Он мог бы обеспечить мисс Райленд и ее брата. Это не составляло проблемы. Он мог бы даже оставить ее такой же целомудренной, какой она была до встречи с ним. А вот это могло представлять проблему, потому что девушка была исключительно хороша. Однако ее репутация была бы уничтожена, и Харри знал, как драгоценна она для женщины.
Но, черт побери, она была достаточно сногсшибательна, чтобы появиться в заголовках газет и колонках сплетен, и достаточно умна, чтобы подслушивать разговоры, ведущиеся шепотом на любом языке.
Харри хотелось покончить с этим планом, со всей этой интригой, навсегда. Война закончилась; его дни в качестве главы шпионов в отделе разведки в Военном министерстве почти подошли к концу. Ему хотелось уйти в отставку, ей-богу, а не жить в тени и маскировке, под псевдонимами до конца своей жизни.
Он видел, как счастлив был его единокровный брат, Рекс, со своей прелестной женой, Амандой, помогавшей ему излечиться от ран, полученных на войне – как от душевных, так и от телесных. У них уже были близнецы, мальчик и девочка, которых Рекс любил до безумия. Харри испытывал ревность, и не только из-за младенцев, а из-за покоя, который, как он чувствовал, окружал виконта и его жену во время крестин.
Харри вовсе не хотел посещать это мероприятие. Разве может побочный брат выставлять напоказ свою незаконнорожденность в церкви, у всех на виду? Его присутствие будет неловким для всех. Но Рекс настаивал, а его отец, граф Ройс, написал и выразил надежду увидеть всю свою семью, сыновей и внуков, вместе. Даже леди Ройс, жена его отца, сама написала вежливое письмо с приглашением. Харри знал, что графиня ощущала вину за что, что так долго держала единокровных братьев вдали друг от друга. Некоторые женщины взяли бы побочного ребенка своего мужа в дом и вырастили. Но не леди Ройс. Вместо этого она бросила графа и своего собственного сына. Сейчас, когда она и лорд Ройс помирились, наконец-то обезопасив собственный брак, она смогла простить мальчика – теперь уже мужчину старше тридцати лет – за то, что тот, хоть и не по своей вине, встал между ними.
Харри все еще мог бы отказаться от приглашения в фамильный дом предков, где он никогда не будет частью настоящей семьи, но кузен Дэниел настоял на том, что в противном случае все они будут обижены. Дэниел сообщил, что его мать очень хочет встретиться со своим новообретенным племянником, а его сестра была очень взволнована, когда услышала, что тот так же красив, как и все остальные мужчины из рода Ройсов, с такими же темными волосами и уникальными голубыми глазами с черным ободком. Она хотела выставить кузена напоказ перед своими подругами, и этого было бы достаточно, чтобы удержать Харри в Лондоне, если бы Аманда, жена Рекса и самая милая женщина из всех, которых он знал, не попросила его стать крестным отцом мальчика. Он не смог оказаться.
Дэниел стал крестным отцом девочки. Он начал всхлипывать в тот же момент, когда ему на руки положили крошечный сверток из кружева и любви. Все рассмеялись, за исключением Харри, ощущавшего, что к его собственным глазам подступают слезы, после того, как он увидел отражение в голубых глазах с темным ободком, так похожих на его собственные. Ребенок, рожденный в гармонии, ни в чем не нуждающийся, чье будущее обеспечено. О, счастливчик Рекс, и о, как Харри жаждал такого же покоя, такой же перспективы, собственного сына.
И это было правдой. Такой же сладкой, как мед, ласкающей язык, как нектар.
Мисс Райленд кашлянула, и он перестал витать в облаках и задался вопросом, каковы будут ее губы на вкус.
Харри вздохнул. Такие мысли были для другого дня. Сегодня ему важно было найти правду так, как это всегда делали мужчины из рода Ройсов, как они всегда умели. Рекс видел цвета, правда была для него ярко-синей. Граф слышал расстроенные ноты, когда звучала ложь. Бедняга Дэниел при обманах зарабатывал сыпь. А он, Харри, незаконнорожденный сын, мог ощущать правду на вкус.
Странный, неслыханный дар распознавания правды сделал всех их бесценными для страны. Лорд Ройс работал в законодательной системе; Рекс и Дэниел служили в качестве Инквизиторов на Полуострове, допрашивая узников, чтобы разузнать вражеские секреты, секреты, которые снабжали генералов информацией и оберегали солдат. Недавно Рекс оказал огромную помощь полиции с Боу-стрит, прежде чем покинуть Лондон из-за беременности жены и рождения младенцев. Он станет помогать им еще больше, когда вернется в город. Конечно же, все они работали тайно, потому что их талант был слишком похож на волшебство, колдовство или магию, чтобы публика чувствовала себя комфортно. Или Дэниел чувствовал себя комфортно. Он намеревался вести разгульную жизнь в Лондоне, а затем стать джентльменом-фермером, где только крапива будет вызывать у него приступы сыпи. Он не собирался служить стране в мирное время, а только пьянствовать среди городского преступного мира. Харри мог посочувствовать кузену, но, так или иначе, у него были планы для Дэниела. Этот дар был слишком важным, чтобы впустую тратить его на барменш, потасовки или выращивание ячменя.
Что касается его самого, то Харри обычно прятался в секретных офисах, и надевал парики и маскировку, когда выходил оттуда. Он был Советником, и сам по себе представлял государственный секрет. Наполовину миф, наполовину истина, он мог просеять все собранные сведения и распознать правду. Харри вмешивался во все аспекты военной, политической и криминальной жизни, во все, что могло угрожать его стране. Недавно он имел дело с контрабандистами, растратчиками и шпионами, все они симпатизировали французам.
Сейчас Наполеон отправлен в ссылку, и туда же может отправляться и Советник. Затем Харри создаст для себя настоящую жизнь, в качестве самого себя. Загородный прием был ключом к этому. Харри Хармона, побочного сына лорда Ройса, пригласили туда после того, как тот был признан своим влиятельным отцом. Он поедет туда как беспутный Харри, а майор Харрисон останется позади. С помощника Харри уже сняли мерки для правильной одежды, парика, бороды и усов. Этот человек на самом деле не будет подвергаться опасности, несмотря на смертельные угрозы – Харри не позволил бы другому человеку принять на себя пулю, предназначенную ему – но в любом случае он умрет. У майора случится эффектный сердечный приступ, шумный, заметный, прямо на ступенях Уайтхолла, так, чтобы все могли это видеть. Его внесут внутрь, пошлют за врачами, но все будет бесполезно. У Харри уже был написан некролог.
Прощай, майор, со всеми твоими врагами. Здравствуй, Харри Хармон, повеса, рожденный с другой стороны одеяла. Никто не сможет связать этих двоих, только не тогда, когда Харри разыграет страстную любовную связь на приеме лорда Горэма в Ричмонде. Он будет в безопасности и покончит с интригами, готовый спокойно прожить остаток своей жизни.
Конечно, «Харри Хармон» – это тоже не его настоящее имя, но оно было достаточно близким к нему. Сын незамужней балерины, он, естественно, не мог носить фамилию семьи Ройс, за исключением того, что Айви Хармон все равно написала «Ройс» в официальной записи о рождении. Его звали Ройс Хармон, и это имя сохраняло бы у всех на устах скандальные обстоятельства его рождения – и постоянно пачкало бы его грязью. Граф Ройс был слишком щедр к Харри, чтобы отплатить ему таким явным оскорблением, а его благородная супруга заслуживала гораздо лучшего. Общество готово было если не принять Харри Хармона в свою среду с распростертыми объятиями, то, по крайней мере, терпеть его. Он был не совсем респектабелен, но воспитывался как джентльмен и имел собственное состояние, и к тому же превосходные связи. Но Ройс, сын Ройса? Ни за что.
Итак, на публике в эти дни он играл роль Харри Хармона, молодого человека, распутничающего в городе. Также он был вскоре покойным майором Харрисоном в Военном министерстве; в клубе «Макканз» он выглядел как мистер Харрис, мужчина среднего возраста; при случае он выступал там же в качестве Харри-лакея; Харольда-кучера; Хэла-нищего. Иногда он забывал, кто он на самом деле.