Аманда Мэдисон

Полная капитуляция

Пролог ВСЕ ТОТ ЖЕ СОН

Море… Легкие волны подхватывают и покачивают, создавая ощущение невесомости. Весь мир кажется светлым и каким-то прозрачным. Лазурное небо сливается на горизонте с искрящейся водой, покрытые зеленью горы видятся словно сквозь дымку, солнце нежно ласкает кожу… Неземное блаженство!

Энн наслаждалась купанием, на душе было легко и радостно.

Но вот внезапно налетел порыв холодного ветра, небо стало свинцово-серым, а волны, еще минуту назад такие легкие и ласкающие, сурово вздыбились, грозя поглотить ее. Энн отчаянно забила руками, судорожно глотая воздух, и попыталась поймать волну, которая бы отнесла ее к берегу. Скалы, мирно спускавшиеся к морю, казались теперь мрачными и недоступными, перед тем местом, где находилась лесенка, с которой Энн прыгнула в море, грозно кипел прибой. Волна с устрашающей скоростью несла девушку прямо на камни. Затем вода потащила ее вниз, и море сомкнулось над ней, словно заточив в огромную клетку, откуда ей уже не суждено было выбраться. Все, это конец! — обреченно подумала она, чувствуя, как в легких кончается воздух и начинает мутиться в голове…

С мучительным стоном Энн резко села на постели. Сердце колотилось как безумное, дыхание со свистом вырывалось из груди. Она судорожно прижала руку ко лбу. Опять этот сон! Сколько лет она его не видела? И, как назло, именно теперь, когда ее жизнь наконец стала налаживаться, он снова вернулся! Сердце Энн сжалось от тревожного предчувствия.

Отбросив простыню, она спустила ноги с кровати, нащупала тапочки и выбралась из постели. Осторожно ступая, прокралась на кухню. Надо выпить липового чаю, и все пройдет, утешала себя Энн. Это просто предсвадебное волнение, и ничего больше. Энн печально улыбнулась. Осталась всего неделя. Через семь дней она снова станет новобрачной. Женой Уилла.

Глава первая «ТЕПЛЫЙ ПРИЕМ»

Дверной звонок прямо-таки надрывался. Досадливо поморщившись, Энн направилась к двери, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале. Воздушное белое платье, разрумянившиеся щеки, блестящие серые глаза. Одним словом, сияющая невеста. В кои-то веки Энн снова чувствовала себя красавицей, и на душе у нее было легко.

Улыбаясь и напевая мелодию свадебного марша, Энн распахнула дверь. В холл ворвался поток золотого предвечернего солнечного света и на мгновение ослепил молодую женщину. Ошеломленно мигая, она прищурилась. В дверном проеме вырисовывался силуэт высокого мужчины. Широкие плечи, чуть скуластое лицо, красивая линия тонкого рта. Такой рот был лишь у одного мужчины в мире…

— Что ты здесь делаешь? — ахнула Энн, сообразив наконец, кто перед ней.

— Привет, моя радость. Какой теплый прием!

Время на мгновение повернуло вспять, и Энн показалось, что она перенеслась в другое измерение, одурманенная странными чарами. Все было совсем как в тот день, когда она, разворачивая свое крохотное авто, врезалась в его роскошный лимузин. Свою машину она тогда разбила вдребезги, а его лишь поцарапала. Энн словно вновь ощутила силу удара и на долю секунды задохнулась.

Рубен!

— Ах, так ты меня все же вспомнила. Это приятно, — усмехнулся мужчина. В его глазах заискрился смех, но это было дурным знаком. Глаза Рубена, когда он был в ярости, всегда зловеще смеялись. Подняв листок бумаги, он помахал им перед носом Энн. — Может, ты вспомнишь еще и это, — насмешливо протянул он.

Энн тупо смотрела на листок. Буквы расплывались, и она не могла прочесть ни строчки. В ее затуманенном мозгу отдавался лишь звук его голоса, глубокий и низкий. По-английски Рубен говорил безупречно, пожалуй, даже слишком безупречно — следствие обучения в английском интернате для детей из семей венесуэльской аристократии.

— Что это такое?

— Не узнаешь?

Онемевшими пальцами Энн вцепилась в дверь.

— Нет.

Рубен усмехнулся снисходительной усмешкой, как бывало в первые месяцы их брака, когда Энн была для него юной новобрачной, которую он безмерно холил и лелеял.

— Что ж, я тебе напомню. Это наше брачное свидетельство. Всего лишь клочок бумаги, но по закону он связывает нас узами брака.

Энн онемела от изумления. Он что, спятил? Какие там еще узы брака? Они сто лет назад развелись! С трудом она заставила себя поднять глаза и вглядеться в лицо Рубена. Нет, на психа он явно не походил. Скорее наоборот, у него был вид человека, тщательно спланировавшего эту сцену и теперь наслаждающегося произведенным эффектом. Надо же, всего за неделю до ее свадьбы!

Внезапно сердце Энн сжалось от ужаса. А что, если Рубен узнал о Стивене? А вдруг он каким-то образом раскопал, что у него есть сын?!

Нет, к нему она никогда не вернется! И на Суэньо не поедет. Решимость придала Энн сил, и она резко выпрямилась.

— Не понимаю, какое это имеет ко мне отношение.

— Самое прямое, моя дорогая. — Рубен с любопытством разглядывал Энн, темные ресницы отбрасывали полукружья теней на его смуглые щеки. — Я приехал, чтобы спросить, каким образом ты снова собралась замуж, хотя уже состоишь в законном браке.

Что за чушь! Если он считает, что может запугать ее, то у него ничего не выйдет. Ей уже не восемнадцать лет, и она больше не девчонка, какой была, когда выходила за него замуж.

— Мы давно не муж и жена, — заявила Энн. — Если ты помнишь, мы развелись три года назад. — Она презрительно усмехнулась. Неужели он до сих пор не может смириться с разводом? Конечно, католики официально развода не признают, но даже в его родной стране люди разводятся сплошь и рядом. — Извини, но я сейчас не в том настроении, чтобы играть в твои игры. Возможно, в Венесуэле разводы отменены, но здесь они вполне законны.

— Знаю, дорогая. Может, ты забыла, что я, хоть и латиноамериканец, учился в Гарварде и диплом у меня североамериканский. Так что я все знаю о разводе и могу тебе сообщить: мы с тобой так и не развелись.

Теперь в его спокойном голосе совершенно отчетливо прозвучала угроза, но Энн лишь вскинула голову и отважно встретила его взгляд.

— Если это шутка, то крайне неудачная.

— Я что, когда-нибудь был шутником? — Нет, мрачно согласилась про себя Энн, чувство юмора — это как раз то, чего Рубену всегда не хватало. — Моя цель — избавить тебя от неприятностей. Ты ведь не хотела бы попасть в неловкое положение на свадебной церемонии?

Это было бы ужасно! Энн на мгновение сделалось дурно. А что, если он прав? Неужели она чего-то не доглядела?

Перед ее мысленным взором пронеслись те первые месяцы, когда она отчаянно сражалась за выживание, оставшись одна с младенцем на руках. Вечные переезды с места на место, поиски, где бы еще подработать помимо основной службы, чтобы оплатить бесконечные счета. Отогнав нахлынувшие воспоминания, Энн наконец обрела дар речи.

— Я и не знала, что у нас развод можно опротестовать.

— У вас, моя дорогая, все возможно.

Внезапно Энн представила себе, как Рубен подхватывает на руки Стивена, сажает его в свой личный самолет и увозит неизвестно куда. С него станется. Он может отобрать у нее сына, и она больше никогда не увидит своего мальчика! У Энн было такое ощущение, будто Рубен вытащил кинжал из-за пазухи и вонзил его прямо ей в сердце.

— Зачем тебе все это надо?

Взгляд его ясных серых глаз — почти такого же цвета, как и у самой Энн, — задумчиво скользнул по ее лицу.

— Ты вышла за меня замуж. Ты помнишь, какой дала обет? Я свои обеты соблюдаю и требую от тебя того же.

— Я ни за что не вернусь к тебе, Рубен.

— Но ты моя жена. И ею останешься.

Холод пробрал тело Энн до самых костей, и она обхватила плечи руками. Всю жизнь быть привязанной к Рубену означало жить в клетке. А мысль о том, что он и Стивена заточит в ту же клетку, была совсем невыносимой. Подняв ресницы, она пристально посмотрела в лицо мужчины, когда-то бывшего ее мужем. В то время он казался ей невероятно красивым. Сейчас же при взгляде на его лицо она испытывала лишь страх.