– Ладно. – Асотль махнул рукой и, понизив голос, сказал: – Я полагаю, кроме того острова, нам и некуда больше идти?

– Я тоже так думаю, – кивнул головой Куэкальцин. – Хватит уже убегать, пора бы остановиться… Пока мы не оказались на землях куда более могущественных и злобных соседей.

– Кажется, жрецы нас именно к ним и ведут. Не пора ли с этим кончать?

– Пора.

– Вы уже придумали, как быть с орлом, змеей и кактусом?

– С каким еще кактусом? – Жрец ошеломленно поморгал глазами.

– Вы что, не помните красивую легенду об основании Мехико?

– Мехико? Ах да, да… Ну конечно! А вы умный человек, друг мой… Я бы даже сказал – ушлый.

– Могу подсказать, кто поймает для нас орла и змею… Есть один охотник, Сипак…

– Он человек надежный?

– Более чем!

– Тогда пришлите его ко мне как можно скорее.

Разведчики доложили об этом жрецам уже на следующее утро, едва только выпрыгнули из своих челнов:

– Мы нашли большой и красивый остров. Там врагам будет затруднительно внезапно напасть.

– Остров? – Патлатый жрец презрительно выпятил нижнюю губу. – И что с того?

– Мы видели там орла…

– Орла?

– Он терзал змею, сидя на кактусе.

– Знаменье богов!!! Так этот остров что, действительно такой удобный?

– Лучше и искать нечего!

– Ладно… Посмотрим…

«Те, кто всегда ест этцалли», осмотрев остров, конечно же, согласились с волею богов. Попробовали бы не согласиться. Но, для того чтобы перебраться на новую родину, нужны были лодки… Они имелись, но в количестве досадно малом.

– Мы отыщем лодки! – важно заверил Асотль. – Разведчики докладывали мне о людях прибрежных болот. Лодки мы попросим… А ежели не дадут, возьмем силой.

Так сказал сотник и, взяв своих верных воинов, поспешил исполнить обещанное.

Болотные люди – бродячие племена охотников, рыболовов и собирателей съедобных улиток – в поисках пропитания скитались по всему побережью, между озерами. Дикие, они нигде не имели постоянного жительства, время от времени используя для этой цели некогда заброшенные города и храмы. Кроме неудержимой любви к свободе, люди болот отличались воинственностью и свирепостью, а также – некоторые особо дикие племена – склонностью к каннибализму, и вовсе не ритуальному, который иногда практиковался у тех же ацтеков и колуа по большим религиозным праздникам.

Разведчики Сипака обнаружили одно из болотных племен уже ближе к вечеру, когда челны рыбаков сгрудились в камышах у дальнего мыса. Челнов было много. Конечно, не так много, как хотелось бы, но вполне достаточно, для того чтобы переправить всех ацтеков на остров в течение одного-двух дней.

– Что будем делать? – таясь между скалами, тихо спросил Сипак. – Думаю, они вовсе не захотят так просто расстаться со своими челнами. Придется эти лодки похитить.

– Не похитить, а взять на время, – наставительно заметил Асотль. – Всего-то лишь… Да! Плоты нам тоже пригодятся.

Охотник тряхнул головой:

– Хорошо. Возьмем и плоты. Чужаки, конечно, устроят погоню… Но вряд ли осмелятся напасть.

– Не нападут, если мы сможем быстро перегнать лодки к своим. Конечно, лучше было бы договориться.

– С этими дикарями-людоедами не договоришься никак! – Прищурившись, Сипак презрительно сплюнул.

– Откуда ты знаешь, что они людоеды?

– Все знают.

– Все?

– Да многие говорили.

Сотник задумчиво скривил губы:

– Все и многие – это никто… Ты сказал: «говорили». Кто именно? Может, славный Есуакатль? Касавач, Некок, Шочи? Кто?

– Да не знаю я точно кто, – явно разозлился охотник. – Но болотные люди – дикие людоеды. С ними невозможно договориться – они ничего не покупают и ничего не продают. Все, что им нужно, берут силой.

Асотль щурился от ярких лучей заходящего солнца.

– Если все так, как ты говоришь, то лодки придется угонять. А это лишний риск и лишние хлопоты. К чему наживать себе новых врагов? Мы и так их уже достаточно нажили. А иметь в союзниках озерные и болотные племена – великое дело. Ни один враг уж точно не подойдет незамеченным.

– Ничего с этим людоедами у нас не выйдет!

Точно так же рассуждали все воины-ацтеки, по крайней мере те, кто был сейчас в сотне Асотля. Точно так же рассуждали все. Все, как в любом аграрном обществе, в любой деревне: «свои» и «чужие». Чужие всегда непонятны и, вследствие этого, опасны. Озерные племена – людоеды? Ах, ну да – конечно же, людоеды. А что, кто-то видел, как они едят людей? Как зовут этого востроглазого? Нет, не припомните такого? А что же тогда утверждаете? Ах, это «все знают»…

– Господин сотник! Двое чужаков плывут сюда на челне, – вынырнув из кустов, негромко доложил один из разведчиков. – Мы за ними следим. Какие будут указания?

– Следите дальше. – Молодой человек усмехнулся. – Что, прямо сюда и плывут?

– Может быть, и не совсем сюда… Но в эту сторону, к мысу.

– А больше сюда никто не плывет?

Воин удивленно похлопал глазами:

– А что, должны?

– Не знаю, – пожал плечами сотник. – Появятся, доложишь.

Асотль и сам не знал, почему так сказал. Может быть, потому что этот глубоко вдающийся в озеро мыс был очень уж удобным местом для всякого рода обмена?

– Они появились! – высунувшись из кустов, снова доложил разведчик. – Какая-то большая лодка. На ней много людей.

– Большая лодка? А челн?

– А челн плывет.

Сотник потер руки и быстро поднялся с земли:

– А ну-ка пойдем глянем. Сипак, со мной. Парни, будьте настороже, если что – прикроете нас стрелами.

Весь мыс отлично просматривался с вершины раскидистой корявой сосны, выбранной ацтеками в качестве наблюдательного пункта. Откуда-то с середины озера, точнее сказать, с северо-востока, быстро приближалось какое-то по здешним меркам довольно большое судно – аж с шестью парами весел и затянутой тканью деревянной кабиной посередине. На носу судна стоял человек в длинном красном плаще, явно не из грубых волокон агавы. Кормщик уверенно направлял судно к берегу. Да, все-таки это была скорее большая лодка… В борт которой тут же уткнулась и маленькая – тот самый челн с двумя болотными людьми. Те были почти голые, лишь выделанные заячьи шкуры прикрывали бедра да в туго стянутых в узлы волосах были воткнуты разноцветные перья.

Да, забавные чужаки. Петухи какие-то.

То, что произошло, дальше заставило Асотля изменить уже сложившееся было мнение, сложившееся именно под влиянием «своих», того же Сипака и прочих. Сотник и сам готов уже был почти поверить в то, что с болотными дикарями никак не получится договориться, однако… Однако вот сейчас те, кто приплыл в большой лодке, с ними именно договаривались, точнее, вели меновую торговлю. Впрочем, тут вся торговля практически была меновой, какого-то всеобщего эквивалента – денег – не имелось, лишь иногда, от случая к случаю, в этом качестве использовались редкие раковины или бобы какао.

Именно раковины и передавал на борт большой лодки один из сидевших в челне «дикарей» – одну пригоршни, две, четыре… десять… Получив взамен плащ из сверкающих перьев, который тут же надел на себя. Его спутник приобрел ожерелье, а тот, первый, еще прикупил браслетов… И что-то еще… какие-то сандалии, что ли… И тут же воткнул в волосы только что купленные (обменянные на раковины) перья.

– А он, кажется, большой щеголь, – негромко пробормотал сотник. – Это хорошо, хорошо…

– Чего ж хорошего-то? – презрительно фыркнул Сипак. – Ходить расфуфыренным, как какая-нибудь глупая баба!

– Не все бабы глупые, дружище. К тому же «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…»

– Что-что?

– Да ты не вникай. Лучше посмотри… Ну, что скажешь о том, что в плаще?

– То и скажу – щеголь! Лучше б дельное что приобрел. Ой, смотри, смотри… Большая лодка уходит. Поворачивает к северу…

– Торопится. Ну конечно, солнце-то садится. Скоро стемнеет, и нам нужно бы поспешить.