— Мы не думали оставаться… — заметил Лео, с сомнением взглянув на бабушку.

— Мы в самом деле будем очень рады, — твердо ответила Клэр и, грустно улыбнувшись, добавила: — Я не ожидала, что вы будете так добры к Харриет.

По дороге домой Китти и Тим забросали Харриет вопросами о Фортинари: пришлось ей изложить им — в сокращении, разумеется, — свои тосканские приключения.

— Роза Мостин — просто ненормальная, если вообразила, что ты справишься с таким делом! — воскликнула Китти, услышав о предложении Розы.

— Ошибаешься, — мягко ответила Клэр. — Харриет прекрасно справилась, а теперь вернулся Паскаль, и история получила счастливый конец.

«Для всех, кроме меня», — мысленно возразила Харриет.

На поминках Лео не сводил с нее глаз: даже когда он с кажущейся беззаботностью болтал с Паскалем или Тимом, Харриет чувствовала на себе его жгучий пристальный взгляд.

— Кажется, ты очаровала моего зануду кузена, — шепнула ей Роза, когда они вдвоем оказались на кухне. — Заметила, как он на тебя смотрит?

— Просто удивляется нашему сходству, — пробормотала Харриет, поднимая тяжелый поднос. — Открой мне, пожалуйста, дверь.

— Сходство тут ни при чем, — не унималась Роза. — На меня он смотрит совсем по-другому. Я для него — по-прежнему глупая, надоедливая девчонка, а вот ты…

Харриет предпочла промолчать.

Наконец гости начали расходиться. Напряжение Харриет все росло — близился миг, которого она и ждала, и страшилась. Вот он и настал: Харриет закрыла дверь за последней соседкой и, обернувшись, увидела перед собой Леонардо Фортинари.

— Мне нужно с тобой поговорить, — объявил Лео, с нескрываемым облегчением переходя на итальянский. — Наедине!

— О чем? — нахмурилась она.

— Объясню, когда рядом не будет посторонних.

— Но это невозможно! — прошептала она. — Когда вы уезжаете?

— Я — утром. А Нонна останется до свадьбы.

— Ты вернешься на свадьбу?

— А ты этого хочешь?

— При чем тут мои желания? — раздраженно откликнулась Харриет — ей становилось все труднее мыслить ясно. — Это свадьба Розы, и она хочет, чтобы ты приехал.

— Приеду, если ты скажешь, что хочешь меня видеть. — Он коснулся ее щеки. — Харриет, ты так бледна!

Она отшатнулась.

— Со мной все в порядке. Просто в последнее время совсем некогда было передохнуть.

— Увидев меня, ты едва не потеряла сознание. Может быть, мне не стоило приезжать? — заметил он мягко, и глаза его засияли каким-то особым светом, от которого у Харриет едва не подогнулись колени.

— Я благодарна тебе и твоей бабушке за вашу доброту и внимание, — одним духом отбарабанила Харриет, чувствуя, что силы ее на исходе.

— Я напросился сопровождать Нонну. Но это лишь предлог — на самом деле я хотел снова тебя увидеть. А ты так и не ответила на мой вопрос. Ты рада мне, Харриет?

— При прошлой нашей встрече ты ясно дал понять, что я тебе противна. И теперь ждешь, что я буду встречать тебя с распростертыми объятиями? — огрызнулась она.

— Так вот вы где! — Из дверей гостиной высунулась белокурая головка Китти. — Харриет, иди к нам и присядь, наконец, ты весь вечер крутилась как белка в колесе. Лео, что будете пить? До «Фортинари классико», боюсь, мы не доросли, но Тим принес марочный коньяк.

В гостиной синьора Фортинари с Клэр Фостер вели задушевный разговор о маленьком племяннике Розы и о предстоящей свадьбе.

— Не о такой свадьбе я мечтала, — озорно блеснув глазами, заметила синьора. — Я-то надеялась, что Роза выйдет за Лео!

— Нонна! — укоризненно воскликнула Роза. — Ты забываешь, что мы с Лео — близкие родственники, не говоря уж обо всем остальном!

— Да, верно, — рассмеялась бабушка. — Что ж, все к лучшему. Твой Паскаль дал мне слово, что сделает тебя счастливой, — и, не сомневаюсь, выполнит обещание.

— Благодарю вас, мадам! — галантно поклонился Паскаль, а Роза взглянула на жениха с таким нескрываемым обожанием, что Лео только головой покачал от удивления.

— Знаешь, Роза, Харриет была права, когда сказала мне, что ты очень изменилась!

— Представляю, что ты чувствуешь, саго, когда видишь их обеих рядом, — Заговорила синьора Фортинари. — Трудно поверить своим глазам! И в голове не укладывается, что Харриет мы с тобой знаем лучше, чем Розу.

— Хочу напомнить вам, синьора, — мягко вставила Клэр Фостер, — что Харриет согласилась на подмену лишь после долгих уговоров и упрашиваний. Пожалуйста, не сердитесь на нее.

— Дорогая моя Клэр, я и не думаю сердиться. Хотя, должна признать, для меня это было немалое потрясение. — Синьора Фортинари улыбнулась и протянула руку Харриет. — Надеюсь, ты еще не раз навестишь меня, cara, — теперь уже под своим именем. Если не ошибаюсь, мы с тобой сразу друг другу понравились.

— О да, с первой же встречи! — Тепло улыбнувшись, Харриет сжала хрупкую старческую руку.

— Значит, будешь моей приемной внучкой, — улыбнулась синьора и повернулась к Клэр: — Вы не возражаете?

— Напротив, буду очень рада, — с явным облегчением ответила Клэр.

Напряжение в воздухе рассеялось: синьора Фортинари вернулась к беззаботной болтовне с Клэр, а Китти и Роза — к проблемам беременности и материнства. Тим и Паскаль тоже нашли общий язык — как выяснилось, оба обожали футбол. Дождавшись, пока все присутствующие увлекутся беседой и перестанут обращать на них внимание, Лео бросил на Харриет красноречивый взор, и она поднялась на ноги.

— Никто не хочет кофе?

— Я принесу! — вызвалась Китти. — Но Роза ее остановила.

— Не беспокойся, Лео ей поможет, — быстро сказала она, за что получила от кузена быстрый признательный взгляд.

— Где у вас кухня? — поинтересовался он, беря у Харриет из рук поднос с грязными тарелками.

Та молча показала дорогу, чувствуя, как лицо ее под взглядами нескольких пар любопытных глаз пылает жарким пламенем.

Войдя на кухню, Лео опустил поднос на стол и взял Харриет за обе руки.

— Я не уеду, не помирившись с тобой, — торопливо заговорил он по-итальянски. — Когда ты улетела, я горько пожалел о своем гневе и понял, что на самом деле сержусь только на себя — за то, что овладел тобой против воли.

— Это не так, — призналась она, не поднимая глаз. — Под конец я хотела этого не меньше, чем ты. Наверное, ты очень искусный любовник.

— Наверное?

— Откуда мне знать наверняка? — пожала плечами она.

— Да, в самом деле! — вдруг рассмеялся Лео, а затем добавил с показной скромностью: — Но в прошлом на меня жалоб не было!

— Какие уж тут жалобы! — усмехнувшись, отозвалась Харриет.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты же Леонардо Фортинари! Отпрыск древнего аристократического рода, сказочный богач, неотразимый красавец. Какая женщина в здравом уме признается, что ее что-то в тебе не устраивает? Разве что я… но я — другое дело.

Глубоко вздохнув, он выпустил ее руки.

— Ты так и не ответила, хочешь ли ты видеть меня на свадьбе?

— Может быть, тебе стоит спросить Розу?

— Я тебя спрашиваю!

— Ну, приезжай, коли хочешь, — пожала она плечами. — А теперь извини, мне надо приготовить кофе. — Она бросила на него вопросительный взгляд. — Должно быть, тебя удивляет, что мы совсем не проявляем скорби в день похорон бабушки.

— Нет, — ответил Лео. Присев на угол стола, он наблюдал, как Харриет кладет кофейные зерна в кофемолку. — Твоя мать явно переутомлена, а сестра, мне кажется, из тех людей, что от природы не склонны к бурным переживаниям.

— Верно. Но, знаешь, твоя бабушка кажется мне куда ближе и роднее, чем моя собственная. Не знаю почему, но я ей никогда не нравилась.

— Зато мне ты нравишься, — мягко ответил Лео. — Ты же знаешь, Харриет, я люблю тебя.

По-английски эти слова, быть может, прозвучали бы пустой любезностью — что-то вроде: «Я люблю пирожки», — но итальянское irmamorato придало им такую страсть, что Харриет изумленно уставилась на своего собеседника.

— Лео, но ты же меня совсем не знаешь!

Отвернувшись, она начала ставить кофейник на поднос. Руки ее дрожали под его пристальным взглядом; она едва понимала, что делает.