Две покупательницы в лифте недоуменно оглянулись, две других нервно задергались, затем одна из них быстро нажала кнопку. Лифт остановился на следующем этаже, и все они дружно выскочили из лифта.

Сквозь туман к ней возвращалась недавняя сцена в больнице: пожилая пара, выходящая из лифта, мужчина, напоминающий Уилла, женщина, похожая на… Муффи.

— Так ты говоришь…

— Да, я говорю, — он обнял девушку, и они оба прислонились к стене пустого лифта, — что свободен, как птица, и готов выполнить все твои эротические фантазии. Если, конечно, я тебе нравлюсь.

Она едва дышала.

— Значит, ты не женат на Муффи и ребенок, которому я, не подумав, согласилась стать крестной матерью, не твой? — Они достигли верхнего этажа, а ее сердце падало вниз, вниз…

— Мы можем возобновить переговоры по поводу крестин, если ты действительно не хочешь становиться мне кумой. — Его взгляд обольщал, и девушка закрыла глаза. Сильные руки дотронулись до нее, потянули вперед, губы коснулись щеки, лба. Наконец он с жаром обнял ее, и Сесилия растаяла от желания, как мороженое на солнце. — Нам придется забыть о маленькой Сесилии, чтобы дать большой Сесилии, удивительной Сесилии то, что мне бы хотелось ей дать больше всего на свете.

Двери лифта в очередной раз открылись на первом этаже… перед ними стоял уже знакомый охранник. В этот раз его сопровождали два устрашающего вида полицейских в окружении женщин, недавних пассажирок лифта.

— Руки за голову, сэр, и выходите.

— В чем дело? — спросил Уилл, отпуская Сесилию и поднимая руки вверх.

— У нас есть жалобы, что вы пристаете к этой женщине.

— Он, наверное, маньяк-убийца! — завопила одна из женщин.

Сесилии пришлось приложить немало терпения и дипломатии, чтобы во второй раз убедить охранника в том, что Уилл не представляет никакой опасности для общества.

— Не могу дождаться, когда ты заполнишь бланк регистрации, — шепнул Сесилии Уилл по дороге к отелю.

Свершилось чудо, Уилл принадлежал ей на все выходные!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Сесилия Коннот, — представилась она портье, стоявшему за стойкой регистрации в отеле, и скосила глаза на Уилла. Тот разговаривал со служащей.

— Уилл Мерчисон, — назвал он свое имя женщине за конторкой и украдкой взглянул на Сесилию.

— Ваш багаж уже прибыл, — сообщил портье Сесилии, разглядывая сумки, свисающие с ее рук, мы отослали его в вашу комнату вместе с вашими… туфлями.

— О, огромное спасибо, что позаботились о моих сандалиях, — облегченно выдохнула девушка, я боялась, что они потеряны навсегда.

— Остальной багаж мы принесем через несколько минут, — пообещала женщина Уиллу, бросив на него настороженный взгляд. — Жаркий денек, не так ли? — добавила она, заметив его взлохмаченные волосы и пылающее лицо.

— Да уж. Не прохладно, — отозвался тот.

— Вас обоих ожидает сообщение на автоответчике, — сообщила им женщина и вручила ключи.

— Какой у тебя номер? — спросил Уилл, когда они подошли к лифту.

Сесилия посмотрела на карточку.

— Семьсот девять.

— А у меня семьсот семнадцать. Я думал, мы соседи, — проворчал он и повернулся, чтобы отправиться назад к стойке администратора.

— Не надо, Уилл, мне не хочется, чтобы они поняли, чем мы будем заниматься…

Мужчина обнял ее за талию, притянул к себе и легонько коснулся губ.

— А почему их мнение должно тебя заботить? Иди в свой номер и начинай срезать ценники. — Он поцеловал ее. — А затем надень то, что понравилось больше всего.

Ее комната была оформлена в английском деревенском стиле, красивая и женственная, с королевских размеров кроватью, накрытой цветастым покрывалом. Сесилия выглянула в окно. Отель, который с фасада представлялся единым монолитным сооружением, на деле оказался состоящим из трех отдельных зданий, расположенных вокруг огромного бассейна.

Она вернулась в комнату и поймала свой взгляд в зеркальных дверях. Затем медленно через голову стащила с себя платье и скинула бюстгальтер. Прохладный воздух овеял влажное тело, и девушка вздохнула с облегчением. Она сняла трусики и подкинула их вверх. Хорошо, что окна закрыты шторами!.

Девушка распустила волосы и направилась в душ ополоснуться. Намыливая тело, она непрестанно думала об Уилле. До чего же он хорош собой!

Обнаженная, она прошла в спальню, вытянулась на кровати, затем взяла сумки и начала доставать свои покупки. Несколько минут спустя она взглянула на себя в зеркало. Бледно-голубой комплект, подобранный Уиллом, смотрелся идеально, бюстгальтер и трусики напоминали нежную шелковую паутину. Отражавшаяся в зеркале женщина казалась ей незнакомой. Сесилия подняла руки над головой, расставила пошире ноги, покачала бедрами. Она чувствовала себя свободной и очень… обольстительной.

Свободная чувственная незнакомка скоро окажется в руках мужчины, которого никогда не переставала желать, мужчины, способного разбудить ее от долгого, долгого сна.

— Я — тигрица, — томно прорычала она. — Эй, красавец, слышишь мой рык?

Впрочем, собственное отражение в зеркале ей не очень понравилось. Пришлось слегка подкраситься и нанести розовый блеск на губы, после чего она призналась самой себе, что стала намного привлекательнее. Дрожа от нарастающего нетерпения, она растянулась на мягком хлопковом покрывале.

Но что за голосовые сообщения их ждут и куда, черт возьми, подевался Уилл?

Уилл пересекал вестибюль, держа в руке заветный ключ от номера семьсот одиннадцать, имеющий общую ванну с номером Сесилии, когда узнал поджидающего лифт мужчину с пакетами из того же магазина, из которого они только что ушли.

Подкравшись и став у того за спиной, Уилл хлопнул его по плечу.

— Конгрессмен Галлоуэй, — воскликнул он. Вот так встреча!

Булькающий звук вырвался из горла мужчины, и, когда он обернулся, его лицо было белее снега.

Господи, да парень явно трусоват! Родители Салли и Уилла поддерживали конгрессмена как финансами, так и советами и постоянно приглашали в дом.

Вечно недовольной всеми Муффи он тоже нравился. Раньше Уилл никогда не видел его в таком нервозном состоянии, даже в год выборов.

— Привет, Уилл, — слабо отозвался мужчина. — Давно я тебя не видел. — Лицо конгрессмена медленно приобретало нормальный цвет.

Дональд Галлоуэй был старше Уилла лет на двадцать пять, но часто играл с ним в детстве, и поэтому Уилл решился слегка подшутить над ним.

— Судя по сумкам, вы купили что-то из женского белья для Норы? — Черт, лицо мужчины снова побелело! Видимо, Уилл сделал поспешный вывод, и белье предназначалось не Hope. Тут невольно почувствуешь себя дураком.

Если Галлоуэй крутит роман на стороне, то Уиллу это крайне неприятно, потому что Нора чудесная женщина и самая преданная поклонница своего мужа. Естественно, он будет держать язык за зубами, нельзя ничего рассказывать Hope и причинять ей тем самым ужасную душевную боль. Так что конгрессмен может расслабиться.

— Ладно, договорились, я вас не видел. Хорошо? — заговорщицки прошептал Уилл. — Понимаете, что я имею в виду?

— Гм, конечно, Уилл, конечно, — пробормотал Галлоуэй. — Ой, забыл, мне нужно купить еще крем для бритья. Увидимся, Уилл. До свидания!

Он ускользнул прочь, совсем другой и непривычный. Уиллу его поведение показалось странным, но в уме сейчас вертелась лишь одна мысль, и она была связана не с финансами Гаса и уж, конечно, не с тем, что у слуги народа завелась подружка.

Сесилия расхаживала в своем новом наряде по комнате и смотрела на мигающую кнопку на телефоне. Она догадывалась, что звонила мама: как же, дочь, ходячее недоразумение, может сбежать со свадьбы и выставить семью в неприглядном свете!

Впрочем, подозрения матери вполне оправданы. Сесилия душой не кривила и призналась, что, если в Вермонте будет зарегистрирован, например, случай коровьего бешенства, это окажется подходящим поводом, чтобы пропустить бракосочетание Салли и Гаса и отправиться восвояси. Отец, по крайней мере, поймет свою дочь.