— Экипаж в полном составе, — откликнулся тот. Он зло ощерил зубы. — Майор, ты обещал поделиться оружием. — Выбирай любое — автомат, пистолет, гранаты, — десантник указал себе за спину, где болтался еще один автомат, и за край оттянул ремень, на котором висела остальная амуниция. Затем кивнул на труп горца на дороге. — У него тоже экипировочка не хилая. Кстати, кто это умудрился его скопытить? В зиндане у вас, как я понимаю, бомбочек при себе не имелось. — Этот скот и подкинул. Когда он подошел к краю ямы и заблеял по своему, я понял, что горный человек решил нас прикончить, — еще сильнее ощерился морпех, видно было, что изнутри его раздирает праведная ярость. — Умирать раньше времени не хочет никто, поэтому я заранее приготовился поймать от него подарок. — Он оказался негожим, и ты решил вернуть гранату обратно.

— Оставлять ее у себя я посчитал преждевременным, — морпех снова покрутил головой вокруг, как бы оценивая обстановку. Затем кивнул в сторону десантника, прикрывавшего своих товарищей. — Ладно у твоего гвардейца РПД стучит, еще одного такого не найдется? — Есть ПК с полной коробкой патронов. — Коробки будет маловато. — И запасную найдем.

Новый огневой шквал из автоматных очередей смертельной метелью запорошил улицу с подслеповатыми саклями по обеим сторонам. Он повыметал всю живность с дороги, заставил ее искать укрытия за крепкими каменными стенами. Аул вымер, на одном краю размеренно тарахтел переносной гранатомет, где-то вторили ему пулеметы, слышны были разрывы гранат и ракет, предназначенных для работы по воздушным целям. Все селение было охвачено войной, далекой отсюда до этого случая, собиравшей кровавый урожай больше на равнинной части маленькой республики, вздумавшей возомнить себя пупом земли. Уроки мировых баталий редко шли впрок даже цивилизованным нациям, не говоря о нациях из третьего мира. И все повторялось заново. К убитому боевику уже спешили Захар с Петером, на лицах у них застыло выражение гнева, смешанного с чувством презрения. Но не одни они мечтали наказать боевиков, женщины тоже горели желанием отомстить за оскорбленные свои достоинства. К майору вдруг потянулась госпожа Натали Трепоф, она схватилась рукой за кобуру с пистолетом, висевшую у него на поясе, и ловко отстегнула кнопку: — Пардон, мадемуазель, — попытался было тот пресечь попытку ограбления, стараясь завернуть ей локоть. — Как раз вот этого женщинам трогать не следует. — Но пардон, месье! — воскликнула бывшая преподавательница Сорбоннского университета, угрем ускользая от болевого приема. — Но пардон, господин солдат, силь ву пле. Вы еще не знаете, что они со мной хотели сделать. Натали Трепоф выдернула пистолет Стечкина из майорской кобуры, затем провела грязными пальцами по своим щекам и как заправская десантница передернула затворную раму на оружии и сняла его с предохранителя. Вид у нее был настолько решительным, что майор лишь усмехнулся и отступил немного в сторону, тем более, что две других подружки готовились повторить ее прием. Они уже нацелились на поясные ремни солдат, на которых топорщились гранаты "РГД" со штык-ножами. В том числе и на радиста, благо, руки у него были заняты мотками с проводами. В это время морской пехотинец, успевший раздобыть ручной пулемет Калашникова с полной коробкой патронов, указал на дом под железной крышей в центре аула, обнесенный ажурной галереей: — Майор, в этом гнезде прячется сам Шамиль Басаев, Главнокомандующий чеченской армией, там же находятся почти все его генералы, — он подкинул пулемет в руках, едва удерживаясь от желания направить ствол на тот дом и нажать на спусковой крючок. — В том числе Салман Радуев с Абу аль Валидом и с Масхадовым, новым политическим лидером Ичкерии. Нас только вчера отпустили оттуда и бросили в эту яму, чтобы расстрелять в половине восьмого утра.

Десантник досадливо поморщился, затем завернул край рукава на камуфляже и посмотрел на командирские часы со звездочкой в центре. Причмокнув губами, осведомил собеседника:

— Вам осталось жить еще четыре с половиной минуты. Не хило, если учесть, что лету отсюда до ближайшей нашей армейской части ровно четыре минуты.

— Спасибо за информацию и за вызволение нас из этой тьмы, — поблагодарил его капитан. Он нервно подергал щекой. — И все-таки, майор, нельзя допустить, чтобы они опять ускользнули и устроили нам новый девяносто четвертый год. — Что ты предлагаешь, пехота? — насупился десантник. — Если там вся верхушка боевиков, то и охрана этого дома будет состоять из отборных горцев. — Нужно окружить разбойничье гнездо и молотить по нему из всех видов оружия. Если можно подключить армейские минометы или авиацию, то это будет самым лучшим вариантом. Рация у тебя имеется, вычисляй координаты и вперед. Некоторое время майор молча рассматривал собеседника, стараясь отыскать на его лице признаки подвижки рассудком. Потом смахнул берет на затылок и мягко спросил:

— Капитан, ты знаешь, где мы находимся? — Меня притащили сюда в бессознательном состоянии. — Я тебе поясню, мы находимся на высоте около трех тысяч метров. Никаких дорог здесь нет, значит, мечта об армейских минометах о сорока стволах отпадает сама собой. Во вторых, этот аул считается гражданским населенным пунктом, то есть, штурмовикам Су-24 перепахивать его категорически запрещено. Еще вопросы есть?

Морпех поморщился как от зубной боли, потом чертыхнулся и сунул руку за отворот форменки, чтобы помассировать левую грудную мышцу. Видимо, давало о себе знать перенапряжение последних дней. — Что ты решил делать? — напрямую спросил он. — Не зря же вас забросили на эту одинокую скалу, облюбованную ядовитыми змеями? — Вот это уже дельный разговор, — расслабился десантник. — Наша разведка отработала четко и задача перед нами поставлена тоже четкая. Нужно связать боем боевиков, защищающих тот дом, с целью захвата главарей бандитской республики, собравшихся в нем на свой съезд. — Чего же мы ждем? — Не торопись, морпех, мы выполняли операцию по высвобождению из заточения заложников. То есть, вас. А теперь приступим к осуществлению основного плана, — майор оглянулся на подчиненных, потом провел ладонью по усам и негромко скомандовал. — За мной. Десантники успели прорвать кольцо оцепления, поставленное горцами вокруг аула, и подтянуться к его середине. Вокруг дома Басаева закипела настоящая битва, видно было, как пули сталкиваются в воздухе, высекая искры. Ни одно живое существо не смогло бы проскочить расстояние в полтора десятка метров — это была ширина дороги, с одной стороны которой залегли гвардейцы майора, а с другой возвышался крепкий забор с засевшими за ним защитниками своих главарей. Из окон дома и амбразур, пробитых в досках, без устали строчили пулеметы, не давая солдатам ворваться на подворье, откуда путь вовнутрь крепости из сибирской ворованной лиственницы был бы намного короче. Дом Шамиля Басаева притягивал к себе внимание не только внешним видом, он раздражал воинов кажущейся неприступностью. Стоило подкатить к воротам гаубицу, и от строения не осталось бы щепок, не говоря о боевом заходе штурмовика Су-24. Но ни того, ни другого под рукой не было, горные массивы с узкими тропами над пропастями не позволяли перебрасывать по ним тяжелую технику. Да и Главнокомандующий чеченской армией, как всегда, применил испытанный прием, он спрятался за спинами своих односельчан. Как до этого хоронился за больными людьми в больнице в многострадальном Буденновске, как выставлял перед кровожадными своими отрядами детей, женщин и стариков в Дагестане, отшатнувшемся от него как от запаршивевшего пса. Этот метод он не раз демонстрировал и в самой Чечне, вызывая чувство презрения у настоящих мужчин. Десантники жаждали рукопашной схватки с врагом, но доски забора были очень крепкими, в них вязли даже бронебойные пули. Гранаты одна за другой перелетали через верх и взрывались где-то на середине двора. Толку от этого было мало, потому что сам двор был пуст, а горцы прятались за бревенчатыми накатами, защищавшими их от осколков. — Надо сконцентрировать огонь на одной стороне усадьбы, чтобы чехи подумали, что штурм начнется оттуда, — подсказал майору морпех, не отходивший от него ни на шаг. Оба заняли позицию за саклей, стоящей напротив крепости и со вниманием следили за ходом боя. Они не успели познакомиться, но уже кожей чувствовали родство друг с другом. Может быть, это было связано с их опасной профессией, а может здесь таилось что-то более серьезное. — Я бы перекинул парочку гранатометов к левому углу, добавил бы к ним несколько пулеметов и гвоздил бы в одно место до тех пор, пока боевики не перебросили бы туда новых людей.