После завершения промышленного переворота в Англии находилось более 50 % мирового производства на нее приходилась большая часть мировых финансовых ресурсов.

Над британской колониальной империей, раскинувшейся на всех континентах, никогда не заходило солнце. Хищник спокойно доедал свои жертвы, пресыщенно глядя на груду обглоданных костей. Британия контролировала почти все моря и проливы. Большинство формально независимых государств за пределами Европы были ее полуколониями или, в лучшем случае находились, в ее финансовых и торговых тенетах, начиная от отсталой Поднебесной империи и кончая «передовыми» латиноамериканскими республиками.

К середине 19 в. «концерт европейских держав» существовал только как фигура речи. Давно ушли в прошлое эпохи англо-испанской, англо-голландской и англо-французской борьбы, а подъем Германии и США еще был впереди. У западного мира был один неоспоримый лидер, Англия. Ни одна западная страна не имела ни возможностей, ни желания всерьез конфликтовать с Британской империей, представлявшей неисчерпаемый финансовый источник.

Россия Николая I по сути оставалась единственным государством мира, самостоятельным в политических и экономических вопросах, независимым от британских финансов.

В кошмарных снах обитателей Уайт-Холла (перебравших виски на ночь) Российская империя темной грозовой тучей нависала над «жемчужиной британской короны» Индией — которую, скорее, можно было назвать дойной коровой для британского капитала. Гипотетическое продвижение русских в Закавказье вызывало страх перед потерей удобного торгового пути в Персию. Бесили англичан и таможенные пошлины, которые защищали русскую промышленность от потока английских товаров и давали ей возможность развиваться. За русский хлеб приходилось платить золотом, а не кастрюлями и х/б тряпками. (Удивительно, что даже самые замечательные историки-марксисты, такие как Тарле, видят в этом не пользу для отечественного развития, а «золотую дань» «российской императорской казне, русскому помещичьему классу и русскому экспортирующему купечеству»). У англичан вызывало раздражение проникновение русских товаров на рынки азиатской части Турции, Средней Азии, Персии. Ведущая торговая держава видела, что не выдерживает конкуренции с русскими купцами; русский сбыт тут начинает опережать английский. Недовольство вызывали южнорусские купцы, скупавшие зерно в Дунайских княжествах, для отгрузки его на экспорт через одесский порт.

К 1850-м гг. английское правительство окончательно утратило интерес к поиску компромисса с Петербургом.

Особую роль в подготовке антироссийских операций играл лорд Генри Джон Пальмерстон (кстати, потомок английских колонизаторов Ирландии), бывший ключевым министром в правительстве графа Дж. Абердина. Он так обрисовал свои виды на «идеальную Россию» в письме лорду Д. Расселу, тогда послу в США (впоследствии глава Форин офис): Аландские острова и Финляндию возвратить Швеции, Остзейские провинции (Прибалтику) передать Пруссии, восстановить Польшу, устье Дуная отдать Австрии, однако оторвать от нее Ломбардию и Венецию, Крым и Грузию вернуть Турции, Черкессию поставить под сюзеренитет султана. [187]

Что ж, стратегия ясна. Чтоб превратить Османскую империю во «вторую Индию», англичане хотят отделить её от России цепочкой буферных государств и диких территорий, а само российское государство загнать вглубь холодной Евразии, отняв у него выходы к морям.