Все с удовольствием поели, а потом, когда Карен с Кэтти занялись посудой, Дэйв прошел в гостиную, где Эми сидела на полу и раскрашивала картинки в книжке, которую ей подарили в гостях.

— Эми, я хочу рассказать тебе одну историю, — начал он, опускаясь на корточки рядом с ней. — Когда мне было столько же лет, сколько тебе, у меня были и мама, и папа. Но мой папа пил много пива и вина, а после этого ходил пьяным по улицам и пел глупые песенки. Мальчишки издевались надо мной, и иногда я даже ненавидел собственного отца, мечтая о том, чтобы у меня были нормальные родители, такие же, как у всех.

Эми, не поднимая головы, усердно раскрашивала платье Белоснежки в красный цвет. Осторожно подбирая слова, Дэйв продолжил:

— Я говорю тебе это для того, чтобы ты знала: я понимаю, что такое жить без папы, а кроме того, очень хорошо отношусь к твоей маме и желаю всем вам троим только добра.

Эми проговорила:

— Мой папа не пьет много пива и вина.

— Я знаю. Но когда мой отец напивался, получалось так, словно его нет с нами.

Неожиданно на картинку упала слезинка, и, заметив это, Дэйв положил руку девочке на плечо.

— Я знаю, что ты скучаешь без папы, и мне искренне жаль тебя.

Эми потянулась к нему, и Дэйву на мгновение показалось, что ему удалось найти ключик к ее сердцу, но тут девочка выпрямилась и твердо заявила:

— Мне не нужен другой папа.

Дэйв понял, что проиграл это сражение, и сказал:

— Я все понимаю, Эми. Но помни, что, когда тебе захочется поговорить о своем отце, я готов тебя выслушать.

Он встал и ушел в ванную.

Когда девочки отправились в свою комнату, Кэтти сказала:

— Дэйв, я ужасно устала и хочу сегодня лечь пораньше.

Он помолчал, а потом спросил:

— Ты обиделась на меня?

Понимая сложность ситуации, он готов был ждать, сколько потребуется, и не понимал, почему между ними вдруг возникла какая-то отчужденность. Преодолев желание вызвать Кэтти на откровенность, Дэйв просто обнял ее и поцеловал, но она не ответила на его поцелуй.

— Все образуется, не волнуйся, — сказал он, глядя в се голубые, довольно холодные сейчас глаза. — Давай встретимся завтра.

— Зачем?

Сейчас Кэтти была очень похожа на Эми!

— Как зачем? — воскликнул Дэйв.

— Ты хочешь только одного — затащить меня в постель.

— Это вовсе не так, — возразил Дэйв, стараясь держать себя в руках. — Мы можем все втроем пойти погулять, или в кино, или в музей…

— Хорошо, — отозвалась Кэтти.

— Я навещу Майка, а потом приеду сюда.

Она молча кивнула, и тут он не выдержал:

— Похоже, ты с нетерпением ждешь, когда я уйду.

Мне необходимо побыть одной.

Неожиданно его осенило.

— Так ты жалеешь, что мы занимались любовью? — воскликнул он.

— Нет! Конечно, нет! — горячо возразила Кэтти.

— Не верю.

— Мне было очень хорошо с тобой, — проговорила она, — но сейчас все это кажется сном… — Она окинула взглядом маленькую тесную кухню, на стенках которой висели рисунки Карей и Эми. — А теперь я вернулась к реальности.

Слова, которые он произнес в ответ, шли от самого сердца:

— Кэтти, для меня самое реальное на свете — это держать тебя в объятиях, любить, доставлять наслаждение… И я тоже настоящий, реальный, живой. Вот, пощупай! — Он протянул ей руку.

Она коснулась пальцами его запястья, как раз рядом с большим глубоким шрамом, и Дэйв сказал:

— Доктор говорил, что мне повезло. Еще полдюйма правее, и я бы не выжил.

Кэтти подняла на него взгляд и пролепетала.

— Тогда ты бы уже не вернулся ко мне… О, Дэйв! — Она бросилась к нему и уткнулась лицом в грудь. — Прости, я сама не понимаю, что со мной происходит. Неужели это все из-за того, что мы с тобой переспали?

— Не знаю, — честно сказал Дэйв, взял ее лицо в ладони и нежно прикоснулся губами к ее рту. На этот раз Кэтти ответила на его поцелуй так же страстно, как в Стоунроке, и он прошептал: — Вызови няню завтра вечером.

— Ладно…

— Я буду ждать, — пробормотал Дэйв и снова поцеловал ее. Они, тяжело дыша, с трудом оторвались друг от друга. — Спокойной ночи, любимая, — сказал Дэйв, и Кэтти улыбнулась ему.

По дороге домой он даже напевал потихоньку.

Остаток вечера Дэйв провел за уборкой квартиры, стараясь не думать о будущем, но, проснувшись утром, сразу вспомнил о предстоящем свидании с Кэтти.

Он съездил в гараж, закончил возиться со счетами и поехал в больницу.

Майк выглядел прекрасно. Они пошли в кафетерий выпить по чашечке кофе, и Дэйв доложил старшему партнеру обстановку в гараже. Когда они возвращались в палату, старик спросил:

— У тебя все еще проблемы с той женщиной?

— Нет, — ответил Дэйв. — Вот выйдешь из больницы и, если будешь себя хорошо вести, я тебя с ней познакомлю.

— Неужели она того стоит? — фыркнул Майк.

— Стоит, — уверенно подтвердил Дэйв. — Она понравится тебе, Майк. Это дочка Эдгара Копланда. Я ее еще с юности знаю.

— Ого! — присвистнул тот. — Ну, ладно, давай о деле. Поторопись с «альфа-ромео», понял?

— Есть, сэр! — шутливо откозырял Дэйв, попрощался и поехал к Кэтти.

Открыв ему дверь, она предупредила:

— Приехала моя мать.

— Значит, няни не будет… — расстроено пробормотал Дэйв.

— Нет, — ответила Кэтти. — И музей придется отменить. Но я сказала маме, что пригласила тебя на ужин.

Дэйв притянул ее к себе за талию.

— Ты разочарована?

Она оглянулась через плечо и потянулась к нему губами, а потом, быстро стерев помаду с его щеки, подтолкнула в гостиную.

— Мама, ты помнишь Дэйва Хаммонда? — спросила она, входя в комнату.

— Рад вас видеть, миссис Копланд, — Дэйв протянул ей руку.

Маргарет Копланд выглядела отлично — аккуратно причесана, в меру накрашена, элегантно одета, — но Дэйв заметил, что она неуловимо изменилась. Ее горделиво поднятая голова и крепкое рукопожатие, да и сам факт визита к дочери, несмотря на запрет мужа, говорил о многом.

— Здравствуй, Дэйв, — сказала она. — Я давно тебя не видела и должна заметить, что ты очень изменился.

— Могу то же самое сказать о вас, Маргарет, — с некоторым вызовом ответил Дэйв, желая подчеркнуть, что они теперь на равных.

— Вот и обменялись комплиментами, — усмехнулась она. — Кэтти говорила, что ты теперь партнер Майка Эллиота. Эдгар собирается отдать ему в ремонт свой «лендровер».

— Рад буду повидаться с мистером Копландом, — ответил Дэйв, пряча улыбку.

— Дэйв, мама привезла бутылку вина, — вмешалась в их разговор Кэтти. — Открой его, пожалуйста.

— С удовольствием.

Если уж нам с тобой не суждено побыть наедине, решил Дэйв, то стоит потратить этот вечер на то, чтобы привлечь на свою сторону твою мать.

Он весь вечер развлекал дам рассказами о своих путешествиях.

Улучив момент, когда Маргарет прошла в комнату девочек и они остались на кухне одни, Кэтти шепнула:

— Ты хотел очаровать мою мать, но и меня сразил наповал.

Дэйв резал мясо. Он тут же отложил вилку и нож, обнял Кэтти за бедра и притянул к себе.

— Пусть она знает, что ты в надежных руках.

— Знаешь, что мама сказала мне? Что ты ей всегда нравился, что она считала тебя настоящим тружеником, что сейчас ты просто неотразим и что если бы ей скинуть лет двадцать, она приударила бы за тобой сама. Вот так!

Дэйв рассмеялся и отпил немного вина из бокала. Вдруг за его спиной раздался тоненький голосок:

— Это то, что пил твой папа?

Ему тут же опомнилась картинка из детства — шатающийся отец в дверях гаража, а он сам, семилетний, удивленно таращится на него…

— Эми, как ты можешь!.. — возмутилась Кэтти.

— Все нормально, — перебил ее Дэйв. — Он пил не только вино, Эми, а все подряд. Дело в том, что пьянство — это своего рода болезнь.

— У тебя она тоже есть?

— Нет, — твердо ответил он и заметил, что взгляд голубых глаз девочки был не столько враждебным, сколько любопытным. — Ты можешь спрашивать меня обо всем, Эми, — сказал Дэйв.