Вот только их совместное пребывание в Хургаде завершится гораздо быстрее. А что будет дальше? Особенно, если он так и не решится признаться в своих чувствах? Или сделает это только в своем романе, заочно и беспредметно. Извечный удел и привилегия писателей — изливать горе и радости в опосредованной форме, доверяя их только бумаге. Австрийская муза улетит в свои альпийские горы, на родину Вольфганга Моцарта и Иоганна Штрауса, Зигмунда Фрейда и Тони Зайлера… И оставит его вновь наедине с самим собой, без всякой творческой поддержки.
Однако на этот раз ему не пришлось долго ломать голову над дилеммой продолжения ночи. Организм, усталый от накопившихся за день впечатлений, все же взял свое и увлек своего хозяина в новое плавание по романтичным морям любовных сновидений. Во сне он опять видел Анну. Они плыли вместе, под водой, в аквалангах, как резвящиеся рыбки, любуясь друг другом и сказочно волшебной жизнью моря. Это было так прекрасно. К тому же не требовалось никаких слов. Ведь рот человека в акваланге все равно закрыт резиновым загубником. Они объяснялись только жестами. Впрочем, и без жестов было понятно, что они любят друг друга. Для этого достаточно было просто прикоснуться к ее телу рукой, и по пальцам сразу же пробегали искры. Как будто в зеленовато-голубой, прозрачной толще плыли рядом два электрических ската. Сказочное видение быстро утешило его и увело прочь от разочарований предыдущего сна. До обычного утреннего пробуждения оставалось еще много времени, и он вполне мог успеть насладиться еще не одним очаровательным приключением рядом с ней, со своей возлюбленной. К сожалению, пока только во сне.
Очарование первых поцелуев, к сожалению, в последующие дни осталось только в памяти. Как ни странно, но романтическое расставание у входа в отель больше не повторялось. Да, они совершенно не целовались эти несколько суматошных дней. Даже вели себя нарочито сдержанно, как будто сделали шаг назад для того, чтобы осмотреться. Чтобы лучше увидеть и разобраться друг в друге. Как будто оба, не сговариваясь, взяли тайм-аут, прежде чем перейти к более сложной стадии человеческих отношений.
У Анны и Роберта началась бурная экскурсионная жизнь. Вначале, то ли поездка, то ли поход по «Цветному каньону», как назвали его арабы, на Синайском полуострове. Так сказать, по следам пророка Моисея, или, по-арабски, Мусы, водившего когда-то библейских иудеев по этой пустыне многие годы. Местами проход между скалами из песчаника, украшенного изумительными по фантазии природы узорами, сужался до такой степени, что даже с их стройными фигурами было трудно протиснуться в щели и галереи. Кое-где приходилось просто ползти по проходу, скатываясь головой вперед на руки коллег по туризму.
Самое странное, что все арабские гиды почему-то любили поговорить на темы любви, свадьбы и семейной жизни, как будто внушая иностранным туристам, что главной целью человеческого бытия является продолжение жизни себе подобных. Анна узнала много полезного о местных обычаях, которые могли бы пригодиться, если бы она была очарована каким-нибудь местным бедуином или коптом настолько, чтобы стать его новой и самой любимой женой. Или если бы ее похитили, как и полагается в страшных историях о тайнах восточных гаремов, для украшения шатра какого-нибудь шейха или вождя племени в качестве наложницы.
Потом они отправились, как и полагалось туристам из Европы, обремененным классическим европейским образованием, на «земли фараонов», чтобы окунуться в легендарное древнее прошлое этой страны. На это ушло целых два дня. Дорога туда и обратно оказалась весьма долгой и изнурительной, несмотря даже на наличие кондиционера в автобусе и Роберта рядом. Без его психологической поддержки она бы вообще не выдержала. К тому же он оказался настоящим кладезем знаний по древнему Египту, вполне способным заменить профессионального гида, скромно объяснив это влиянием наследственности.
— Видите ли, Анна, моей заслуги в этом нет. Просто моя мама долгое время занималась преподаванием истории в колледже, а в молодости участвовала в нескольких археологических экспедициях на Ближний Восток и Северную Африку. Естественно, она постаралась передать это увлечение и своим детям. У меня есть еще и младшая сестра, Вайолет. Она по образованию финансист, а по натуре жесткий рационалист. Поставила себе целью добиться успеха в финансовой сфере и все остальное отбрасывает прочь. Не позволяет себе никаких «пустых» с ее точки зрения развлечений. Даже с мужчинами почти не общается. Я имею в виду, в личном плане. У нее в последнее время идея навязчивая возникла — создать собственный, чисто женский банк. Весь персонал банка и все его клиенты — только женщины. Так что интерес к истории сестре привить не удалось. А вот со мной у матери более удачно получилось. Наверное, я от рождения более склонен к гуманитарным наукам.
— Значит, мне повезло. Живая историческая энциклопедия рядом. А чем сестра сейчас занимается? Я имею в виду, где она работает? — проявила любопытство Анна, мысленно пытаясь представить себе облик современной молодой финансистки-суфражистки.
— Работает в страховой компании отца. Он ею очень доволен. Она быстро продвигается вперед, и вовсе не потому, что родственница владельца, — на всякий случай пояснил Роберт. — Уверен, что она бы сделала себе карьеру в любой компании. Может быть, даже еще быстрее. К сожалению, любовные романы она не читает, считая это напрасной тратой времени. Так что в качестве консультанта я бы не смог привлечь ее к своей работе. Да и вообще, если бы она узнала о моих литературных намерениях, то раскритиковала бы в пух и прах. Осудила бы за не мужское и не современное занятие.
Поговорив о проблемах взаимоотношений между братом и сестрой, они вернулись к обсуждению «египетской» темы. Роберт очень увлекательно рассказал о результатах раскопок лорда Карнавона на территории бывшей кратковременной столицы древнего Египта, городе Ахетатоне, всего за пару лет воздвигнутом на голом месте, в 450 км севернее Фив, по приказу фараона-реформатора Аменхотепа Четвертого, сменившего имя на Эхнатон. Роберт пояснил, что Эхнатону приписывалось «ниспровержение» традиционно главного бога-созидателя Египта Амона-Ра и выдвижение на высшее место в теологической иерархии страны Атона — Бога Солнца.
Однако на самом деле за всем этим стояла его жена, прекрасная царица Нефертити, которая длительное время единолично управляла страной от лица своего безвольного супруга. После реформы она сменила свое имя Нефертити (в переводе «Прекрасная пришла») на Нефернеф-руатон («Прекрасная красота Атона»). Да и вообще, в управлении страной был закреплен матриархат, поскольку править мог только муж царицы или дочери фараона. От совместного брака «солнечных» монархов родилось шесть дочерей. Старшие из них тоже стали женами фараонов.
После рассказов Роберта о божественной Нефертити, к которым она, в общем-то, не особенно прислушивалась, Анна вдруг подумала о том, что было бы интересно попробовать себя в роли автора исторического любовного романа. Попытаться описать нечто эпохальное и по масштабности исторического фона, и по накалу любовных страстей. Невольно вспомнилась соотечественница, Анна-Мария Зеленко, прославившая себя написанием романа «Дезире», в котором весьма увлекательно писала о судьбе француженки Эжени-Дезире Клари, дочери марсельского торговца шелком, ставшей королевой Швеции. Конечно, не сразу. Вначале она побыла невестой Наполеона Бонапарта, затем вышла замуж за Жана-Батиста Бернадотта, князя Понте-Корво, дослужившего от сержанта до маршала Франции. А после того, как сам маршал волей исторических судеб стал королем Швеции под именем Карл IV Юхан, стала помогать ему в управлении государством. Причем настолько успешно справлялась с этой работой, что заслужила искреннюю любовь своих подданных. Хороший пример для подражания…
Впрочем, можно пойти дальше по спирали веков и опуститься в глубину исторических пластов. Конечно, не до эпохи неолита. Вряд ли у нее хватит фантазии и чувства юмора, чтобы серьезно описывать пафос необузданной, примитивно-первобытной любви, еще не испорченной запретами и трафаретами новых цивилизации. Будет совсем не просто раскручивать неспешно, на 250 страницах, динамику развития нежных чувств между заросшим шерстью и мускулами сыном вождя племени и широкобедрой, грудастой, сексуально ненасытной дочерью главной жрицы племени, прикрытой только ожерельями из клыков кабана и зубов акулы.