Марк не желал признавать ни тогда, ни сейчас, что истинной причиной его согласия на брак было желание сохранить Сьюзен. Он любит Сьюзен Бейкер. Любит горячо, страстно, отчаянно. До безумия.

Ужасная правда заключается в том, что Сью привлекла его внимание задолго до того вечера, когда она дерзко подошла к нему и предложила лечь с ней в постель.

Марк во всех подробностях помнил тот день, когда она столкнулась с ним. Тогда он возвращался из библиотеки. В ту пору Сью было около шестнадцати лет, и ее телу еще предстояло созреть. Но лучше всего он запомнил ее глаза. Поразительные синие глаза, сверкавшие как сапфиры.

В ней было что-то особенное, неповторимое, но эта девушка, как и сапфиры, была ему не по зубам. Она была на голову выше всех знакомых ему женщин. И на голову выше самого Марка. Конечно, в фигуральном смысле.

Уже не в первый раз он вспоминал тот вечер, когда Сью попросила его заняться с ней любовью. Что было бы, если бы он не прогнал ее?

Хватило одной мысли о том, чтобы лечь с ней в постель, чтобы его тело напряглось и заныло от желания. Марк еще ощущал вкус поцелуя, которым они обменялись в больнице несколько дней назад. Поцелуя, который для Сьюзен ничего не значил. Ровным счетом ничего.

Марк тяжело вздохнул, резко остановил фургончик у лечебницы, уронил голову на руль и попытался усмирить свое глупое сердце.

Он любит ее. И как ни старался доказать себе обратное, он знал, что будет любить ее до конца жизни.

Да, пока еще у него есть и женщина, о которой он грезил много лет, и семья, о которой мечтал всю жизнь. Но это время неумолимо приближается к концу.

— Когда мы поедем в больницу забирать малыша? — уже в сотый раз за утро спросила Кэрол?

Сьюзен улыбнулась.

— Как только твой отец закончит принимать пациентов, — ответила она.

— Неужели я действительно спала в такой маленькой кроватке и помещалась в ней? — с искренним удивлением спросила Кэрол. Девочка подошла к крохотной колыбельке и начала тихонько покачивать ее.

— Так мне говорил твой отец, — промолвила Сьюзен.

Последние дни прошли в лихорадочной спешке. Няни в больнице были очень приветливы и дали Сьюзен множество полезных советов, касавшихся кормления и ухода за ребенком. Сьюзен медленно, но верно начинала привыкать к мысли, что сумеет правильно заботиться о малыше.

Занятая подготовкой спальни для себя и Родерика, а также поездками в больницу, чтобы кормить малыша, она не так уж часто видела Марка.

Сьюзен закрыла сумку с вещами, которые могли понадобиться Родерику для возвращения домой. Домой! Эта мысль возбуждала и слегка тревожила ее. Видеть ребенка двадцать четыре часа в сутки. Каждый день… В этом было что-то неправдоподобное. По-настоящему нереальное.

Успокойся, велела она себе. Если что-нибудь пойдет не так, я всегда смогу обратиться за помощью к Марку. В конце концов, он знает об уходе за малышами не понаслышке. Но после возвращения из Эдинбурга Марка словно подменили.

Между ними внезапно возникло отчуждение. Куда исчез тот дружелюбный, любивший пошутить человек, на которого можно было положиться как на каменную стену? Человек, которая она любила все больше и больше? Его заменил холодный, равнодушный, незнакомый мужчина.

Сьюзен отчаянно тосковала по прежнему Марку, по его улыбке, по тону, которым он говорил о своей работе в лечебнице. Но больше всего она тосковала по дружбе, которая связывала их всего лишь несколько дней назад.

Хотя Сьюзен была благодарна Вайолетт за предложение оставить у нее Кэрол еще на несколько дней, она его отклонила и испытала облегчение, когда девочка вернулась. Присутствие Кэрол в доме позволяло немного смягчить напряжение.

Услышав стук открывшейся двери, Кэрол вскочила и выбежала из комнаты.

— Папа, папа, мы ждем тебя целую вечность! — услышала Сьюзен голос падчерицы.

— Извини, егоза. У меня было трудное утро. Я нанял новую помощницу и показывал ей лечебницу.

— Кто это?

— Ее зовут Фло. Она подруга Сьюзен. Думаю, она прекрасно справится с работой. Ты ее полюбишь, — сказал Марк. — Кстати, а где Сью?

— В комнате Родерика, — ответила Кэрол. — Папа, а почему Сью будет спать с малышом? Мамы и папы всегда спят вместе. Мама и папа Грейс и Лукаса тоже спят в одной большой-пребольшой кровати! — громко заявила девочка.

Сьюзен застыла на пороге, затаила дыхание в ожидании ответа Марка.

— Ну… — Пришедший в замешательство Марк провел рукой по пышным черным волосам. — Нянечки в больнице заботились о Родерике каждый раз, когда он просыпался среди ночи и плакал. Сью тоже хочет быть рядом с малышом, чтобы слышать его, — осторожно объяснил он.

— Но тетя Вайолетт слышит Лукаса, когда бы тот ни проснулся. В комнате Лукаса стоит ин… интерком. — Кэрол споткнулась, но все же произнесла это трудное слово. — Грейс говорит, что его можно купить в магазине для детей. Если ты поставишь его в комнате Родерика, тогда Сьюзен сможет спать с тобой в твоей большой кровати.

Марк поднял глаза, как будто почувствовал присутствие Сьюзен. Их взгляды встретились, и воздух в комнате затрещал от электричества.

— Ну что, готова? — хрипло спросил Марк, как будто у него в горле стоял комок.

— Давно готова, — ответила Сьюзен и заставила себя улыбнуться.

Пока они ехали за Родериком, молчание нарушала лишь возбужденная болтовня Кэрол. Едва все трое вошли в здание больницы, как нянечки тут же засуетились вокруг Кэрол, которая была их старой знакомой, а доктор Уорбертон вышел, чтобы пожелать им счастливого пути.

По возвращении из больницы Сьюзен достала Родерика из съемной коляски и вслед за Марком и Кэрол вошла в дом. Но площадке второго этажа Марк отошел в сторону и пропустил ее вперед.

— Сюрприз!

Ошарашенная Сьюзен стояла открыв рот и смотрела на женщин, собравшихся в гостиной. Со светильников свисали голубые вымпелы, к красивому креслу-качалке из клена было привязано несколько воздушных шаров. На набивном сиденье качалки лежал большой поднос с настоящей горой подарков, завернутых в разноцветную бумагу.

Она крепко прижала к себе ребенка, вытерла навернувшиеся на глаза слезы и стала рассматривать улыбающиеся лица родных и знакомых.

— Привет, милая, — сказала Адель. — Дайка мне малыша. — Она взяла спящего ребенка из рук Сьюзен и повернулась к Марку. — Мужчины ждут тебя на ферме.

Марк кивнул и нагнулся к Сьюзен.

— Желаю приятно провести время. Увидимся позже, — сказал он, помахал рукой и исчез.

— Надеюсь, ты не обиделась на нас за то, что мы устроили праздник без твоего разрешения, — сказала Адель. — Надо было вручить тебе подарки еще до свадьбы, но все вышло так неожиданно. А потом поторопился явиться на свет этот малыш, так что нам пришлось совместить два события сразу… — Она улыбнулась и сверху вниз ласково посмотрела на маленького мальчика, мирно спавшего у нее на руках.

— Не знаю, что и сказать… — пробормотала сбитая с толку Сьюзен.

Вайолетт поцеловала Сьюзен в щеку.

— Мы решили, что это будет лучший способ отпраздновать приход в дом нового члена семьи!

Горло Сьюзен сжалось от чувства, которого она раньше не знала.

— Это чудесно. Спасибо вам.

— Да, кстати… Сью, вчера прибыл контейнер с твоим фотооборудованием и остальными вещами, — продолжила мать. — Отец вскрыл его. Он решил, что тебе понадобится камера, чтобы запечатлеть это событие. А я принесла ее с собой. Она у меня в сумке.

Сьюзен улыбнулась.

— Спасибо. Мне следовало захватить хотя бы один фотоаппарат с собой еще тогда, когда я летела из Бостона, — призналась она. — Но к тому моменту я уже все упаковала. Было проще послать вещи пароходом.

За остаток дня Сьюзен полностью использовала одну пленку и вставила другую. Она сама удивилась тому, что так стосковалась по своему фотоаппарату.

Родерик побывал на руках у каждой женщины и выслушал свою порцию воркований и ласковых слов, прежде чем Сьюзен смогла уйти с малышом в спальню и покормить его. А потом малыш без всяких протестов улегся в свою колыбельку.