— Да Вы не беспокойтесь, — Ворошилов выставил перед собой крепко сжатый кулак. — Вот у нас где все контрики будут. Товарищ Блюхер обещал лично проконтролировать безопасность всех празднеств. Дивизия имени Дзержинского в полном составе прибыла в княжество. Инкогнито.

— Угу, видел я их. Несколько тысяч человек в кожаных куртках и шлемах с очками-консервами. Вам не кажется, что в процентном отношении к остальному населению, количество мотоциклетчиков-спортсменов несколько великовато?

— Так маскировка же, Антон Иванович.

— Надо сказать — удалась. Только случаи преждевременных родов в городе резко увеличились. Несколько пугающий вид у замаскированных, не находите?

— Есть немного, — согласился Климент Ефремович. — Но могу твёрдо обещать, что слушатели Академии Генштаба, приехавшие изображать толпу радостных подданных, будут выглядеть более цивильно.

— Опасаюсь я вашей инициативности.

— Это почему же? Да не беспокойтесь, товарищ Деникин, всё пройдёт в полном порядке. У Михаила Афанасьевича уже сценарий готов. Он у нас человек опытный в таких вещах, не впервой торжественные мероприятия описывать.

Великий Князь с сомнением посмотрел на наркома культуры, в одиночку сражающегося с громадным пирогом.

— Надеюсь, что обойдёмся без некоторых фривольностей. Знаете, не хотелось бы, чтобы мои гости выскакивали из камина. Хотя… форму одежды для женщин можно оставить.

— Вот этого обещать не могу. Нет, камина точно не будет. А вот против второго пункта, жёны августейших особ будут категорически возражать.

— Зря, — огорчился генерал-майор Хванской под всеобщий вздох разочарования. — Я слышал, что Сталина сопровождают молодые секретари женского пола. А что Вы говорили про августейших, Климент Ефремович?

— Иосиф Виссарионович и король Норвегии Хокон Седьмой будут точно. Микадо приехать не сможет. Традиция у него такая — дома сидеть. Но по сведениям, полученным ведомством товарища Логинова, собирается прислать вместо себя принца Канъина.

— Невелика потеря, — Деникин отодвинул пустую тарелку. — Вместо одной макаки будет другая.

— Да Вы националист, Антон Иванович, — укорил Ворошилов.

— Не без этого, — с лёгкой усмешкой согласился Великий Князь. — Так что Вы говорили про присутствие монархов? Двое будут?

— Да, — поспешил вмешаться Каменев. — Норвежский король и галицийский каган, он ещё должен вассальную клятву принести.

— Вот оно что…. А то мне показалось….

— Именно показалось.

— А что за клятва?

— Да как обычно. Но рекомендую взять ещё денежный залог, не повредит.

— Надёжный хоть человек, этот каган?

— Как Вам сказать…. Родственник Соломона Боруховича Сагалевича, двоюродный племянник тёти сестры его третьей свояченицы по линии бабушкиной родни. Почти что сын. Сорок четыре года. Холост. В связях, порочащих его, замечен неоднократно. Девичья фамилия матери — Бланк. А сам он — Финк. Но тоже Владимир.

— Какое мне дело до его матери, Сергей Сергеевич?

— Не скажите. С этой фамилией связаны некоторые неприятные моменты нашей истории. Но заметьте, Бронштейн в родне не числится.

— Успокоили хоть этим. А когда они успели объявить о своей государственности? Что-то я не слышал.

— Сегодня утром, Антон Иванович, — сообщил Скоблин. — Только не стали докладывать о такой мелочи.

— Представляю, как завопят за границей.

— Ну и пусть. Зато во Львове теперь хранятся подлинные скрижали. Те самые. Значит и истинный Израиль там. Против исторической правды не попрёшь.

— Неужели и правда подлинные?

— Конечно. Патриаршие мастерские дали стопроцентную гарантию и сертификат за подписью самого Моисея.

— На каком языке?

— Таблички?

— И они тоже.

— Естественно на русском. То есть, на древнескифском. Или древнекиммерийском. Знаете, не вдавался в такие подробности. Или Вы считаете, что Моисей говорил на украинской мове? Попросить переделать?

— Господь с Вами, Николай Владимирович, — перекрестился Деникин. — Меня и прежний вариант устраивает.

— Только вот…, - кашлянул смущённо Скоблин. — Заповедей оказалось двенадцать.

— Не беспокойтесь, — Булгаков отвлёкся от своего пирога. — Прелюбодеяние из списка исключено.

— А что же вместо него? — Миллер с интересом подался вперёд.

Михаил Афанасьевич чуть улыбнулся, достал записную книжку и громко прочитал:

— Пункт одиннадцатый: — отвечай за базар свой в день всякий, а в день субботний шлифуй его. Пункт двенадцатый: — на Бога надейся, но сам работай, сволочь. Да, чуть не забыл…. Из десятого пункта исключена рекомендация не возжелать жены ближнего своего. Ослы и собаки по прежнему под запретом.

— Это правильно, — одобрил Антон Иванович. — Но всё же, что вместо седьмой заповеди?

— Там всего три слова: "Не попадайтесь, болваны!"

— Да, — вполголоса произнёс Хванской, мечтательно подняв взгляд к потолку. — Божьи заповеди стоит соблюдать неукоснительно. Особенно вот эту, правленую.

От обсуждения обретённых реликвий Галицийского Израиля, господ и товарищей генералов, а также штатского наркома, отвлёк десерт. Впрочем, особого воодушевления он не вызвал. Разве может какая-то клубника со сливками соперничать с подновскими огурцами в тыквах? Поэтому многие предпочли именно их, при полном одобрении Великого Князя, распорядившегося подать ещё водки.

— Вот она, постная и благочестивая пища русского человека, — Ворошилов поднял запотевшую стопку, оттопырив кривой мизинец. — Так выпьем же за него!

— Говорят, что и Сагалевич предпочитает то же самое, — заметил Каменев.

— Конечно, — согласился Климент Ефремович. — Нешто он не русский?

— Кто, Соломон Борухович? Пожалуй, что и нет. Еврей он, самый настоящий.

— У каждого свои недостатки, Сергей Сергеевич. Тем более, Вы говорите о его профессии, а я про национальность.

Деникин рассеянно слушал, выбирая на закуску самые маленькие огурчики, а потом спросил:

— А скажите, правда, что президент Балтийской Конфедерации поддерживает тесные отношения с сионистами?

— Истинная правда, Антон Иванович. Только отношения эти очень натянутые и холодные. Дело в том, что Сагалевич является главным казначеем, главным бухгалтером, и контрольно-ревизионной комиссией. И всё в одном лице. До того удачно, в своё время, вложил деньги в покупку должностей, что прямо завидки берут. Кстати, именно он финансирует археологическую экспедицию в Дрогичине по поиску короны и меча Даниила Галицкого.

Глаза Великого Князя азартно разгорелись светом надежды. Ну ещё бы, это как для англичан найти Экскалибур, а для французов — секиру Хлодвига.

— И каковы шансы на успех?

— Вот-вот найдут. Уже заканчивают полировку. Простите, раскопки.

— Да, это был бы идеальный вариант. Ведь Иосиф Виссарионович против создания точной копии шапки Мономаха?

— Могло получиться слишком символично, — ответил Каменев, принимая от вестового чашку кофе и рюмку коньяку. — Зачем нам плодить лживые слухи о зависимости княжества от Советского Союза? Тем более что они абсолютно не соответствуют действительности.

— Это Ваше мнение, Сергей Сергеевич?

— Не только. Товарищ Сталин поддерживает меня в этом вопросе. Мы, русские, всегда были имперским народом. Не будете спорить?

— Нет, не буду.

— Так вот…, и остались до сих пор. Наша страна не нуждается в новых территориях. Уже не нуждается. Нас более всего устраивает создание вокруг Советского Союза кольца дружественных государств, с которыми будем поддерживать взаимовыгодные отношения.

— И которые, в случае чего, примут на себя первый удар?

— Не без этого. И что с того? — нарком обороны пригубил коньяк и достал сигару. — Не такая уж и большая цена за свободу.

— Да, Вы правы. Это — не много.

Глава 4