Джиан пристально смотрел на нее, его зелено-золотые глаза жадно поглощали ее.

— Я знаю.

Тихий звук сорвался с ее губ, смесь желания и страха. Ее жизненный опыт с мужчинами — всеми мужчинами, учил ее быть осторожной.

— Чего еще ты боишься, Кремовая Кошечка?

— Ч-что ты имеешь в виду?

Он уже изучил ее защитные реакции.

— Почему ты боишься получать наслаждение?

— Я… я…это не так! — Дженис изо всех сил принялась вырываться из его объятий.

Но мужчина крепко ее держал.

— Ты думаешь, что это ослабит тебя? Или дело в чем-то другом? — Его пальцы схватили ее волосы у самых корней и оттянули назад ее голову, вынуждая ее смотреть на него. Отвечать ему.

— Если ты получаешь наслаждение, тогда ты отдаешь себя тому, кто дает его тебе. Когда ты отдаешь себя кому-то, тогда ты принадлежишь ему.

Дженис дерзко вскинула подбородок, почти осмеливаясь возразить ему.

Джиан легко принял ее вызов.

— Нет, тайя, если ты даешь наслаждение и получаете наслаждение, тогда ты разделяешь наслаждение, и когда ты соединяешься, это слияние освобождает тебя.

— Ты говоришь так, потому что ты — Хранитель, а Хранители, ищут только удовольствия.

Его большой палец играл с ее нижней губой.

— Удовольствие — наша сущность, а не наша цель.

В прекрасных аквамариновых глазах плескалась паника. Он добьется ее, он знал.

Но это будет медленный процесс.

Она говорила, что она боялась за него, это было правдой, но она также боялась и его. Его сексуальной власти, которой он имел над ней.

Она не понимала всей степени этой сложной ситуации, происходящей здесь, признал он. Это было необычным и новым испытанием для любого Хранителя, думал Джиан; поскольку женщина-Хранитель сейчас легко бы поддалась убеждению.

Но это не важно.

Он был более чем счастлив, убедить свою женщину и словом, и делом.

Опекун Тумана обнаружил, что он имеет пристрастие к сложной, неуправляемой Кремовой Кошечке.

Он также обнаружил в себе много такого, о чем и не подозревал прежде. Например, он становился зависимым от ее прикосновений. Для мужчины, который считался самым независимым Хранителем, это в самом деле было в новинку.

Так или иначе, он не думал о последствиях, подобное было не в его характере. Дженис будет отдаваться ему постепенно, но полностью. Джиан склонился к ее губам, кончиком языка нежно лизнув шелковистую поверхность.

Оторвавшись от ее рта, он остановился в миллиметре от ее влажных губ, чтобы дать ей возможность почувствовать его дыхание. Горячее и легкое дуновение овеяло ее манящей пряной мечтой.

Его запах еще сильнее возбудил ее и она закрыла глаза.

И в этот момент он снова прижался к ее губам, крепким поцелуем как бы заявляя, кем он является и что собирается делать. Джиан был совершенный любовник, сексуальное познание которого было отчасти инстинктом, отчасти опытом, и отчасти Джиан Реном. Уникальность расы Хранителей выходила за границы их личности; каждый Хранитель привносил свою собственную неповторимость к полученному опыту. Это была еще одна причина, делающая их такой желанной добычей во многих мирах.

Не ведая о цели его движений, Дженис вернула его поцелуй, страстно желая почувствовать его, вкусить его. Привкус специи кринанг обволакивал ее, когда он исследовал ее рот свирепыми ударами языка. Его движения, хотя и простые, были несомненно умелыми.

Когда он завладел ее ртом, его пальцы оттянули назад за волосы ее голову. Поток желания настиг ее вместе с хранящимся в памяти вкусом и прикосновением мужчины-Хранителя.

Подобно тому, как его пальцы массировали кожу ее головы, его рот скользил вдоль линии ее подбородка к краю уха. Горячее дыхание легким перышком щекотало ее нежные изгибы. Она снова содрогнулась. Жаркий рот крепко прижался к коже ее шеи, втягивая чувствительную точку под ее ухом.

Соски ее грудей напряглись.

Джан рванул ее вверх, еще теснее прижав к себе. Потерся о твердые, острые вершинки своей грудью. Скользящее трение породило в ней трепет.

В ответ, его мужественность слегка задела ее нижние завитки обжигающим движением.

Дженис застонала от острого наслаждения. Непроизвольно, ее руки обхватили его широкие плечи, кончиками пальцев оставляя небольшие следы на коже.

Его ладонь круговыми движениями погладила возбужденный бугорок. Его умелое дразнящее действие усилило общее ощущение атласных губ, ласкающих шею и нежно покусывающих мужских зубов.

— Ты знаешь меня, Дженис? — прошептал он в ее влажную кожу.

Кто мог знать кота? Дрожа от его опытных ласк, она простонала:

— Немного, Джиан.

Она поразилась тому, как верно это было — с одной стороны, она в самом деле многое узнала о нем. Угрожающие жизни события, которые они разделили вместе, создали некую связь между ними. Она узнала его силу и достоинство, стойкость и непреклонность, его надежность, его гордость, игривость и склонность взять все под свой контроль. Но с другой стороны, этот мужчина оставался сплошной загадкой.

Она обхватила его потрясающее лицо руками, вынуждая его встретиться с ее глазами.

— Ты знаешь меня, Джиан?

Его зачарованный взгляд спустился на ее рот. Он облизал губы.

— А как ты думаешь?

Она быстро поцеловала его, поймав его врасплох.

Это была новая глубина их отношений. Крепко сжимая ее в объятиях, Джиан ощутил, как в нем закипает дикая, животная страсть.

Они оба стали разгоряченными и влажными и оба громко стонали.

Его руки обхватили ее бедра, приближая ее к своему желанию. Уверенно, Джиан продвинул ее вперед на себя, одновременно массируя ее крепкую попку.

У Дженис перехватило дыхание.

Белые зубы захватили набухший кончик ее груди. Он энергично засосал его, отметив, что она пристально наблюдает за ним; все его внимание сосредоточилось на ней. Бесконечное внимание. Ее глаза закрылись; звук неприкрытого желания вырвался из нее.

Такое глубокое выражение желания эхом отразилось в Джиане. Грациозным движением, он опустил ее на каменный пол пещеры, немедленно накрыв ее сверху.

— Дай мне знать, если тебе будет слишком твердо, — хрипло растягивал он слова.

Ее глаза цвета морской воды, внезапно распахнулись.

— Что?

Он понял то, что только что сказал. На красивом лице расцвела усмешка.

— Я имел в виду камень, — его улыбка стала еще шире, — пол.

Дженис фыркнула. У него было заразительное чувство юмора, которое проявлялось в самых необычных ситуациях. Ее рука обвилась вокруг его сильной шеи, притягивая его вниз к себе.

— Ты будешь первым, кто узнает, слишком ли твердо это, — парировала она.

Он тихо засмеялся против ее губ.

И двинулся в нее.

Так, как он и хотел с самого начала. Длинным, проникающим ударом.

Она была все еще очень узкой от неопытности. Ее внутренние мышцы сильно сжались вокруг него.

С плавным проворством, он немедленно изменил ее положение, сняв ее ноги со своих бедер и помещая их прямо под себя. Он сжал ее бедра вместе, так, чтобы сохранить осторожность и не причинить ей вреда.

— Лежи вот так, тайя, — успокаивающе произнес он ей на ухо, — Это уменьшит дискомфорт от глубокого проникновения.

Дженис кивнул у его щеки. Он показал ей, что он имел в виду быстрым, глубоким ударом. Девушка ощущала напряжение, но он оказался прав. Он мог входить глубже, и при этом не беспокоить ее. Намного глубже.

Оба они часто дышали, но даже в этом случае, Дженис не позволила бы ему забыть о своем обещании.

— Помни, Джиан Рен, не слишком сильное удовольствие.

Он улыбнулся напротив ее горла.

— Конечно, нет, тайя.

И он начал мягко и ритмично двигаться в ней. Она сжимала его в объятиях, целуя выемку его плеча.

Он откинул назад свои волосы, а затем осторожно изменил наклон своих движений. Дженис содрогнулась от острого ощущения.

— Так слишком сильно? — сладко спросил он.

— Нет, — простонала она, задыхаясь.

На его щеке появилась маленькая ямочка.