Господи, это какое-то безумие! — думала Энн, следуя за ним в гостиную. Чего он от меня хочет, публичного признания в измене? И какие еще преступления повесит на меня Каролина? Энн была полна решимости не поддаваться и все отрицать. Ее вина заключалась лишь в том, что, будучи юной и неопытной, она не решилась доверить мужу свои переживания!

В гостиной она сразу увидела, что Каролина расположилась там с обычной невозмутимостью и горделивым достоинством. Окинув чуть насмешливым взглядом хмурое лицо брата и испуганную Энн, она вскинула голову, словно готовясь принять вызов.

— Слово за тобой, — коротко бросил ей Рубен.

Каролина пожала плечами и начала рассказ. Слушая этот хорошо поставленный голос, Рубен все больше мрачнел, а Энн понемногу сжималась. Вся ее решимость улетучилась в одночасье. В изложении Каролины она выглядела взбалмошной, испорченной девчонкой, которая сама не знает, чего хочет. Каролина упомянула о приступах мрачного настроения Энн, о нескольких детских выходках, которые та позволила себе в ее присутствии, о вечных жалобах на скуку и отсутствие мужа. Энн была в шоке: она ведь делилась с золовкой, думая, что та ей сочувствует, а на самом деле она вызывала у сестры Рубена лишь брезгливую жалость и раздражение. Золовка считала ее эгоистичной дурой, не способной ни понять, ни поддержать мужа, думающей только о собственных удовольствиях. Наконец Каролина приступила к описанию памятного вечера. С брезгливой гримасой она расписывала, как Энн откровенно вешалась на шею Диего, да при этом еще глотала шампанское бокал за бокалом, как кокетничала напропалую чуть ли не с каждым мужчиной, присутствовавшим на приеме.

Энн хотелось провалиться сквозь землю. Не решаясь поднять глаза, она вжалась в спинку стула и мечтала лишь об одном: бежать отсюда — сию минуту и как можно дальше. Краем глаза она заметила стоявшего в углу Марсело. Лица его она разглядеть не могла, но отчетливо представляла себе, что он должен думать о ветреной жене своего патрона. Энн показалось, что в комнате еще кто-то есть, но кто именно, она не знала, ибо продолжала упорно смотреть в пол.

— Она так напилась, что была не в состоянии ничего соображать, — словно издалека донесся до нее голос Каролины. — Это было противно, и я решила отправиться спать. Мне в голову не приходило, что они могут зайти так далеко! Я уже почти разделась и собиралась ложиться, но потом подумала, что Энн может стать плохо и надо бы пойти посмотреть, как она там. Я вышла в коридор и увидела, как Диего, держа Энн на руках, открывает дверь ее комнаты. Она нисколько не сопротивлялась. Последнее, что я видела, — это как он уложил ее на кровать, а потом захлопнул дверь. Что я могла сделать? Ворваться в комнату и положить конец этой сцене? Я бы разоблачила ее на следующее же утро, но она сбежала, и я решила, что лучше тебя не травмировать, Рубен. Эта никчемная девчонка и без того доставила тебе кучу неприятностей…

— Довольно! — властно перебил ее брат. — Я услышал достаточно. Сожалею, Каролина, но, как бы ни повернулось дело, ты не можешь больше оставаться в этом доме. По понятным причинам я не стал заявлять в полицию. Энн натворила много глупостей, но то, что совершила ты, — совершенно непростительно, и я…

— Можешь не продолжать, — оборвала его Каролина, поднимаясь с кресла, — я уезжаю. Должна признаться, что ты меня разочаровал, Рубен. Не могу понять, как после всего, что случилось, ты мог снова притащить сюда эту дрянь. У тебя отсутствует одно важное качество, присущее нашей семье, — ты недостаточно тверд и потакаешь своим слабостям. Попомни мои слова: это не доведет до добра! Хотя удивляться не приходится, учитывая то, кем была твоя мать. Склонность к плебейкам ты, очевидно, тоже унаследовал от нее.

— Оставь мою мать в покое!

— О, разумеется, — с иронией усмехнулась Каролина. — Извини, что я о ней упомянула, как видишь, у меня тоже есть свои маленькие слабости. Что ж, прощай, брат. Надеюсь, тебе не придется пожалеть о том, что ты сейчас сделал.

Последние слова Каролина произнесла уже с порога и в следующую минуту гордо выплыла за дверь. В наступившей тишине было слышно, как хлопнула дверца автомобиля и завелся двигатель. Затем раздался шорох шин по подъездной аллее, который постепенно замер вдали.

Оцепеневшая от боли и унижения, Энн несколько секунд сидела неподвижно. Она была настолько убита, что до нее не сразу дошел смысл слов Каролины. Однако когда ей удалось немного сосредоточиться, в памяти отчетливо всплыли слова: «учитывая то, кем была твоя мать». Что это значит? Энн недоуменно вскинула глаза и обнаружила, что не только Каролина покинула комнату. Рубен ушел вслед за ней. Энн стала беспомощно озираться, словно ища поддержки, хотя и знала, что ей никто не поможет. Она как была здесь чужой, так и осталась.

От стены неожиданно отделилась тень, и Энн невольно вздрогнула. Приглядевшись, она поняла, что это Долорес, старая домоправительница семьи Каррильо, вырастившая Каролину, а потом и Рубена. Энн вздохнула с облегчением: она точно знала, что Долорес ей не враг. Рубен сообщил, что те два дня, когда Стив был оторван от нее, мальчик находился на попечении Долорес. Да и потом Энн видела, как Долорес заходила к малышу, стараясь, впрочем, не попадаться на глаза его матери. Старая экономка, может, и не одобряла Энн, но и не осуждала открыто, что в ее нынешнем положении было преимуществом. Однако сейчас Энн было не до размышлений. В ее мозгу вихрем проносились вопросы, на которые ей был нужен ответ — и немедленно.

— Ради Бога, Долорес, — взмолилась она, — что сказала Каролина про мать Рубена? Они ведь брат и сестра, разве не так?

— Единокровные, — отозвалась Долорес. — Мать сеньора Рубена была второй женой его отца. Она уехала, когда он был совсем маленьким.

— А я думала, она умерла при родах…

— Нет, сеньора Энн, при родах умерла сеньора Мария Исабель, мать Каролины. Дон Андрес был безутешен. — Долорес в детстве жила в Калифорнии и неплохо говорила по-английски, хотя и с заметным акцентом. — Мария Исабель была необыкновенная женщина — настоящая аристократка из старинной испанской семьи, редкая красавица, и сердце у нее было золотое. Каролина очень похожа на мать, такая же красивая и аристократичная, но у нее нет доброты и великодушия, за которые все так любили сеньору Марию Исабель. В детстве та неудачно упала с лошади, у нее были проблемы с позвоночником, и врачи запретили ей рожать, но она не послушалась. Роды были очень тяжелыми, она впала в кому и умерла несколько дней спустя, не приходя в сознание.

— Боже мой! — прошептала потрясенная Энн.

— Может, мне и не следует это рассказывать, но, думаю, вы должны знать. Может, узнай вы это раньше, понимали бы, что творится в доме, — задумчиво покачала головой Долорес. — После смерти матери дочь стала для отца единственной радостью. Он очень любил ее и баловал. К сожалению, Каролина унаследовала властность и жесткость Каррильо де Асеведа. Ей бы мужчиной родиться! Может, если бы у нее была мать, она и стала бы другой, но… А потом, когда Каролине было четырнадцать лет, ее отец в Америке познакомился с матерью Рубена. Она была американкой. Он влюбился без памяти, женился и привез ее сюда. Каролина была вне себя. А через год родился Рубен.

— И Каролина его возненавидела? — поежившись, спросила Энн.

— Нет, это может показаться странным, но она сразу полюбила маленького братика, хотя и потеряла из-за него Суэньо и право управлять состоянием. А вот мать Рубена она ненавидела. Та была женщиной капризной и довольно недалекой. Ей, как и вам, было скучно на Суэньо, и она завела интрижку с охранником. Каролина выследила их и обо всем доложила отцу. Дон Андрес был очень суровым, даже жестоким человеком. Он не простил. Мать Рубена в тот же день выслали с острова, хотя малышу было всего три года. Она потом умерла от рака. Сеньор Рубен больше ее не видел.

Сердце Энн сжалось от сочувствия. Так вот почему Рубен так переполнен горечью! Его мать не умерла, она была отнята у него. Знает ли он, какую роль сыграла в этом его сестра?