Александр остановился у длинной стойки и оглядел ресторанчик с закругленными сводами. За одним из дальних столиков он заметил пару знакомых лиц, среди них был адъютант гвардии Вернер Шардт. «Картина — это хороший повод завязать разговор», — решил Александр и начал протискиваться к столу. Но уже через несколько шагов его кто-то остановил, схватив за левую руку.

— О, это случайно не Александр Розин, герой швейцарской гвардии? — раздался незнакомый голос. — Иди сюда, сядь с нами, дружище! — Это был молодой человек, очень высокий и сильный, со светло-рыжими волосами и округлым по-детски лицом. Двое других мужчин, сидевших с ним за столом, тоже были молоды. Александр не знал никого. Они, наверное, были из тех швейцарцев, которых наняли вскоре после майских происшествий. Александр присел на последний свободный стул. «Если эти юноши приглашают в свое общество, то почему нет? Мне ведь важно разузнать о нынешнем положении в швейцарской гвардии, о настроении солдат, о слухах, которые появляются, когда много людей долгое время находятся вместе».

Круглощекого рыжего звали Мартин Глор, он был родом из кантона Цюрих. Он говорил за троих, это сразу бросалось в глаза, и ему это, по всей видимости, нравилось. Сначала Александр спросил о майских событиях, а затем перешел на иные темы. Чем больше пива лилось, тем легче было Александру переводить разговор в другое русло. Разговорить Мартина Глора оказалось проще простого. Александр узнал о мелочной ревности внутри гвардии. Старослужащие швейцарцы завидовали молодым рекрутам, которые в иерархии поднимались быстрее, чем обычно, и занимали свободные должности. По мнению Глора, эта карьера была вполне заслуженной. Он даже называл своих старших товарищей важничающими завистниками. То, что он всего за несколько месяцев стал вице-капралом в ранге фельдфебеля, Глор приписывал исключительно своим способностям, а не вынужденной нехватке кадров в швейцарской гвардии.

Александр постепенно перешел к недавнему убийству пастора Доттесио, который работал в Ватикане. Обилие пива, видимо, еще не совсем затуманило ум Глора, и он, наклонившись к Александру, тихо произнес:

— Я мог бы рассказать тебе нечто интересное, приятель, но только не тут. Здесь слишком много ненужных ушей.

— Где же тогда?

Глор указал большим пальцем через плечо.

— Видишь ту узкую дверь, рядом с которой висит огнетушитель? Она ведет на уединенный задний двор. Я хорошо его знаю. Если здесь занят туалет, там можно отлично отлить. Подожди меня там! Я приду через пару минут.

— Договорились, — ответил Александр и поднялся, чтобы пройти к указанной двери. В нетерпении он вышел на улицу, подумав, что, очевидно, вытащил счастливый билет, когда подсел к Глору и его товарищам. Снаружи уже сгустились сумерки, а во дворе царила настоящая темень. Лишь из окон ресторанчика и близлежащих домов лился неяркий свет. Два больших мусорных контейнера и резкий запах фекалий несдержанных гвардейцев заставили дышать Александра исключительно ртом. Он направился в угол дворика, самый дальний от контейнеров. По пути что-то юркнуло у него между ногами, животное было похоже на толстую крысу. Глор вышел во двор и обернулся к стене ресторана, расстегнул штаны и отлил выпитое пиво. Потом он, улыбаясь, подошел к Александру и нанес ему сильный удар по почкам.

Атака застала Александра врасплох. Он опустился на колени. От боли на глазах выступили слезы.

— Проклятый шпик! — выругался Глор и плюнул ему в лицо. — Ты думаешь, раз теперь работаешь в газете, то можешь расспрашивать кого угодно. Но только не Мартина Глора! Я тебя научу, как уважать швейцарскую гвардию!

Обучение заключалось в избиении ногами, удары в основном приходились в область живота. Но теперь Александр был готов. Он схватил ногу Глора и вывернул ее сильным, резким движением. Рыжий гвардеец потерял равновесие и со стоном упал на грязную мостовую. В ту же секунду Александр бросился на Глора и со всей силы ударил его в подбородок, так что тот запрокинул голову. Глор открыл рот, хотел что-то сказать или застонать, но смог лишь выплюнуть кровь. Александр сидел верхом на своем противнике и, придавив коленями его предплечья, удерживал на земле.

— Ты делаешь мне больно! — прохрипел Глор и выплюнул еще больше крови.

— Как невежливо с моей стороны! При этом мы еще и товарищи, не так ли?

— Сволочь!

Александр холодно усмехнулся в ответ:

— Ты должен отвыкать от таких выражений, если хочешь продолжить карьеру в швейцарской гвардии. Хотя я в это не верю. У тебя слишком длинный язык и очень мало мозгов. Могу поспорить, ты не можешь рассказать мне ничего важного и интересного, ведь так?

— Конечно нет. Мы только хотели проучить тебя, ищейка!

Брошенное вскользь «мы» и горящие глаза Глора насторожили Александра. Он проследил за его взглядом и увидел, как во двор вышли двое товарищей фельдфебеля. Наверное, они договорились выйти вскоре после него, чтобы внести свою лепту в «обучение» Александра. Сразу оценив ситуацию, они бросились к Александру и Глору.

Кто-то из них выхватил боевой нож и угрожающе произнес:

— Ну-ка, отпусти Мартина, живо! Или я исполосую твое личико!

Александр тут же отреагировал, нажав на веки Глора большими пальцами.

— Если ты подойдешь еще хотя бы на сантиметр, я выдавлю глаза твоему дружку! — Он усилил давление на глаза Глора, и тот взвыл от боли.

— Ты… Ты не сделаешь этого! — ответил гвардеец с ножом.

Александр сухо рассмеялся:

— Ты думаешь, я скорее позволю тебе пырнуть меня ножом? А теперь брось свою зубочистку на землю!

Головорез колебался. Он неуверенно поглядывал то на Глора, то на третьего гвардейца. Александр заметил, как нож в его руке начал едва заметно дрожать.

— Бросай! — повторил он.

Головорез медленно разжал кулак, и его оружие со звоном брякнулось на камни.

Глор ждал именно этого момента, надеясь, что Александр потеряет бдительность. Гвардеец резким движением нанес удар и катапультировал Александра вперед через себя. Александр ударился головой о стену. От этого его чуть не стошнило, в глазах помутилось. Он боролся с головокружением, которое его одолевало, и, опираясь на стену, поднялся. Глор тоже встал, и трое гвардейцев окружили Александра. Головорез снова поднял нож, а в руке третьего появился тяжелый камень. Глор был безоружным, но его большие кулаки нельзя было недооценивать: почки Александра еще не отошли от болезненного удара.

— Финита ля комедия! — проворчал Глор и медленно двинулся на Александра.

— Я тоже так думаю! — раздался у двери чей-то голос. Высокий тощий мужчина подошел поближе. — Фельдфебель Глор, я надеюсь, вы и ваши приятели вынесли достойный урок из этого происшествия.

— Вернер! — облегченно воскликнул Александр, когда узнал адъютанта гвардии Шардта. — Рад тебя видеть!

Глор указал на Александра.

— Этот человек напал на нас. Мы… Мы всего лишь защищались!

Шардт, покачав головой, сказал Глору:

— Я случайно знаком с «этим человеком». Александр Розин никогда не славился тем, что нападал на других. И уж тем более в ситуации, когда один выступает против троих. А у вас к тому же еще и боевой нож. Дружище Глор, придумайте историю получше, да побыстрее!

Но Глор лишь тупо смотрел на своего начальника.

«Наверное, таких моментов в жизни разговорчивого фельдфебеля было немного», — подумал Александр.

— Вон отсюда, быстро! — приказал Шардт. — Оплатите свои счета и бегом в казарму! Розин и я решим, какие последствия будет иметь для вас это происшествие.

Гвардейцы удалились, поджав хвосты, как побитые псы. Но прежде чем окончательно скрыться, Глор бросил на Александра злобный взгляд.

— С каких это пор тебя стали замечать в плохих компаниях, Александр? — спросил Шардт.

Александр, несмотря на боль, выдавил из себя улыбку.

— Конечно, с тех пор, как я начал работать на «Мессаджеро». — В мусорном баке раздалось шуршание. — Как видишь, теперь мне приходится иметь дело с крысами, четвероногими и двуногими. Жаль только, что несколько крыс напялили на себя форму швейцарской гвардии. После майских событий я думал, что наши ряды наконец-то вычистили.