Демон Боли шарахнулся из одного угла его мозга в другой, голодный, но пока еще довольный.

Даника уже блестела от возбуждения. Он поцеловал ее голень, и она стиснула зубы.

— Ты хочешь, чтобы я… Я должна…

— Ранить меня? — спросил он.

— Да, — неуверенно произнесла она.

— Нет, — держать ее подобным образом и не быть погруженным глубоко внутри — это само по себе являлось физической агонией. — Ты — нет.

Она нахмурилась.

— Ты получишь удовольствие и без этого?

— О, да.

Он надеялся.

На этот раз он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра. Его язык вырвался на волю, пробуя ее на вкус, скользя по гладкой коже.

Стон сорвался с ее губ, она подалась ему навстречу.

Его пальцы прошлись по другой ноге девушки и замерли рядом с нежными завитками ее плоти.

— Продолжать?

— Рейес, — выдохнула она.

— Продолжать? — настоял он.

— Да. Пожалуйста.

Мужчина проскользнул мимо влажных складочек — райское наслаждение — и погрузил в нее палец. Она оказалась горячей, тугой, восхитительно мокрой.

— Я знал, что будешь такой.

Внутрь. Наружу.

— Да! Так.

«Вкуси».

Он не знал, пришел ли приказ из глубины его души или же от демона, впрочем, это не волновало его. Охваченный дрожью, он склонился и провел языком по центру ее удовольствия.

«Небеса» — так думал она ранее.

«Амброзия» — понял в этот миг.

Ее сладость покрыла его язык, наполнила рот.

Она запустила руки в его волосы, впиваясь ногтями в череп.

Он едва не закричал: «Да!».

Он лизал и нежил ее, погрузил еще один палец внутрь, и начал гладить.

Так хорошо. Так чертовски хорошо.

Наслаждение от того, что она под ним, открыта ему, было таким сильным, несомненным, что он не сразу понял, что раны его затягиваются, а его удовольствие… не уменьшается. Это было удивительно. Он не понимал этого.

Почему?

Если он ничего не сделает, уменьшится ли его наслаждение?

Вырвется ли его демон и потребует поранить его любовницу?

Начнет ли демон влиять на Данику, превращая ее в ту, которой она не хотела бы стать?

Рейес не хотел ждать, чтобы узнать это.

Он закинул руку за спину и впился ногтями — когтями на самом деле — в израненную плоть. Да, да. Боль, брызги крови. Как и ожидалось, жар разгорелся сильнее, наслаждение возросло.

— Кто здесь с тобой?

— Не останавливайся, — взмолилась она.

— Кто здесь с тобой? — повторил он на этот раз более жестко.

— Ты.

— Как меня зовут?

— Рейес.

— Кого ты жаждешь?

— Рейеса.

Его язык затанцевал на ее клиторе. Она стонала снова и снова, и звук этот симфонией ласкал его израненную душу. Она умоляла о большем; она просила его остановиться. Он выполнял первую просьбу, отказывая во второй, погружая в нее третий палец.

Оргазм обрушился на девушку.

Ее плоть напряглась вокруг его пальцев и языка, внутренние стенки взяли его в плен. Он проглотил все до единой капельки влаги ее экстаза.

Когда она утихла, он поднялся над ней. Их взгляды встретились и замерли. Девушка дрожала, довольная, полуприкрыв веки, но желание по-прежнему светилось в изумрудных омутах ее глаз.

— Ты не…

— Нет.

Она облизала губы.

— А ты…

— О, да.

— Тебе нужна…

Он покачал головой.

Его тело пылало неудовлетворенной страстью, что было очень больно, чудесно больно. Он прикрыл глаза и наслаждался ощущением.

Другие партнерши резали его плоть на лоскутки, били его, ранили, но ни одна не терзала его так. Наслаждение-боль звенело внутри нестройной мелодией, что предлагала сладчайшее утешение. О котором он всегда мечтал, но не ведал, что оно действительно существует.

Как ей удалось дать ему это?

— Ты так прекрасен, — прошептала Даника. — Хочу нарисовать тебя именно таким.

— Мне бы тоже этого хотелось.

Рейес открыл глаза и подался вверх по ее телу. Снял ее бюстгальтер, застежка спереди мгновенно подчинилась его пальцам. Полная грудь девушки высвободилась. Ее соски по-прежнему были напряжены, но теперь он мог разглядеть какими розовыми и идеальными они были.

Он лизнул и втянул в рот один, потом другой, и вскоре она извивалась опять. Вскоре она вновь умоляла его. Вскоре он утонул в ее нежности, демон подзадоривал его, жаждя большего.

— Презерватив, — выдохнула она. — Я хочу ощутить тебя в себе. Немедленно.

Он кивнул, хватая один пакетик из фольги, парочку которых он стащил у Париса и хранил в прикроватной тумбочке.

Надел. Он бы не рискнул сделать ее беременной, хотя часть его приветствовала подобную мысль — желала этого.

Он бы никогда не сделал такого с ней, не заставил бы ее вынашивать порождение своего демона.

По крайней мере, в этом он не будет эгоистом.

— Готов? — спросила девушка. Он потиралась о его плоть. Скользкая, восхитительно бесстыдная. Ее соски царапали его грудь. На этот раз ему не хотелось, чтобы острый кинжал касался его кожи.

— Готов? — опять спросила она.

Боги, о да.

Ему не пришлось направлять свою плоть, кончик ее уже устроился в преддверии, готовый… притянутый к ней невидимой силой.

— Предвкушаю, — проговорил он.

Она прикусила нижнюю губу.

— Ожидание мучительно. Я полагала, что ты больше не мучаешь людей.

Он натянуто улыбнулся.

— Сейчас. Пожалуйста, Рейес!

Не в силах более сопротивляться, он сжал ладонями ее лицо и погрузился по самый эфес, отчаянно взревев при этом. Ее руки и ноги обвились вокруг него, не просто обнимая, а беря в плен своим естеством.

И так просто она снова вознеслась на вершину блаженства.

Ее стоны раззадорили его. Он погружался и отступал, как и его пальцы ранее. Как он фантазировал. Все мысли отступили, Даника стала его единственной целью. Ее идеальное тело, ее аромат, напоминающий весеннюю грозу. Ее сладкие стоны и гладящие его спину руки. Ничто более не имело смысла. Ничто и никто. Ах, восхитительная агония.

Больше. Хочу большего.

Его губы прильнули к ее в жгучем поцелуе, язык проник внутрь. Ее страсть сплавилась с его, пылающая, прожигающая насквозь. Возможно, даже ее добродетель полилась в него, потому что лучи света заискрились во тьме его души, отбрасывая тени во все стороны.

Еще!

Девушка изогнулась, и ее соски продолжили царапать его грудь. Сладкий аромат ее удовлетворения окутал его.

— Как я могу хотеть большего? — выдохнула она. — Не могу насладиться. Еще… еще…

Удовольствие стало невыносимым, и Рейес взорвался. Ему не пришлось ранить себя. Немного оцарапать когтями, но это такая малость. Что более важно, он испытал удовлетворение. Изумленный, блаженный рев сорвался с его губ, когда пролилось горячее семя.

Его душа даже смогла покинуть тело.

Он ее знал, что произошло, как это произошло. Он только чувствовал неистовое биение сердца, сокращение мускулов и пульсацию в каждой косточке.

Он просто увидел небеса. Облака, скольжение белоперых крыльев, блеск золота, радужное сияние драгоценных камней.

Прохлада ласкала его. Он возносился, парил, не ощущал своего веса.

Но потом последний отголосок страсти покинул его, и он упал поверх Даники. Без сил. Облака полностью рассеялись, крылья, золото, драгоценности исчезли. Он узрел полнейший мрак и не смог вдохнуть полной грудью. Пот выступил на коже.

Даника под ним тяжело дышала, горячая и дрожащая.

— Что произошло? — выдохнула она.

— Оргазм.

Оргазм, какого он никогда не испытывал прежде.

— Нет. Рейес, ты исчезал.

Глава 20

Даника растворялась в тепле тела Рейеса. В течение нескольких часов она то засыпала, то просыпалась вновь, находясь во власти поистине наркотического удовольствия.

Рейес спал как убитый и ни разу не проснулся. Он не двигался и не издавал ни звука. Дважды она прижимала свое ухо к его груди, чтобы удостовериться, что его сердце все еще бьется. Сейчас она не спала, чувствуя себя удовлетворенной и насыщенной.