Кэрол кивнула.

— А когда вернется бабушка?

— Я сказал бабушке Эми, что попозже мы заедем за ней. А сейчас извини, моя радость. Мне нужно заняться делами. — Он порывисто повернулся к небольшой группе людей, прибывших в лечебницу со своими домашними животными. — Прошу прощения, что заставил вас ждать. Дайте мне еще несколько минут, и я начну прием.

Он быстро пересек комнату и подошел к столу, за которым сидела Сьюзен. Молодая женщина протянула ему папку со списком пациентов.

— Первые — миссис Бэкхем и Минни.

— Спасибо. Как себя вела Кэрол? Надеюсь, она не причиняла тебе хлопот?

— Ничуть, — ответила Сьюзен.

— Я вижу, ты уже разобралась в поисковой системе, — сказал он, показав на папки.

На этот раз улыбка коснулась его глаз, и Сьюзен почувствовала, что у нее ускорился пульс.

— Более или менее, — ответила молодая женщина. Судя по тому, что творилось на столе, делопроизводство требовалось радикально перестроить.

— Спасибо, — сказал он и повернулся к посетителям. — Миссис Бэкхем, будьте добры, отнесите Минни в комнату для осмотра.

— Папа, можно мне с тобой? — спросила Кэрол.

— Конечно, — непринужденно ответил Марк.

Весь следующий час он с помощью дочери лечил всех зверюшек, принесенных их хозяевами.

Освободившись от необходимости присматривать за Кэрол, Сьюзен облегченно вздохнула и начала торопливо сортировать почту и искать нужные папки.

Компьютера у Марка не было, и существовавшая у него система регистрации счетов, животных и их владельцев казалась Сьюзен допотопной.

Быстро просмотрев лежавшие на столе папки, она убедилась, что предыдущая регистраторша придумала собственную систему учета пациентов.

Что же касалось финансовых дел, предшественнице приходилось вести их традиционным способом, с помощью гроссбухов. В выдвижных ящиках хранились документы за несколько лет, а также металлический несгораемый ящик для хранения наличных.

После ухода очередного пациента Марк выходил и бросал его карточку в проволочную корзину, стоявшую на письменном столе Сьюзен. К обложке карточки был прикреплен листок с указанием причины визита, диагноза и мер лечения.

— О'кей, миссис Рейнолдс, — немного позже сказал Марк, провожая до дверей женщину средних лет, которая несла клетку с котом. — Будете давать ему по одной таблетке вместе с едой пять дней подряд. Это должно помочь. Через неделю придете опять, и я осмотрю его.

— Спасибо, доктор Маршалл. Сколько я вам должна? — спросила миссис Рейнолдс.

Марк покачал головой.

— Пусть это вас не заботит.

— Спасибо… вы очень добры.

Сьюзен, сидевшая за столом и прислушивавшаяся к этому разговору, увидела, что на лице Элизы Рейнолдс отразилось облегчение.

Она хорошо помнила эту семью. Их сын Бобби учился со Сьюзен в одной школе, но был на класс младше. Он был старшим из шести братьев и сестер; кроме того, Сьюзен слышала, как кое-кто из школьников говорил, что отец Бобби любит выпить и частенько пропивает все свое жалованье еще до того, как его жена успевает купить продукты на всю семью.

— Папа, я хочу есть! — заявила Кэрол, когда за миссис Рейнолдс закрылась дверь.

— Я тоже, — ответил он и посмотрел на наручные часы. — Ну что ж, время для ланча почти наступило. Что будем есть?

— Хот-доги!

Сьюзен услышала вздох Марка и сдержала улыбку. Его отношения с дочерью были такими естественными, спокойными и непринужденными, что она даже позавидовала.

— Ладно, хот-доги так хот-доги, — услышала она слова Марка. — Но только если ты пообещаешь, что выпьешь все молоко без остатка.

— Обещаю! — Кэрол подбежала к Сьюзен. — Ты будешь есть с нами? — широко раскрыв глаза, спросила она и замерла в ожидании ответа.

Сьюзен собиралась пройтись по главной улице, перекусить в одном из кафе, а затем вернуться домой.

— Если ты не любишь хот-доги, могу предложить сандвич с сыром и томатной пастой.

Слова Марка заставили Сьюзен поднять взгляд. Его серые глаза мерцали, и это снова заставило ее сердце учащенно забиться.

— Это станет небольшим выражением моей громадной благодарности, — добавил он.

Сьюзен слегка покраснела.

— Я рада, что смогла тебе помочь.

— Так что ты предпочитаешь? Хот-дог или сандвич? — с ноткой вызова спросил он.

— Пожалуй, сандвич.

На лице Марка мелькнула улыбка, и сердце Сьюзен заколотилось вовсю.

— Вот и отлично. Сейчас я запру дверь лечебницы, и мы поднимемся наверх.

Кэрол уже бежала по лестнице.

Сьюзен, понятия не имевшая, чего ей ждать, поднялась наверх и с удивлением увидела довольно просторную комнату с окном во всю ширину стены.

— Тут очень мило, — сказала она.

— Спасибо. Нам здесь нравится, — ответил Марк. — Кэрол, сходи в ванную и хорошенько вымой руки, — велел он дочери. — Сью, чувствуй себя как дома. Я позову тебя, когда ланч будет готов, — бросил он и пошел по коридору вслед за Кэрол.

Сьюзен обвела комнату глазами и увидела старый, но добротный диван, легкое кресло, два дубовых столика по обе стороны дивана и сочетавшийся с ними кофейный столик.

Вся мебель была тщательно вытерта и отполирована. Комната была теплой и уютной. Кое-где на полу валялись игрушки, свидетельствуя о том, что здесь живет ребенок.

В углу стоял телевизор, который украшало несколько фотографий. На каждой из них была запечатлена Кэрол в разные этапы своей жизни, от младенческого возраста до нынешнего состояния.

Последний снимок запечатлел ее сидящей на газоне в обнимку с Джеком и Диком.

Сьюзен рассмотрела эту фотографию более тщательно. Судя по неважному освещению и цветопередаче, снимок был любительский и не слишком удачный. И все же фотограф сумел передать сущность голубоглазой, золотоволосой девочки, улыбка которой была точной копией улыбки ее отца.

Хотя Сьюзен давно не занималась фотографией, она была уверена: если негатив сохранился, качество снимка можно будет улучшить.

Единственная трудность заключалась в том, что у нее не было с собой аппаратуры. Все, включая фотоаппараты, она погрузила в контейнер, который должны были доставить пароходом через Атлантику.

Сьюзен поставила фотографию на место и подошла к окну.

Ей и в голову не приходило, что принадлежавший Марку участок земли настолько велик. Лужайка, покрытая густой травой, тянулась до самого оврага.

Слева раскинулся маленький огород с овощами и салатом; ближе к дому находился огороженный участок с собачьими будками и маленькая площадка для выгула. Со своего места Сьюзен хорошо видела Джека и Дика, блаженно развалившихся в тени под кустами ежевики.

— Хочешь посмотреть мою комнату? — подбежав к ней, спросила Кэрол.

— Да, конечно. С удовольствием, — ответила Сьюзен. — Но сначала покажи мне, где ванная, ладно?

— О'кей!

Когда через несколько минут она вышла из ванной, то услышала, что Марк беседует с дочерью.

Сьюзен пошла на звук голосов и очутилась в кухне — маленькой, но современно оформленной комнате с буфетами, выкрашенными белой краской, темно-синей стойкой цвета веджвудского фарфора и оранжевыми стенами.

В углу у окна, выходившего на улицу, находился маленький сосновый стол с четырьмя стульями, накрытый на троих. Марк, стоявший у кухонного стола, поднял глаза и подарил Сьюзен еще одну чарующую улыбку, от которой у любой женщины могло остановиться сердце.

— Ланч почти готов.

— Чем-нибудь помочь? — спросила она, пытаясь не обращать внимания на очередное учащение пульса.

— Поставь это на стол, а я подам Кэрол ее хот-дог. — Он передал Сьюзен две тарелки.

Кэрол уже успела вскарабкаться на стул с подвешенным к нему детским сиденьем.

Сьюзен села рядом с Кэрол. Через секунду Марк присоединился к ним и поставил перед дочерью хот-дог и кружку с молоком.

Сьюзен откусила кусочек сандвича и с удивлением обнаружила, что страшно проголодалась. Марк был прав. Сандвич оказался замечательным. Тут был кудрявый салат-латук, дольки свежего лука и немного горчицы по-дижонски.