Эйлида рассмеялась.

— Неужели я должна еще раз выслушивать ваши прежние доводы? Позвольте довести до вашего сведения, сэр Мортимер, что я не нуждаюсь в вашей помощи и не попросила бы вас спасти меня, даже если бы я тонула.

Сэр Мортимер подошел к ней ближе.

— Не смешите меня, дорогая, — сказал он. — Вы не можете оставаться здесь без слуг, без пищи и без всяких надежд на будущее.

Эйлида собиралась ответить, но он поспешил продолжить:

— Вы знаете, я готов предложить вам все, что вы пожелаете. Я уже присмотрел небольшой домик в Челси, где вы будете жить совершенно счастливо. У вас будут двое слуг, собственный выезд и лошади для верховой езды. С вашим умением вы произведете сенсацию на Роттен-Роу [7].

— Все это я уже слышала, — Сказала Эйлида. — Прошу вас, сэр Мортимер, уходите и прекратите меня оскорблять!

— Но я вовсе не оскорбляю вас, — сердито возразил сэр Мортимер. — Я готов поклясться, что после смерти моей жены вступлю с вами в брак.

— Насколько мне известно, — с едкой насмешкой заговорила Эйлида, — у леди Шаттл великолепное здоровье, так же как и у ваших детей.

— Черт побери! — выругался сэр Мортимер, подступая к ней еще ближе. — Вы даже святого выведете из терпения! Я хочу вас, Эйлида! Неужели вы предпочитаете голодную смерть в этом вашем кроличьем садке всем удобствам, какие я могу вам предоставить?

— К несчастью, «все удобства» включают и вас! — отрезала Эйлида и тотчас поняла, что зашла слишком далеко.

Она терпеть его не могла, ее оскорбляли навязчивые предложения покровительства, и вот она умышленно нанесла ему грубую обиду. Вместо этого следовало убежать отсюда и укрыться где-нибудь в доме так, чтобы он ее не нашел.

Шаттл был крупный и сильный мужчина и, прежде чем она двинулась с мест, он обхватил ее обеими руками и удержал.

— Я люблю вас! — заявил он. — И добьюсь, чтобы вы любили меня, а все остальное — чепуха! Вы моя, Эйлида, моя! Я всегда считал вас своей, с первого момента, как увидел.

Он прижал ее к груди; Эйлида начала сопротивляться. Это было все равно, что пытаться сломать стальную решетку. Все усилия девушки не имели успеха, тем более что она была слабой и хрупкой.

Шаттл сжимал ее все крепче и тянулся губами к ее губам. Эйлида вертела головой из стороны в сторону, но чувствовала себя совершенно беспомощной.

Он впился ей в щеку губами, горячими и жадными, губами не человека, а хищного животного, готового укусить жертву.

И тогда Эйлида начала кричать.

Было ясно, что сэр Мортимер полностью потерял власть над собой, воспламененный страстью. Он продолжал тянуться губами к ее губам, и Эйлида снова закричала.

Открылась дверь.

Одержимый желанием сэр Мортимер оставался глух и слеп по отношению ко всему прочему и не сразу заметил, как в комнату вошли граф и мистер Уинтон.

На мгновение оба замерли в изумлении перед открывшейся им картиной.

— Какого дьявола вы себе здесь позволяете?! — взорвался граф.

Мистер Уинтон тем временем выступил вперед.

Сэр Мортимер увидел его, руки у него разжались, и Эйлида высвободилась.

Она побежала через комнату, чтобы найти защиту у брата, однако Уинтон стоял перед ним. Эйлида в страхе не замечала, куда бежит, и, наткнувшись на Уинтона, инстинктивно прижалась к нему.

— Спасите меня! Спасите! — выкрикнула она.

Уинтон почувствовал, что Эйлида дрожит всем телом.

Граф первым подступил к Шаттлу.

— Вон из моего дома! — в бешенстве выкрикнул он. — Руки прочь от моей сестры! Оставьте ее в покое!

— Послушайте, молодой человек… — заговорил сэр Мортимер.

— Я не намерен слушать вас! Делайте, что вам говорят, иначе я вышвырну вас отсюда силой!

— Я считал, что вы уже во «Флите». — Сэр Мортимер пытался быть язвительным. — Прикажете подождать, пока ваша сестра останется в полном одиночестве?

От этих слов граф окончательно взбеленился, он сжал кулаки и явно собирался кинуться на Шаттла, но тем временем мистер Уинтон успел усадить Эйлиду на диван и тоже подошел к сэру Мортимеру.

— Блэйкни велел вам убираться из его дома, который теперь перешел в мои руки, — заговорил он. — К вашему сведению, леди Эйлида Блэйкни дала согласие стать моей женой. Если я когда-нибудь увижу, что вы посмели заговорить с ней, то вызову вас, а это отнюдь не пустая угроза.

Сэр Мортимер был настолько потрясен словами Уинтона, что только молча смотрел на него, багровея все больше с каждой секундой.

Обретя дар речи и кое-как собравшись с мыслями, он спросил:

— Вы сказали, что… леди Эйлида… станет вашей женой?

— Вы слышали, что я сказал, и я накажу вас, если посмеете к ней приблизиться! — ответил мистер Уинтон. — А теперь убирайтесь, пока я не спустил вас с лестницы.

Он говорил, не повышая голоса, но каждое слово звучало как удар хлыста.

Казалось, сэр Мортимер все еще не верил своим ушам, но когда мистер Уинтон угрожающе навис над ним. Шаттл понял, что осторожность паче доблести.

Собрав остатки собственного достоинства, он направился к двери. Только дойдя до нее, он обернулся и посмотрел в ту сторону, где сидела на диване Эйлида.

Заметив, что граф и мистер Уинтон наблюдают за ним, Шаттл вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Дэвид подошел к сестре.

— Мне следовало вздуть его! — заявил он. — Ия бы сделал это, если бы не вмешался Уинтон.

Эйлида вытерла платком глаза.

— Он явился сюда, — заговорила она, запинаясь чуть ли не на каждом слове, — только потому, что рассчитывал на твое отсутствие… Думал, тебя… увезли кредиторы… и я… совершенно беззащитна.

— Презренный подонок! — воскликнул Дэвид.

— Могу только благодарить Бога, что вы… вовремя вернулись, — продолжала говорить Эйлида, все еще запинаясь. — Я ненавижу его! Я ненавижу всех мужчин! Они безнравственны… и отвратительны…

Она так волновалась, что не сразу вспомнила о присутствии Уинтона, который вправе был принять ее слова и на свой счет. Попытка объясняться по этому поводу скорее всего только испортила бы дело, но ей в дальнейшем следует лучше владеть собой. Эйлида быстро встала с дивана и выбежала из комнаты.

Она пересекла холл и поднялась по лестнице. Добравшись до своей комнаты, девушка бросилась на постель и зарылась лицом в подушки. Только теперь она дала полную волю слезам. Она плакала, как плачет ребенок о своей матери, плакала о доме, о счастье, которое у нее когда-то было, а теперь покинуло навсегда.

Внизу мистер Уинтон подождал, пока стихнут в холле шаги Эйлиды, потом жестко спросил:

— Кто этот человек и какое отношение он имеет к вашей сестре?

— Это сэр Мортимер Шаттл, — ответил граф. — Он заехал в имение случайно. На охоте его лошадь потеряла подкову, и он надеялся, что у нас есть кузнец.

— Когда это произошло?

— Думаю, примерно месяц назад. И Эйлида сказала мне, что он неоднократно предлагал ей свое покровительство.

— В жизни не слыхал ни о чем более оскорбительном! — воскликнул Уинтон.

— Я тоже так считаю, — согласился с ним граф. — Но Шаттл — женатый человек и ничего другого не мог придумать.

— Надо было позволить вам отделать его как следует, — пожалел Уинтон. — Но я уж позабочусь, чтобы он не смел даже заговорить с ней!

— Вы должны понять, что, поскольку Эйлиде приходилось встречать только мужчин подобного сорта, она несколько предубеждена против сильного пола, — с некоторым беспокойством и смущением произнес граф.

Он опасался, как бы Уинтон, узнав об истинных чувствах Эйлиды, не отказался от своих планов. К его немалому облегчению, мистер Уинтон заговорил о другом:

— Я полагаю, у вас где-то есть карта имения. Пожалуйста, отыщите ее и отметьте места, где находятся фермы. Хорошо бы также узнать границы.

— Да, разумеется, — сказал Дэвид.

Он был так рад, что Уинтон не обиделся на Эйлиду, что сразу поспешил к выходу со словами:

— Карты находятся в конторе имения, как это называли во времена моего деда. Пойдемте и посмотрим их, а пока мы будем этим заниматься, я бы не прочь выпить бокал вашего превосходного шампанского, если оно еще осталось.