9

Услышав объявление капитана корабля о начавшемся снижении, Анна выглянула в иллюминатор. Погода над родными горами, несмотря на зимнее время, стояла прекрасная. Синоптики не подвели, положительные прогнозы оправдались, и скоро она будет дома. Самое трудное впереди — это предстоящая «отчетная» встреча с подругами. Она уже созвонилась с Инессой и попросила заказать по телефону их традиционные места в ресторане «Глёк Брой», а также оповестить остальных членов великолепной девичьей компании. Наверное, пора придумать звучное название для их объединения. Например, что-то вроде «Свободные сердца» или «Грациозные гра-цианки».

Ее сердце пока вполне соответствовало предлагаемому названию, сохраняя свой вольный статус. Хотя, конечно, с некоторой оговоркой, после знакомства с Робертом. В прошлом уже было несколько успешно отбитых попыток забронировать в нем место. Вот с Робертом все сложнее. Последняя попытка штурма неприступной цитадели была в аэропорту Хургады. Роберт ради нее продлил на несколько дней свое пребывание на курорте, чтобы улететь в один день, использовав до предела имеющиеся возможности для общения. Однако сколько ни тяни, но любое удовольствие рано или поздно все равно заканчивается. Они вылетали в один день, но с большим разрывом по времени. Ее самолет намного раньше. В аэропорт отправились чуть ли не прямиком из ее номера, выскочив почти в последний момент из постели. Роберт вел себя настолько экзальтированно, как будто все происходит в последний раз в его жизни. Как будто пытаясь передать на прощание всю глубину своих чувств, выразить всю глубину своих страданий и тоски от предстоящей разлуки.

Чуть ли не в последний момент он вновь, выражаясь старомодным языком, сделал ей предложение руки и сердца, прозвучавшее почти как ультиматум. Причем с каким-то потерянным видом, как будто они виделись в последний раз, перед отправкой его на войну. Похоже, что Роберт не верил в ее предыдущие заявления о том, что это слишком серьезный вопрос, чтобы решать его наспех, в курортных условиях. Что ему надо просто подождать.

Конечно, он и сам понимал, что по возвращении домой многое видится совсем иначе. Спадает курортное легкомыслие и эйфория, ощущение вечного праздника. Приходит на смену трезвая реальность будней. Ведь даже другой климат создает другой настрой. Особенно сейчас, в Граце, в период зимы, которая мгновенно остудит и сдует с человека, как пляжный песок и морскую соль, все наносное и случайное. Он считал, что это простая женская увертка, стремление вежливо и деликатно закончить их отношения. Даже несмотря на то, что они обменялись всеми возможными контактными адресами.

Впрочем, он сделал еще одну отчаянную попытку. Внезапно, чуть ли не в последнюю минуту, вспомнил о заключенном пари и пригласил ее еще раз на скачки в Ливерпуль, на ипподром Эйнтри. Заверил, что обязательно проинформирует ее о дате своего участия в соревнованиях по стипль-чезу, а также закажет ей зрительский билет. Сейчас, в самолете, в ее памяти отчетливо прозвучали его взволнованные слова.

— Анни, ты будешь моим главным талисманом. Я верю, что ты принесешь мне счастье победы. Ты мой стимул, особенно твое обещание выполнить то, что я сам определю как призовую награду. Не думаю, что мои мечты изменятся за несколько месяцев. Так что у тебя есть немалые шансы после соревнований изменить фамилию на миссис Чествик. Я думаю, что она не так уж плохо звучит, и ты к ней привыкнешь. Это старинный и благородный аристократический род, которому нечего стыдиться своего прошлого и настоящего.

Это прозвучало высокопарно и слишком обязывающее для нее. Но Роберт был так искренен, не хотелось обижать его отказом. Он и так выглядел как человек на грани нервного срыва, решающий вопрос о жизни и смерти. К тому же, честно говоря, она не очень верила в то, что он войдет в число лидеров на этом соревновании, и полагала, что ничем особенно не рискует. В результате, Анна легкомысленно подтвердила, что постарается сделать все возможное, чтобы побывать на скачках в Ливерпуле. И еще более опрометчиво, поддавшись прощальному порыву, добавила:

— Если Господь пошлет тебе удачу, то, так и быть, будем считать это знаком свыше. Тогда я стану миссис Чествик. — И потянулась к нему, чтобы запечатлеть на его устах поцелуй, как бы скрепляющий их устный договор.

До этого прощального поцелуя Роберт также весьма благородно, по собственной инициативе успел пообещать использовать свои связи для того, чтобы ее будущий роман был благосклонно принят в одном известном лондонском издательстве. И предложил заняться переводом и литературной шлифовкой ее труда на английском языке. Ибо это было очередной сумасбродной идеей Анны — попытаться сразу же изложить на международном языке собственный трактат, прежде чем представить его в руки литературного правосудия. Роберт, со своей стороны, тоже посчитал, что совершил выгодную для себя сделку, заняв заранее пост ее литературного импресарио и агента, оттеснив, на всякий случай, возможных конкурентов в сфере литературы и любви.

О своем собственном творчестве он в последние дни почти не упоминал и ходил довольно мрачный, о чем-то часто задумываясь. Однако Анна поделикатничала, и не стала устраивать допросы, копаясь в его смятенной душе. Отнесла причины его плохого настроения на счет предстоящего расставания и собственной нерешительности в вопросе о замужестве.

Может быть, зря она увязала его меланхолию только с собой. Но просьб о новых литературных консультациях не поступало, совместные дни и ночи проходили почти полностью на ее глазах, так что тайком укрыться от нее с пером и бумагой он бы не смог. Впрочем, как и она. Во всяком случае, Роберт явно забросил свои литературные искания. Возможно, временно выдохся или решил сделать передышку. Или просто что-то не ладилось. Творческий процесс — вещь вообще непредсказуемая. Это она уже поняла на собственном опыте.

И вот она уже на подлете к родному Грацу, переполненная впечатлениями и проблемами устройства будущей жизни. С массой нарисованных жирной краской знаков вопроса и нерешенных проблем, оказавшись как бы на распутье, перед выбором пути. Ей нужно срочно посоветоваться, и не с родственниками, а с близкими подругами. Эти быстрее поймут все нюансы деловых и личных проблем современной девушки. Обрисуют, объяснят и докажут единственно правильный выбор с их точки зрения. Вся проблема в том, что, насколько она знает своих подруг, весьма различных по менталитету и темпераменту, их выводы и предложения будут тоже разные. Ну ничего. По крайней мере, у нее будет выбор из трех вариантов, а, что еще более важно, много искреннего сочувствия и сопереживания.

А что касается родителей, свой долг она выполнила. Вернулась, как хорошо воспитанная дочь, как раз вовремя, к Рождеству, которое, по традиции, надо отмечать вместе с ближайшими родственниками. Сценарий домашних торжеств был давно уже отработан и отшлифован до деталей, так что ничего нового и неожиданного, сказочно-рождественского не предвиделось. Даже в далеком детстве она заранее знала, что положат родители в заготовленный ею чулок или башмачок, которые по традиции должны выставляться на ночь у камина, чтобы облегчить выполнение почетной и приятной, но непростой миссии Санта-Клауса. Анна довольно быстро научилась мыслить логически, сопоставляя настойчивые наводящие вопросы родственников о характере желаемых подарков и их последующем воплощением в жизнь.

Очаровательные иллюзии Рождества были окончательно утрачены после того, как в один из таких праздничных дней родственники как-то уж слишком обстоятельно объяснили суть ритуала любознательному ребенку. И посоветовали покрепче заснуть, чтобы не спугнуть случайно «Санту», который почему-то не любит, когда его застают дети за благотворительными занятиями. Поведали и о том, что добрый и щедрый старичок, проделавший долгий путь из Лапландии на запряженных оленями санках, после проникновения в жилище через печную трубу не должен рыскать впотьмах по всему дому в поисках заготовленных детишками емкостей для подарков, теряя время и рискуя расквасить нос или подбить глаз о мебельные углы. Мол, у него и так слишком много подопечных и проблем в эту ночь.