Тор кивнул.

— А прошлую ночь я провел в одной странной башне.

— В Гладсхейме? — Она удивленно остановилась.

— Гладсхейме?

— Так его называют люди. На самом деле он не имеет никакого отношения к богам, но многие верят, что именно там боги жили раньше.

— А ты что думаешь?

— Я ничего не знаю ни о каких богах, — с нажимом произнесла девушка. — Но об этих руинах ходят всякие истории. Говорят, что те, кто отправился туда, обратно так и не вернулись. — Она рассмеялась. — Ты же знаешь, как люди любят приврать. Чем дольше ночи, тем невероятнее истории у камина. Все пытаются как-то бороться со скукой.

Они дошли до таверны, и Тор уже собрался привязать кобылку к одной из колонн, подпиравших карниз, но его спутница покачала головой.

— Конюшня с другой стороны дома. Отведи лошадь туда, а я скажу отцу, чтобы он приготовил тебе комнату.

— Отцу?

— Ну да. Ему принадлежит постоялый двор, а ты как думал? Слава богам, что я тебя повстречала. Если я не привожу хотя бы двух новых постояльцев в день, меня не кормят.

— Но я-то всего один, — напомнил ей Тор.

— Знаю. — Девушка притворно нахмурилась. — Ну и ладно. Если бы я никого не привела, мне бы влетело.

— Да уж, болтай побольше, вот и получишь, — послышался голос двери.

С любопытством повернувшись, Тор увидел самого толстого человека из всех, кого он когда-либо встречал. Трактирщик растянул пухлые губы в улыбке, шутливо погрозив дочке пальцем.

— То, что ты не только моя дочь, но и мой единственный ребенок, еще не значит, что я все буду спускать тебе с рук, Гундри. Захочу — и всыплю тебе по первое число, чтоб знала, как отца уважать! — Толстячок не сошел, а почти скатился с крыльца и направился к Тору. — Прошу вас, простите поведение моей дочери и не думайте, что у нас вся семья такая взбалмошная.

— Дети… — Тор вздохнул, словно это все объясняло.

Впрочем, толстяку этого было достаточно, чтобы завязать разговор.

— Я тут ненароком подслушал, что вы только что приехали в город и ищете, где бы остановиться…

— Это так. Но я еще собирался осмотреться.

— Понимаю. — Трактирщик с готовностью кивнул. — Можете объехать хоть весь город в поисках еще одной таверны. А когда вы поймете, что другого постоялого двора тут нет, возвращайтесь сюда и мы поговорим. Да только комната тогда будет стоить дороже. Ненамного, конечно. Я ведь не живодер какой.

Тор лишь через мгновение понял, что толстяк имеет в виду.

— Это что, единственная таверна в Эзенгарде? — опешил он.

— До ближайшего постоялого двора вам отсюда добираться неделю, — сказал трактирщик.

— Тогда у нас возникает кое-какая проблема, — вздохнул Тор.

— Какая же? — Судя по выражению лица трактирщика, он привык к самым разным проблемам.

Сунув руку под накидку, Тор достал мешочек с монетами, который забрал у убитого им воина.

— Я пришел издалека и не уверен в том, что тут примут мои деньги. — Он протянул трактирщику кошель.

— За первый ужин и первую ночь в моей таверне платить не нужно. — Толстяк не шевельнулся. — Заходите, выпейте меда, отогрейтесь. А завтра утром поговорим.

— А что, если после завтрака вы обнаружите, что мои деньги на ваших землях ничего не стоят?

— Тогда придется утопить вас в порту. — Трактирщик рассмеялся. — Это у нас обычай такой.

Спрятав кошель, Тор остановился в нерешительности, но толстяк уже повернулся к дочери.

— Сделай хоть что-то полезное и поставь лошадь нашего нового постояльца в стойло, — велел он девушке. — Но смотри, осторожно с ней, не переломай кобылке ноги, как в прошлый раз.

Тор натянуто улыбнулся, думая, что именно такой реакции от него ожидает отец Гундри, но на душе у него было неспокойно. Во-первых, он помнил о строптивом нраве своей лошади, а во-вторых, следовало бы привязать ее у входа в таверну, чтобы Урд сразу же поняла, что он тут. Впрочем, в Эзенгарде был только один постоялый двор, так что волноваться не стоило. К изумлению Тора, лошадка никого не попыталась укусить. Удовлетворенно заржав, она пошла за девушкой в стойло, и Тор мог бы поклясться, что заметил насмешливые огоньки в ее глазах.

Трактирщик заметил его обеспокоенность.

— Я просто пошутил, — улыбнулся он. — Моя дочь позаботится о вашей лошади, не волнуйтесь. О какой прибыли могла бы идти речь, если бы постояльцы отказывались останавливаться у нас из-за того, что мы плохо обращаемся с их скакунами?

— А куда же им податься, если у коня ноги сломаны, а второй таверны в городе нет? — Тор сделал вид, что его вдруг озарило. — А, знаю! Они могли бы открыть в Эзенгарде новый трактир, раз уж им не удалось уехать отсюда!

Трактирщик зашелся хохотом, и, будь он повыше ростом, то обязательно хлопнул бы Тора по плечу.

— Молодец! — захлебываясь смехом, выдавил толстяк. — Вот такие шутки мне по вкусу! Вы только что заработали себе вторую бесплатную кружку меда, если не третью. Заходите, заходите. Или вы так много времени провели на холоде, что отвыкли от теплого камина?

Грустно улыбнувшись, Тор пошел за трактирщиком в таверну. В хорошо протопленном зале царил полумрак, чего и следовало ожидать, ведь все ставни были закрыты. В трактире Тор увидел с десяток накрытых столов, в огромном камине горел огонь, но не было ни одного постояльца.

— Присаживайтесь к огню! — Толстяк усадил Тора за стол у камина. — Судя по вашему виду, вам не помешает согреться. Сейчас принесу кружку меда. — Не дожидаясь ответа, он, потешно переставляя коротенькие ножки, потопал к стойке и скрылся за дверью, ведущей в кухню.

Воспользовавшись моментом, Тор снял перевязь и, завернув меч в накидку, положил его рядом с собой на лавку так, чтобы клинок никому не бросался в глаза. В Эзенгарде мало кто ходил с оружием, не говоря уже о столь дорогих мечах, как этот. Лучше, чтобы никто не знал о том, что он воин.

Трактирщик вернулся с кувшином и двумя кружками и, не спросив разрешения, плюхнулся за стол Тора.

— Вот вам мед. — Он разлил напиток по кружкам. — А что до ужина, то вам придется немного подождать… если, конечно, вы не согласитесь доесть вчерашнее. Дочка может разогреть вам то, что у нас еще осталось, когда поставит вашу лошадь в стойло.

— Нужно определиться с тем, что сейчас важнее, верно?

— Вот именно. — Допив, толстяк вытер губы тыльной стороной ладони. — Проголодался — и уже жизнь тебе не мила… А коня лишился, так и вовсе, почитай, мертв.

— В чем-то вы правы. — Тор вздохнул.

— Меня зовут Себлом, — представился толстяк, отпив еще глоток. — А с дочкой моей вы уже познакомились. Вас-то как зовут?

— Тор. — Он специально произнес это слово так, чтобы в нем трудно было распознать имя бога.

Возможно, он даже немного переборщил, так как Себлом настороженно наморщил лоб, но затем пожал плечами и отхлебнул еще меда, из чего Тор сделал вывод, что этот трактирщик, должно быть, лучший завсегдатай своей таверны.

— Как бы то ни было… покажите мне ваши деньги, Тор.

— А я думал, первый день у вас все бесплатно. — Достав кошель, Тор протянул его толстяку.

Глянув на монеты, трактирщик тут же отодвинул мешочек, даже не пересчитав деньги.

— Такие монеты у нас в ходу. Но, если хотите их сохранить… Зима подходит к концу, и рабочая сила всем нужна, если вы, конечно, не боитесь работы.

— Что вы предлагаете? — Тор почувствовал, что в его голосе прозвучала настороженность, и мысленно ругнулся. Не стоило отказываться от такой возможности.

Но Себлом только подлил себе меду и вопросительно посмотрел на Тора. Тот покачал головой.

— Скоро в порт прибудут первые корабли, ведь уже потеплело. Нам нужны грузчики и те, кто будет работать с привезенными товарами, доводя их до ума. — Толстяк пожал плечами. — Ходят слухи о предстоящей войне. А война всегда приносит прибыль.

— Если она ведется где-то далеко.

— Да, если она ведется где-то далеко, — повторил Себлом. — Вы ничего не слышали об этом по дороге?

Тор покачал головой, задумавшись над тем, как ему отвечать на этот вопрос.