Но Сесилия находилась сейчас в приподнятом настроении, и ей вовсе не хотелось разговаривать с матерью. И поэтому не стоит снимать трубку. Когда потом дойдет очередь до телефонных переговоров, она объяснит, что сообщений не получала вот и все дела!

Девушка поздравляла себя с железной логикой, когда раздался стук в дверь. В панике она натянула на себя платье и вдруг поняла, что звук идет не из коридора, а из запертой двери, ведущей в соседний номер.

— Сесилия, отопри дверь.

Девушка быстро снова скинула платье и подошла к двери.

— Сезам, откройся, — услышала она знакомый голос и, улыбнувшись, отперла дверь. Уилл ступил на порог и медленно, словно во сне, положил руки ей на талию, лаская своим золотистым взглядом ее обнаженную кожу.

Затем он наклонился и приник к ее губам. Его поцелуй был глубоким и властным — прелюдия страсти.

Руки Уилла настойчиво ласкали шею, обнаженную спину девушки, затем скользнули ниже к талии, и он крепче прижал ее себе. Она почувствовала его возбуждение, и сладостная боль разорвалась внутри нее, словно воздушный шарик. Уилл прервал поцелуй, его хватка слегка ослабла, и пальцы осторожно коснулись бюстгальтера. Щелкнул замочек, и пленницы тонкой ткани упали ему на ладони. Мужчина начал выписывать большими пальцами дуги и узоры по нежной коже, и она, томимая желаниями, распускалась, словно майский цветок, под его ласками.

— Ты так прекрасна! — Уилл опрокинул Сесилию на кровать, сорвал с себя рубашку и прижался к девушке.

Кожей груди она ощущала его жесткие вьющиеся волосы, ее бедра приподнимались навстречу его ласкам. Они попали в безвременье, словно не было всех этих лет и оба опять оказались в домике лесника — мечты становились реальностью!

Он был само совершенство — красивый, нежный мужчина, принадлежащий ей одной. В сладостной агонии она осознала, что хочет большего, ей недостаточно одних поцелуев. Она словно постояла на вершине, раскинув руки, а затем падала, падала, падала…

— Тебе хорошо? — пробормотал он.

— О, да. — Как трудно иногда бывает говорить!

— Я правильно действую?

— Прави-и-льно, только я сама не знаю своих желаний.

Он тихо рассмеялся.

— Мы не слишком торопимся?

— Я хочу тебя! — всхлипнула она, мучительно желая отдаться ему и чувствовать его удовольствия так же, как свои. Он расстегнул молнию на брюках короткое молниеносное движение.

— Ты подготовился к нашей встрече, — прошептала она, когда он надел презерватив.

Он с жадностью смотрел ей в глаза.

— Мы бойскауты, — шепотом ответил он, — всегда готовы. — И медленно вошел в нее. То были минуты ликования и желания обнять весь мир. Мужчина двигался быстрее и быстрее. Мужчина и женщина, стремящиеся продемонстрировать свое искусство, сплелись в любовной схватке, в которой нет проигравших…

Жаркие, облитые потом, они лежали на смятых простынях, друг подле друга. Наконец он вздохнул и погладил ее живот.

— Доктор, у меня опять начинаются палочные колики.

Девушка улыбнулась.

— Боюсь, твоя болезнь требует долгого, усиленного лечения.

— Я согласен. Лечи!

Он уже собрался подтянуть девушку к себе, как раздался стук в дверь.

— Не открывай, — срывающимся от волнения голосом зашептала Сесилия.

— Это, видимо, носильщик с моей сумкой, — проворчал он.

— Сейчас одежда тебе не нужна. — Она крепко обняла Уилла.

— Он и так войдет. Носильщики обычно не церемонятся. Не волнуйся, он откроет дверь, пройдет в соседнюю комнату, даже не взглянув на нас, обнаженных.

В дверь снова постучали, на этот раз более громко.

— Ты успеешь закрыть общую дверь прежде, чем он войдет?

— Разумеется, — Уилл уже скатился с кровати, надел брюки. Его руки путались в рукавах рубашки, а из соседнего номера послышался зловещий звук — звук открываемой двери.

Она не может заниматься любовью при посторонних!

— Дай ему хорошие чаевые и скажи, что знаешь, как работает кондиционер. И попроси, чтоб нас больше не беспокоили.

Из-за двери донеслись какие-то громкие звуки.

— Подождите минутку. Сейчас открою. — Уилл вбежал в свой номер и захлопнул общую дверь.

Для человека, резко выброшенного из сна — сна долгого и сладостного, где бедра туги и упруги, а кожа как крем со вкусом ванили, — он вел себя идеально, думал про себя Уилл.

Один носильщик принес дорожную сумку и большой пластиковый пакет, а другой — черный праздничный костюм для сегодняшнего торжества и белый смокинг для свадьбы.

— Сэр? Что-то не так? — вкрадчиво проговорил один из носильщиков, увидев растерянное лицо их нового постояльца.

— О нет, все нормально. — В этот момент Уилл судорожно пытался вспомнить, куда, черт возьми, положил свой бумажник. Спеша к Сесилии, он позабыл обо всем на свете. Обнаружив его в ботинке на полу, Уилл смущенно выудил из него десятидолларовую купюру, и после некоторого колебания — непомерные чаевые! — вручил деньги носильщикам.

— Спасибо, сэр! Рады приветствовать вас в нашем отеле и надеемся, что ваше пребывание здесь будет приятным. Могу ли я продемонстрировать вам коммунальные удобства в комнате? Например, чтобы включить кондиционер…

— Прошу вас, не надо. Я уверен, что смогу со всем справиться самостоятельно. — Он сделал жест в направлении двери. — Спасибо, будьте здоровы!

— Возможно, вы не заметили, сэр, для вас есть голосовое сообщение. — Носильщик выглядел более недовольным, чем следовало выглядеть человеку, только что получившему щедрые чаевых.

— Знаю, — пробормотал Уилл. — И когда будет время, я его обязательно прослушаю.

— Я могу показать вам, как включить телефонный аппарат, если вы…

— Договорились, — сдался Уилл. — Если я прослушаю его, вы уйдете?

— Конечно, сэр! Я не хочу нарушать ваш покой.

Надо отдать ему должное, служащий закрыл за собой дверь, правда не раньше того, как увидел, что их постоялец снял трубку. Уилл покачал головой и нажал нужную кнопку.

— Уилл? — раздался взволнованный голос Гейтора. — Извини, что не застал тебя в больнице. У меня к тебе огромная просьба. Даже не знаю, как тебе сказать об этом. Ладно, пусть это звучит глупо, но я видел, как Гас садился в частный самолет. Ты знаком с ним лучше, чем другие, вот мне и мне стало интересно, знаешь ли ты, что это значит и чем он сейчас занимается, накануне собственной свадьбы? Может, между ним и Салли произошла какая-нибудь размолвка? Позвони мне в больницу к Муффи. — Гейтор дважды медленно повторил номер. — Здесь не разрешают пользоваться мобильными телефонами.

Всерьез озадаченный, Уилл положил трубку на рычаг; он позволил мыслям и фантазиям о Сесилии вытеснить из головы интерес к Гасу. Он с отчаянием взглянул на дверь, разделявшую их с Сесилией комнаты и, бормоча проклятие, снова поднял трубку.

Голос Гейтора звучал достаточно бодро:

— Прости, тут, как только что выяснилось, по местному телефону особо не поговоришь. Лучше все-таки я выйду и перезвоню тебе с мобильного. Никуда не уходи!

Время шло, а Уилл все переминался с ноги на ногу в ожидании, ему хотелось поскорее очутиться по другую сторону двери, рядом с Сесилией. Наконец зазвонил телефон, и он судорожно схватил трубку.

— Ты видел, как Гас садился в самолет? — Уилл пропустил формальные приветствия.

— Думаю, это был Гас. Я плохо знаю этого парня, так как встречал его лишь раза два на вечеринках, так же как и остальные, за исключением тебя. Это был не его самолет. Но, возможно, я ошибаюсь.

Оставалось лишь надеяться, что это так. Мысль о возможных финансовых махинациях Гаса и о его бегстве из города привела Уилла в бешенство.

— Он присутствовал на репетиции свадьбы. Не думаю, что между ним и Салли произошла размолвка.

— Хорошая новость.

Хорошая для Салли, но не для Уилла.

— Ты, должно быть, знаешь его лучше меня, — продолжал Гейтор. — Что он за человек?

— Я знаю не его, а цифры отчетов. В разговоре он кажется достаточно откровенным, но когда я оглядываюсь назад и вспоминаю наши с ним встречи, то понимаю, что он ничего конкретного не рассказал о себе. В какой самолет он садился? Только поподробнее, пожалуйста!