– Ни то и ни другое, – спокойно ответила Рикки, хотя заметила, как злобно блеснули его глаза, когда он отодвигал маску. Она поправила на плече ремень сумки и для уверенности положила руку на ее большой кожаный карман. Если понадобится, она сможет достать оружие. – Я здесь потому, что хочу задать тебе несколько вопросов.

– О моем маленьком побочном бизнесе?

– Меня нисколько не интересует, чем ты здесь занимаешься. Я хочу спросить тебя о тех шестерых, убитых десять лет назад.

– Я ничего не знаю о тех убийствах.

– Сегодня одна маленькая птичка рассказала мне совсем другое.

– Видишь ли, птички никогда не были моими любимыми созданиями, я обычно стрелял их на деревьях просто ради развлечения.

Его высокомерие возмутило Рикки.

– Черт возьми, Джуниор, я не играю! Мне сказали, что ты грозился убить одного парня так же, как была убита Банни Эсперсон.

– Да? Ну и что? Я много болтаю. Это не означает, что я кому-то перерезал горло или проломил голову бейсбольной битой.

– Ты всего лишь воруешь автомобили, верно?

Он положил паяльную лампу на верстак позади себя и снял маску сварщика. Рикки обратила внимание, что он не отошел от стола с инструментами, которые можно было бы использовать в качестве оружия, и положила пальцы на клапан сумки.

– Думаю, это не твое дело, чем я здесь занимаюсь, – враждебным тоном произнес он.

– Верно, но я не могу не вспомнить, что однажды сказал мой отец: «Аморального человека не очень беспокоит, какое преступление он совершает». Я бы сказала, что помощник шерифа, который зарабатывает на краденых автомобилях, может, не задумываясь, убить того, кто узнает об этом. Так и было, Джуниор? Ты уже тогда занимался своей «левой» работой? Банни, Синди или владелец ломбарда узнали об этом и рассказали другим? Ты поэтому убил их? А при чем тут док Грант и мои родители? Им тоже стало известно о тебе?

Он ухмыльнулся, но это не была улыбка добродушного веселого человека.

– Весьма остроумно. По-твоему, это вполне может служить мотивом убийства, да? Но ты, вероятно, не представляешь, насколько прибыльно мое дело, верно?

– Меня не волнует, сколько ты имеешь. Я хочу получить ответ на свой вопрос. Тех шестерых убил ты? Расскажешь мне или будешь говорить со своим отцом, когда я пришлю его сюда арестовать тебя? – Рикки во время разговора невольно приблизилась на несколько шагов, но внезапно остановилась, обнаружив, что теперь их разделяет не более десяти футов.

– Я пока никого не убивал и не собирался. До тебя никто никогда не совал сюда нос. – Он схватил с верстака паяльную лампу и бросился к женщине.

Рикки удивилась испуганному возгласу, вырвавшемуся у нее, когда она увернулась от его руки. Пока она возилась с сумкой, Джуниор чуть не поймал ее. Ему удалось схватить ремень сумки, но Рикки вывернулась, сбросив сумку, и опять ускользнула от него. В результате она лишилась оружия, но еще могла выскочить за дверь.

Джуниор предугадывал каждое ее движение, преграждая ей путь, куда бы она ни направлялась. Ей удалось встать так, что между ними оказался автомобиль, но это не спасало ее. Она не могла бежать налево – там повсюду валялись автозапчасти, шины и инструменты, она бы просто упала. Если бы она побежала направо, то попала бы прямо в его руки. Позади нее была только стена… и верстак с инструментами. Рикки схватила длинный тяжелый лом и стала размахивать им перед собой, как саблей. Если бы ей удалось выбить у него из рук паяльную лампу, она бы смогла уложить его несколькими хорошо отработанными приемами. Но самое лучшее – уговорить его отказаться от насилия.

– Послушай, Джуниор, я не хочу, чтобы ты причинил мне вред, и не хочу навредить тебе. Я это имела в виду, когда говорила, что меня не волнуют твои дела. И напрасно угрожала тебе, что расскажу обо всем шерифу. Меня заботит только одно – как найти убийцу. Если ты докажешь мне, что это не ты, я уйду и не скажу ни единой душе, чем ты здесь занимаешься.

– О, прекрасно. Ты думаешь, я деревенщина, который попадется на твою удочку? Извини, что разочаровал тебя. – Он засмеялся. – И я не боюсь твоих боевых приемов. – Он щелкнул выключателем, зажигая пламя на паяльной лампе. – Эта малышка гораздо проще. – Говоря это, он продвигался вперед, оттесняя Рикки, пока она не оказалась у стены и ей некуда было бежать.

– Пожалуйста, Джуниор…

– Брось лампу, мальчик! – крикнул от двери Скутер Уитком.

Рикки услышала его возглас и, взглянув в его сторону, увидела и Боу, но теперь Джуниор был всего в шести шагах от нее. Она сосредоточила свое внимание на нем, взяв в руки цепь для колес.

– Ты слышал, Джуниор? Твой отец здесь.

Джуниор продолжал приближаться. Рикки ударила его своим оружием, но жар от лампы заставил ее отступить.

– Брось лампу, Джуниор, быстро!

Джуниор засмеялся, но Рикки была почти уверена, что он так наслаждался игрой, которую затеял, что даже не слышал голоса отца. Ее руки дрожали от страха, когда она снова ударила его.

Он ловко увернулся и поднял лампу, направляя ее в лицо Рикки. Горячее пламя лизнуло ей щеки, она вскрикнула и присела на корточки.

Она слышала выстрел, но, сжавшись и обхватив голову руками, не видела, как пуля попала Джуниору в плечо. Он повернулся, и она с удивлением услышала его вопль.

Рикки боялась поднять глаза, пока Боу не обнял ее.

– Тебе лучше? – спросил Боу, когда два часа спустя Рикки стояла на крыльце загородного дома Уиткомов, прислонясь к перилам и крепко обхватив себя руками.

– Нет, Боу, не думаю, не знаю, когда мне станет лучше. Ты видел лицо шерифа, когда он держал своего сына? Боу, он выстрелил в него из-за меня. Я думала, я ловкая, смогу сама защитить себя. Боу, у меня было оружие, у меня черный пояс по боевым искусствам, но шериф был вынужден стрелять в собственного сына, потому что я растерялась.

– Это не так, Блю. Он стрелял в собственного сына, потому что парень пытался убить тебя. Черт, сомневаюсь, что Чак Норрис смог бы защититься от паяльной лампы. Кстати, о паяльной лампе, – как твое лицо? – Он взял ее за плечи и осмотрел ожоги на щеках.

– Ты же слышал, медсестра сказала, что это не опасно, – отмахнулась от него Рикки,

– Это не значит, что тебе не больно.

Рикки повернулась к нему спиной, ей не хотелось обсуждать свои ожоги, и, хотя они болезненно пульсировали, это не имело значения. Она не могла выбросить из головы Скутера и Джуниора. Помощник шерифа выглядел крайне изумленным, когда отец бросился поднимать его и укачивать на руках.

– Отец, ты выстрелил в меня, – прошептал он.

– У меня не было выбора, ты не остановился, когда я окликнул тебя, сынок.

– Я не убивал их, ты должен верить этому… Я понимаю, ты теперь разочаровался во мне, узнав о машинах, но я никогда никого не убивал.

– Я верю тебе, – ответил шериф Уитком таким прерывающимся от страдания голосом, что Рикки была не в состоянии больше слушать.

Когда санитары погрузили раненого в машину «скорой помощи», Скутер направился вслед за ними, позадержался и сказал Боу:

– Позвони Уэйлину и Тому, попроси их приехать и провести расследование. Скажи, чтобы были повнимательнее. Если они найдут ботинки, которые убийца забирал у жертв, пусть сразу же позвонят мне в больницу.

– Да, сэр.

Скутер взглянул на Боу, потом на Рикки:

– Как, черт побери, я смогу объяснить его матери, почему стрелял в ее мальчика?!

Сейчас Рикки смотрела в небо, которое было таким же мрачным, как ее настроение.

– Они не нашли ни малейшей улики, связывающей его с убийствами. Он никого не убивал, Боу. Я разрушила их жизнь понапрасну.

– Не понапрасну, Блю. Он устроил мастерскую по резке металла. Ты слышала, что сказал Уэйлин о документах, найденных за ящиком с инструментами. За последние десять лет Джуниор пропустил через свою мастерскую тысячи автомобилей. Некоторые из них были угнаны из Калифорнии. Это не какая-то там копеечная операция.