В общей гостиной прямо перед аляповатым камином стоял низенький сервировочный столик, на котором горели розовые свечки в форме пухлых сердец, в ведерке подернулась инеем бутылка дешевого шампанского, а роль романтического ужина, так сказать, играло блюдо с двумя грушами, двумя яблоками, четырьмя клубничками и половинкой довольно тщедушного ананаса. Сбоку скромно притулилась бутылка «Джек Дэниеле» — пойла не слишком дорогого, но вполне бодрящего, и Джилл подумала, что, на худой конец, согреться можно и этим…
Саймон кашлянул за плечом своей ошеломленной спутницы.
— Я полагал… мы так редко бываем наедине, Джиллиан… То есть, собственно, вообще не бываем, просто нет возможности…
— Саймон, ты просто молодец, но…
— Нет-нет-нет, умоляю, не отказывайся. Я едва набрался храбрости и сейчас даже позволю себе немного виски.
Джилл с тоской взглянула на дверь своей комнаты. Почему она такая безвольная? Все, что сейчас действительно нужно сделать, так это выпить полбокала виски, пожелать Саймону спокойной ночи и завалиться спать…
Вместо этого она уселась на неудобный диванчик, мгновенно провалившись в его плюшевые глубины так, что колени едва не уткнулись в подбородок. Саймон долго крутил проволочку на пробке, потом безрезультатно дергал саму пробку, а потом Джилл опрометчиво брякнула: «Да ты просто встряхни ее…»
Шампанское с шипением рванулось в потолок. Пробка отбила нос лепному амурчику, мрачно сжимавшему в руках люстру. Джилл с облегчением вскочила, держа на весу мокрый подол загубленного платья. Саймон что-то блеял и раскаивался.
— О боже, какой я неловкий… Джиллиан, я оплачу химчистку… Странно, оно же холодное… Будем надеяться, горничная ничего не заметит…
— Саймон! Перестань причитать, убери шампанское и разлей виски. Мы ведем себя, как герои фильма «Тупой и еще тупее». Сейчас я переоденусь, потом мы выпьем, чтобы не простудиться, а потом ляжем спать. Завтра, я полагаю…
— О, ради бога, Джиллиан! Не надо говорить про завтра. Я в кои-то веки оказался наедине с женщиной, которую мечтаю назвать супругой…
Джилл издала нечто вроде хрюканья.
— Прости… поперхнулась… Ты сказал…
— Ну да, разумеется! Мама сказала, что это уже неприлично. Она абсолютно права, конечно. Мне давно следовало…
Джилл решительно вскинула руку. Выслушивать предложение руки и сердца в мокром вечернем платье и прилипшем к телу белье было выше ее сил.
— Погоди, Саймон. Сначала я переоденусь.
На часах было полпервого, за окном опять пошел снег, огонь в камине стал синеватым — а Саймон продолжал с воодушевлением рассказывать о том, как его мама представляет себе их совместную жизнь. Джилл механически кивала, глядя на умирающий огонь, а в голове билась только одна мысль: лучше одной до самой смерти, чем вот это вот убожество, нудное, тоскливое, правильное до одури, пекущееся о приличиях…
— …Мама полагает, что уже через год нам надо будет перебираться из нашей дыры в настоящий город. Как тебе Кримстаун?
— Да-да…
— Довольно миленький, я считаю. Здесь есть банки — у меня будет возможность устроиться на приличную работу…
— Да-да…
— Джиллиан, ты очень красивая!
— Да-да… Что?
— Я просто не могу удержаться…
Возможно, виновато было виски. А возможно, она даже в мыслях не допускала, чтобы САЙМОН был способен на ТАКОЕ…
Что-то круглое и бледное заслонило огонь в камине, что-то мокрое и теплое накрыло ее рот. Через мгновение до Джилл дошло: Саймон ее целует. От неожиданности она не отпихнула Саймона сразу, и исключительно благодаря этому он избежал увечий, но уже через пару секунд Джилл уперлась обеими руками в грудь своего потенциального супруга и решительно сдвинула его к краю дивана.
Обескураженный Саймон сделал то, чего Джилл не могла бы представить и в страшном сне. Он вдруг торопливо полез в карман пиджака, достал оттуда блестящий флакончик и торопливо пшикнул себе в рот…
Освежитель дыхания, подумала Джилл. Он думает, что у него плохо пахнет изо рта и поэтому я его оттолкнула… О боже! Саймон победно улыбнулся.
— Ты сводишь меня с ума, Джиллиан. Я совершенно забылся. Честное слово, во мне проснулся пещерный человек. Малышка моя…
Джилл почувствовала, как ее разбирает абсолютно истерический смех. Она погрозила Саймону пальцем.
— Саймон, прости меня, но я не готова. Правда. Ты и твоя мама абсолютно правы. Мы слишком редко бываем наедине. Я бесконечно ценю твою дружбу, мне льстит твое внимание… но я пока не готова ни к чему более серьезному. Прошу, дай мне время.
Этот идиот аж просиял от счастья.
— Джиллиан, прости мою разнузданность. Я должен был помнить, что имею дело с педагогом, с порядочной в высшей степени женщиной…
Джилл сбежала в свою комнату, накрыла голову подушкой и хохотала минут пять, после чего начала всхлипывать и поняла, что у нее истерика.
Заснула она с одной мыслью: что бы ни случилось в будущем, женой Саймона Джейкобса она не станет НИ-КОГ- ДА!!!
6
Разумеется, перевал завалило снегом. К счастью, это был еще не окончательный диагноз, но три лишних часа они проторчали в пробке на трассе, ожидая, пока грейдеры расчистят заваленные участки дороги.
Словом, до родного дома Джилл добралась только в начале двенадцатого ночи — злая, как оса, уставшая, как вол, и исполненная самых мрачных мыслей.
Все ее семейство было в сборе — папаня что-то рассказывал, Джерри хихикал, Сэм что-то переспрашивал, а Дик периодически громыхал ругательствами, на что немедленно получал выволочку от своей благоверной Сэнди. Судя по ароматам, доносящимся из кухни, Сэнди жарила оленину — и у Джилл немедленно подвело желудок. Собственно говоря, в последний раз она нормально ела в пятницу… Саймон решил сэкономить на завтраке в отеле и пообещал заехать куда— нибудь по дороге, но, как выяснилось, цивилизация кончалась через сто метров после выезда из Кримстауна. Ни одной закусочной им так и не встретилось.
Подвывая от голода, Джилл залезла под горячий душ, потом долго и с остервенением чистила зубы, а когда вышла из ванной, увидела, что на ее кровати сидит Сэнди — круглая, как шарик, румяная и кудрявая, — а на прикроватной тумбочке источает божественный аромат тарелка с румяными ломтями мяса.
— Сэнди… Да будут благословенны поля твои, угодья и пажити!
— Папаня предлагал тебя не кормить, потому как ты должна быть вся из ресторана.
— Старый змей.
— Не то слово. Ты там, в Кримстауне, не икала? Они сутки рты не закрывали, все четверо.
— Уж от Дика я этого не ожидала!
— Ну, про Дикки я фигурально выразилась — ты же знаешь, он молчун. Но даже он изъявлял желание выдернуть Саймону ноги из того места, откуда они произрастают.
— Сэнди, это ужас какой-то!
— Скажи только одно: вы переспали?
— Нет!!!
— Тихо. Не ори. Странная реакция на самого завидного жениха в Сайлент-Крик.
— Ты не выглядишь удивленной, о жена моего брата.
— Я училась с Саймоном в одном классе. Все девчонки из нашего выпуска знают ему цену.
Джилл передернула плечами.
— Не напоминай! Давай сюда мясо.
Некоторое время Сэнди наблюдала, как Джилл расправляется с олениной, а потом мурлыкнула:
— Ладно, сегодня ты все равно вымотана до предела, так что не стану лишать тебя крепкого, хотя и краткого сна.
— Почему краткого?
— Потому что завтра тебе в школу к шести. Осгуды, Богарты и Маккормики уезжают на весь день, детей тебе закинут на два часа раньше, чем обычно.
— Хорошо хоть троих.
— Четверых. Моя Сэл тоже приедет. Осгуд пригнал вездеход, так что мы пользуемся оказией.
— В честь чего это?
Сэнди погладила свой громадный живот.
— Очередной Баллард просится в мир. Пока он делает это тактично, а перевал не занесло окончательно, мы с Дикки решили поехать в Тиссулу.
— Хочешь полежать до родов в больнице?
— Да, думаю, так будет лучше.
— Сова сейчас в городе, насколько я знаю…