Когда все отправились в спальню, Джилл поманила Эми пальцем.

— Пойдем поболтаем в зимнем саду?

— А… как же спать?

— Ну для первого дня можно сделать исключение… Билли, если ты будешь мешать остальным спать, я точно оторву тебе голову. Так, объявляется конкурс: кто дольше всех пролежит неподвижно с закрытыми глазами, получит два пирога с черникой. А кто первый шевельнется — тот будет убираться в игровой комнате. Договорились?

— Да-а-а!!!

— Три-четыре… Начали!

Она протянула Эми руку и повела ее в зимний сад — красу и гордость подготовительной школы. Огромная, застекленная тройными рамами с подогревом комната источала запахи свежей листвы и травы. Здесь росли не только пальмы и орхидеи, но и самые обычные растения — те, которые можно встретить в здешних лесах. Ребята сами сажали их в большие деревянные кадки и ящики. А еще здесь висели ажурные деревянные клетки, в которых пели на все лады самые разнообразные птички…

Эми восторженно вздохнула:

— Как красиво! Тетя Джилл, а зачем вы держите птичек в клетках? Им же хочется на волю, наверное?

— Видишь ли, милая, это немного необычные птицы. Я бы назвала их пациентами.

— Они болеют?

— Скорее, выздоравливают. Кто-то замерзал в снегу, кого-то чуть не заклевали вороны, а вот этот королек выпал весной из гнезда, но не погиб, только крылышки сломал… Когда кончится зима, мы с ребятами возьмем эти клетки и понесем в лес — выпускать птичек на волю.

Эми зачарованно вздохнула.

— И тогда здесь больше не будет ни одной птички?

Джилл рассмеялась.

— О, не волнуйся, милая. Наверняка найдутся новые глупые птенцы, которые слишком рано выберутся из гнезда, да и сильные морозы еще впереди. Хочешь участвовать в Птичьем патруле?

— Да! А… что это?

— Это наш отряд разведчиков. Самые смелые и сильные ходят по лесу и проверяют, все ли в порядке. Не разорены ли гнезда, не грозит ли птицам опасность.

Эми вдруг явно опечалилась и опустила золотистую головку.

— Я, наверное, не смогу. Я ведь не знаю лес, а еще я не смелая и не сильная. Я темноты боюсь…

— Ну темноты и я боюсь немножечко. Сильной ты вскоре станешь — вот будем ходить на лыжах, ты и окрепнешь. А лес… Из всех ребят только Билли… КОТОРОМУ Я СЕЙЧАС ДАМ ПО ПОПЕ!!!., знает наши леса довольно неплохо. Остальным — как и тебе — предстоит этому учиться.

Эми вдруг улыбнулась — точно солнышко просияло в зимнем саду.

— Тетя Джилл, а почему они вас слушаются — ведь они же совсем вас не боятся?! И голову вы Билли ни за что не оторвете…

— А ты думаешь, чтобы заставить слушаться, нужно обязательно напугать? И разве Билли станет умнее, оставшись без головы? Хотя, если честно, вести он себя точно будет куда тише…

— He знаю. Миссис Поппер… это моя прошлая воспитательница… била нас линейкой по пальцам. И ставила в угол. А у вас нет ни позорного круга, ни журнала для записей плохих поступков…

Джилл присвистнула и притянула девочку к себе.

— Ого! Вижу, у тебя и в самом деле были проблемы со школой. Знаешь, давай— ка договоримся, что больше не будем вспоминать о плохих людях. Нам предстоит много дел, так что надо быть бодрой и готовой на подвиги.

Эми обхватила Джилл тонкими ручками и с обожанием заглянула ей в лицо.

— Тетя Джилл… если папа когда-нибудь найдет мне вторую маму… я хотела бы, чтобы она была такой же, как вы!

Джилл ухитрилась ПРОСТО улыбнуться в ответ. И не упала в обморок, и не свалилась со скамейки.

7

К вечеру погода начала портиться, так что прогулку пришлось сократить. Джилл загнала своих оболтусов в зимний сад и стала читать им «Алису в Стране чудес». Постепенно приходили родители, тихо забирали чад, махали Джилл на прощание и уходили. Наконец остались двое — Джози Мейнард и Эми Браун. Забыв о дневной размолвке, девочки сидели рядышком и увлеченно слушали стихи о Морже и Плотнике…

В семь часов Мона Мейнард просунула свою рыжую голову в дверь и приветственно посвистела. Джози немедленно заканючила:

— Ма-ам, ну мо-о-жно мне исче-о-о! Вот и Эми еще не забирают…

Мона не обратила на капризы дочки никакого внимания. Она поманила Джилл в коридор.

— Слушай, мой застрял на «Стоянке», и твой, видать, тоже.

— С какого это перепугу Джек Браун стал вдруг «моим»?!

— Ну бывший твой, это я так, для удобства. Короче, они еще не вернулись, и я предлагаю, чтобы девочка пошла с нами. Поиграют с Джози, посмотрят мультики…

Эми неслышно подошла, вцепилась в руку Джилл. Ладошка у нее немедленно стала потная и холодная.

— А можно… можнояпойдуквам, тетя Джилл? А папе мы оставим записку, где меня искать?

Джози неожиданно поддержала Эми:

— Да, мамочка, пусть Эми лучше идет с Джилл, потому что мы с ней еще не совсем подружки, мы сегодня даже поссорились один разочек. А когда мы с ней совсем подружимся, тогда она будет ходить к нам в гости, а я к ней тоже, но потом, потому что я боюсь собак, а Волк хоть и не собака, а волк…

— ДЖОЗЕФИНА! Умолкни немедленно! Наказание Господне с этой девчонкой. Джилли, тебе нужно памятник поставить. Ума не приложу, как ты справляешься со всей этой оравой. Так что?

— Ну а что? Возьму к нам. Там Сэл, кстати, скучает. Сэнди легла на сохранение, знаешь?

— Знаю. Девочки, бегите одеваться. Ну, кто быстрее? Слушай, Джилли…

— Мона, я знаю, о чем ты собираешься спросить. Не делай этого.

— Да я молчу, молчу, только скажи: как он тебе? Изменился?

— Мона, он же наверняка у вас был в гостях! Что ты, сама не видела?

— Так я ж его не помню почти! Мне сколько тогда было? Тринадцать лет. А у вас…

— МОНА!

— Молчу. Девочка миленькая. На ком он женился-то? Не рассказывал?

— Мы виделись утром, пять минут пообщались — и он укатил к твоему Фрэнку. Кстати, если случайно узнаешь что-то — позвони мне домой. Я боюсь, как бы девочка не занервничала.

— Хорошо. Обязательно.

Снег валил уже вовсю, и Джилл брела впереди, а Эми — тугой кулек из шубки, меховой шапки, платка и дождевика — держалась за полу ее парки сзади. Вокруг не было видно ни зги, но Джилл не боялась, что девочка потеряется или отстанет. То сбоку, то спереди в снежной мгле мелькала крупная стремительная тень, и собаки во дворах начинали жалобно выть по очереди, по мере того как Джилл и Эми проходили мимо…

Волк сопровождал их, чтобы удостовериться, что все в порядке. Интересно, как отреагируют Рекс и Бакстер — любимчики Джерри?

Рекс был обычной койотоподобной дворнягой, а Бакстер — плодом любви английского бульдога и кого-то невысокого и стройного. Рекс был одним из отпрысков любимой суки деда Балларда, а Бакстера Джерри два года назад подарили дальнобойщики, которым младший Баллард чинил карданный вал. Маленькое, кривоногое, курносое чудовище с вечно забитым носом— кнопкой скорбно взирало на мир подслеповатыми глазками, изредка помаргивая белесыми ресничками. Джерри в минуты откровенности клялся, что просто не смог отказать — потом ему было бы стыдно до конца его дней…

Рекс попал к Джерри вместо того, чтобы попасть на кладбище. Бойкий и не в меру любопытный щенок однажды залез на стол и опрокинул на себя котелок с только что сваренной кашей. Дед Баллард — непререкаемый авторитет в вопросах разведения и содержания любой живности — гарантировал, что пес сдохнет, и предлагал сократить его мучения. Джерри, которому в ту пору было пятнадцать романтических лет, категорически отверг предложение деда, унес хрипящего и скулящего щенка к Стерегущей Сове — и через месяц абсолютно лысый, но вполне бодрый Рекс ходил за парнем хвостом.

Шерсть у Рекса отросла, но зато выяснилось, что в результате болевого шока у пса начисто отшибло нюх. Суки в течке, коты, тухлое мясо — все это оставляло молодого пса совершенно равнодушным. Лишенный обоняния, он и Бакстера принял, как родного, не чуя в нем потенциального соперника-кобеля. В результате они стали неразлучной парочкой, жили под крыльцом в любую погоду и охраняли дом только от тех, кого могли видеть или слышать…