыми, —
Как рад снимать он груш плоды отборные
И виноград пурпуровый
Тебе, Приап, как дар, или тебе, отец
Сильван [841], хранитель вотчины!
Захочет — ляжет иль под дуб развесистый,
Или в траву высокую;
Лепечут воды между тем в русле крутом,
Щебечут птицы по лесу,
Струям же вторят листья нежным шепотом,
Сны навевая легкие…
Когда ж Юпитер-громовержец вызовет
С дождями зиму снежную,
В тенета гонит кабанов свирепых он
Собак послушных сворою
Иль расстилает сети неприметные,
Дроздов ловя прожорливых,
Порой и зайца в петлю ловит робкого,
И журавля залетного.
Ужель тревоги страсти не развеются
Среди всех этих радостей,
Вдобавок, если ты с подругой скромною,
Что нянчит малых детушек,
С какой-нибудь сабинкой, апулийкою,
Под солнцем загоревшею?
Она к приходу мужа утомленного
Очаг зажжет приветливый
И, скот загнав за изгородь, сама пойдет
Сосцы доить упругие,
Затем вина подаст из бочки легкого
И трапезу домашнюю.
Тогда не надо ни лукринских [842]устриц мне,
Ни губана, ни камбалы,
Хотя б загнал их в воды моря нашего
Восточный ветер с бурею;
И не прельстят цесарки африканские
Иль рябчики Ионии
Меня сильнее, чем оливки жирные,
С деревьев прямо снятые,
Чем луговой щавель, для тела легкая
Закуска из просвирника,
Или ягненок, к празднику заколотый,
Иль козлик, волком брошенный.
И как отрадно наблюдать за ужином
Овец, бегущих с пастбища,
Волов усталых с плугом перевернутым,
За ними волочащимся,
И к ужину рабов, как рой, собравшихся
Вкруг ларов, жиром блещущих! —
Когда наш Альфий-ростовщик так думает, —
Вот-вот уж и помещик он.
И все собрал он было к Идам [843]денежки,
Да вновь к Календам [844]в рост пустил!
«Куда, куда вы валите, преступные…» [845]
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К римскому народу
Куда, куда вы валите, преступные,
Мечи в безумье выхватив?!
Неужто мало и полей, и волн морских
Залито кровью римскою —
Не для того, чтоб Карфагена жадного
Сожгли твердыню римляне,
Не для того, чтобы британец сломленный
Прошел по Риму скованным,
А для того, чтобы, парфянам на руку,
Наш Рим погиб от рук своих?
Ни львы, ни волки так нигде не злобствуют,
Враждуя лишь с другим зверьем!
Ослепли ль вы? Влечет ли вас неистовство?
Иль чей-то грех? Ответствуйте!
Молчат… И лица все бледнеют мертвенно,
Умы — в оцепенении…
Да! Римлян гонит лишь судьба жестокая
За тот братоубийства день,
Когда лилась кровь Рема [846]неповинного,
Кровь, правнуков заклявшая.
«Идет корабль, с дурным отчалив знаменьем…»
Перевод Н. Гинцбурга
К Мевию
Идет корабль, с дурным отчалив знаменьем,
Неся вонючку Мевия [847].
Так в оба борта бей ему без устали,
О Австр, волнами грозными!
Пусть, море вздыбив, черный Евр проносится,
Дробя все снасти с веслами,
И Аквилон пусть дует, что нагорные
Крошит дубы дрожащие,
Пускай с заходом Ориона мрачного
Звезд не сияет благостных [848].
По столь же бурным пусть волнам он носится,
Как греки-победители,
Когда сгорела Троя и Паллады гнев
На судно пал Аяксово.
О, сколько пота предстоит гребцам твоим,
Тебе же — бледность смертная,
Позорный мужу вопль, мольбы и жалобы
Юпитеру враждебному,
Когда дождливый Нот в заливе Адрия,
Взревевши, разобьет корму.
Когда ж добычей жирной будешь тешить ты
Гагар на берегу морском,
Тогда козел блудливый вместе с овцами
Да будет бурям жертвою!
«Ночью то было…»
Перевод А. Семенова-Тян-Шанского
К Неэре
Ночью то было — луна сияла с прозрачного неба
Среди мерцанья звездного,
Страстно когда ты клялась, богов оскорбляя заране, —
Клялась, твердя слова мои
И обвивая тесней, чем плющ ствол дуба высокий,
Меня руками гибкими,
Ты повторяла: доколь Орион мореходов тревожит, [849]
А волк грозит стадам овец,
Длинные ветер доколь развевает власы Аполлона, —
Взаимной будет страсть твоя!
Больно накажет тебя мне свойственный нрав, о Неэра:
Ведь есть у Флакка мужество, —
Он не претерпит того, что ночи даришь ты другому, —
Найдет себе достойную,
И не вернет твоя красота мне прежнего чувства,
Раз горечь в сердце вкралася!
Ты же, соперник счастливый, кто б ни был ты, тщетно гордишься,
Моим хвалясь несчастием;
Пусть ты богат и скотом и землею, пускай протекает
По ней рекою золото;
Пусть доступны тебе Пифагора воскресшего тайны [850],
Прекрасней пусть Нирея ты, —
Всё же, увы, и тебе оплакать придется измену:
Смеяться будет мой черед!
вернуться
841
Сильван— латинский бог лесов, полей и стад.
вернуться
842
Лукрин— озеро в Кампанье.
вернуться
843
Иды— названия пятнадцатого числа месяцев: марта, мая, июля и октября и тринадцатого числа остальных римских месяцев.
вернуться
844
Календы— название первого числа каждого месяца.
вернуться
845
Эпизод написан как отклик на события междоусобной борьбы между Октавианом и Секстом Помпеем (43–40 гг. до н. э.).
вернуться
846
Когда лилась кровь Рема… — Рема убил его брат Ромул; отсюда как бы ведут начало все междоусобия римлян.
вернуться
847
Мевий— скверный поэт. Гораций здесь предоставляет его неистовству всех ветров.
вернуться
848
Звезды благостные— Диоскуры, Кастор и Поллукс (Полидевк), покровители мореплавания. По мифу, превращены в созвездие Близнецов.
вернуться
849
Восход Ориона, созвездия рядом с созвездием Плеяд, приходился на опасное для мореплавания время года (поздняя осень, зима).
вернуться
850
Пифагора тайны— намек на учение Пифагора о метемпсихозе (переселении душ).