- Это не моя комната, - возразила Мэлди, безуспешно пытаясь высвободить руку из его крепкой хватки.

- Теперь твоя. – Балфур подтолкнул ее в комнату и, закрыв дверь, прислонился к ней спиной.

- Найджела нельзя оставлять одного. Он может сделать какую-нибудь глупость.

- Он не будет один, но в твоем присутствии днем и ночью больше нет необходимости.

- Тогда, возможно, настало время мне продолжить свой путь.

Мэлди почувствовала, как сердце ее болезненно дернулось при мысли, что он может с ней согласиться. Бессмыслица. Ведь хоть она и старалась лгать как можно меньше, рассказываемая ею полуправда становилась такой сложной и запутанной, что возникла серьезная опасность ненароком выдать себя. Балфур желал ее, и Мэлди была уверена, что ее силы воли недостаточно, чтобы долго ему сопротивляться. Найджел тоже хотел ее – вот отвергать его ухаживания для девушки не составляло труда, но тем не менее это могло внести разлад меж братьев, причиной которого стала бы она. Джеймс не доверял ей. Со стороны Мэлди было бы мудро покинуть замок, прежде чем - по одной или все сразу - эти проблемы не поймали ее прочно в свои сети. Но все же с натянутыми до предела нервами она ждала, когда Балфур назовет хоть одну причину, позволявшую ей остаться в Донкойле. И с отвращением подумала, что та не обязательно может быть приятной.

- Нет, тебе следует остаться. Найджел все еще нуждается в твоей умелой заботе, - возразил Балфур, потянувшись к Мэлди и поймав ее за руку. – Ты же сама сказала, что он может выкинуть какую-нибудь глупость. К тому же, он до сих пор прикован к постели, слаб, и необходимо следить, дабы он не навредил себе. Своим искусством ты спасла ему жизнь. Теперь мне нужно, чтобы он встал на ноги и смог ходить так же прямо и уверенно, как раньше.

Мэлди не выказала сопротивления, когда Балфур медленно притянул ее в свои объятия.

- И был готов схватиться за меч.

- Мне необходимо, чтобы он был рядом, когда я выступлю против Битона. Да, мне нужно, чтобы он был готов, а главное, способен орудовать мечом в битве. – Откинув ее густые волосы за плечи, Балфур прикоснулся поцелуем к ямочке за ее ушком. – Эрику нужно, чтобы оба его брата сражались за него. – Он нежно прикусил шелковистую мочку, наслаждаясь тем, как Мэлди тихонько задрожала в его руках.

- Эрику невероятно повезло с семьей, которую избрала для него судьба.

Мэлди обвила шею Балфура руками и запрокинула к нему лицо. Это была молчаливая, бесстыдная просьба о поцелуе, но девушку это не заботило. Его ласки доставляли ей наслаждение, и она изголодалась по ним. Один поцелуй мог прогнать все мрачные мысли из ее головы и страх – из сердца. Тосковала она и о том, как прикосновение его губ разжигает огонь, растекающийся по телу, заставляя его дрожать, а дыхание учащаться. Мэлди мысленно улыбнулась, признавшись, наконец себе в том, что ей просто нравится его вкус. Со вздохом Мэлди закрыла глаза, когда мужчина легонько пробежался длинными пальцами по ее губам.

- Такой восхитительный, манящий ротик, - прошептал Балфур.

Губы Балфура были так близко от лица девушки, что та могла ощущать тепло его дыхания, но все же он не решался поцеловать ее. Мэлди чуть приоткрыла глаза, изучая его из-под опущенных ресниц. Она могла разглядеть страсть в его темных глазах, но было в них еще и какое-то спокойствие, озадачившее ее. Даже если бы она попыталась, то все равно не смогла бы ощутить, что он чувствует в этот момент. Словно он закрылся от внешнего мира, воздвигнув стену, которую Мэлди не под силу было преодолеть, и по каким-то причинам, о которых она предпочитала не задумываться, это глубоко обеспокоило ее. Неужели Джеймс уже поделился с Балфуром своими подозрениями на ее счет?

- Я думала, ты хочешь меня поцеловать, - вымолвила Мэлди, ненавидя себя за нотки нерешительности, прозвучавшие в голосе, потому что они были признаком неуверенности, о которой он легко мог догадаться.

- Так и есть, - ответил Балфур, сам немного удивившись тому, что нашел в себе силы противостоять ее явному приглашению.

- И все же ты колеблешься. Ведь я не сказала тебе «нет».

- О, это я понял. Твое «да» и без слов прозвучало достаточно ясно. – Балфур поглаживал пальцами ее щечки. – Признаться честно, твое приглашение явило собой такую изысканную смесь невинности и сладострастия, что мне просто до боли хочется ответить на него.

- Но ты этого не сделал.

- Нет, потому что мне нужно больше, чем просто поцелуй. И даже не то, что произошло между нами в недостроенной башне на прошлой неделе. Я больше не могу выносить эту игру. Ни единой минуты. Да, мне следовало бы быть терпеливее, потому что ты невинна, но, похоже, я бессилен. Или же просто жаден и слишком себялюбив, чтобы твердо сказать себе «нет».

- О чем ты говоришь?

Балфур обхватил ладонями лицо девушки, едва не улыбнувшись при виде выражения ее лица. Несчетное количество эмоций окрасили ее щечки румянцем и заставили глаза потемнеть до богатого бархатисто-зеленого цвета. Мэлди выглядела просто восхитительно, смущаясь, сердясь и нервничая одновременно. Но за всеми этими чувствами притаилась страсть.

- Я лишь пытаюсь сказать, что если ты позволишь поцеловать тебя, - он скользнул ртом по ее губам, испытав удовольствие, когда Мэлди потянулась за его губами, едва он отстранился от нее, - если ты позволишь коснуться тебя, то на этот раз мне уже не удастся уйти. И не вздумай идти на попятную, вдруг начав кричать «нет», когда каждый дюйм твоего прекрасного тела беззвучно произносит «да». Я возьму все, Мэлди, либо не возьму ничего.

- Тебе не кажется, что это немного нечестно? – прошептала Мэлди.

- Да, возможно, и к тому же не слишком благородно. Но когда я держу тебя в объятиях, то, боюсь, страсть затмевает чувство вины. Так что ты ответишь?

Мэлди не сводила с него глаз, зная, что должна прийти в ярость от того, что он потребовал все или ничего, хоть и понимала, что именно его к этому подтолкнуло. Если Балфур испытывал хотя бы часть той безумной жажды, которая сжигала ее при попытке противостоять страсти, что он пробуждал в ней, то удивительно, что он до сих пор выказывал такое терпение. Взглянув в его темные глаза, Мэлди поняла, что ей не осталось ничего иного. Она больше не желала мечтать о том, что могло бы между ними произойти. Она хотела познать это. И если ее решение окажется ошибкой, то разбираться с последствиями она будет позже.

- Да, - прошептала Мэлди.

Глава 7

Обеспокоенная и неуверенная, Мэлди ждала, пока Балфур, отпустив ее, медленно повернется и запрет дверь на засов. Увидев его взволнованное лицо и потемневшие до черноты глаза, девушка поняла: он внял ее тихому согласию. И вдруг осознала, что, случись ей передумать сейчас, он, вероятно, даже не услышит ее. Мэлди знала, что мужчина может быть ослеплен страстью, и чувствовала, что именно это сейчас и происходит с Балфуром. Девушка не была напугана, хотя и понимала, что должна бояться, но она рассудила, что страдает от того же «недуга», что и Балфур. Когда он повернулся к ней лицом, она подумала, что страсть может привести к опрометчивым поступкам - вот и теперь Мэлди могла оказаться в весьма непростом, запутанном положении... хотя в настоящее время ее это совершенно не заботило.

- Скажи еще раз, - хриплым, низким голосом потребовал Балфур, подхватив ее на руки и направляясь к кровати. – Мне нужно снова это услышать.

- Да, - выдохнула Мэлди, когда он опустил ее на широкое мягкое ложе и лег сверху. – Уверена, ты и в первый раз прекрасно расслышал, если закрыл дверь.

- Верно, но одно лишь это сладкое словечко вызвало такую бурю чувств во мне, что я решил: мне необходимо вновь его услышать. Я опасался, что принял желаемое за действительное.

- Откажи я тебе, не стояла бы здесь спокойно, пока ты запирал дверь.

Он неуверенно рассмеялся:

- И в самом деле. Если бы я сейчас мог мыслить ясно, то сам бы догадался. Ты уверена?

- Может, телом я и невинна, мой благородный темный рыцарь, но в знаниях недостатка не испытываю. Я жила в крошечной лачуге с матерью и нескончаемой вереницей ее мужчин. - Мэлди увидела, как сочувствие смягчило заостренные страстью черты лица Балфура, и прикоснулась пальцами к его губам. – Нет, не жалей меня. Иногда для бедной женщины с ребенком это единственная возможность не умереть с голоду. Наверное, она могла бы заняться чем-то другим, но поскольку была из благородных, то мало что знала и умела. Временами мне кажется, что стыдиться нужно тем, кто ни разу не помог ей, не подал руки, не спас от позора. Я говорю об этом, только чтобы ты понял: я отлично знаю, о чем ты меня просишь и на что я соглашаюсь.